Я на Марсе - Николай Мизийски Страница 25

Раз незачем уже было скрываться, я повел себя достойно и гордо.

Вивави перестал смеяться. Хотя я был один, а все же имел преимущество перед этим стариканом и его жестяными слугами. Он сказал что-то, чего я не услышал, но по движению губ догадался, что он сказал: «Фе» и «Фи». Роботы, однако, тоже не услышали и, вероятно, поэтому не могли включить в действие свои опасные лучевые взоры. Тогда бандит похлопал их по плечам и показал в мою сторону рукой. Бронированная неприятельская армия пошла мне навстречу, тяжело подпрыгивая. Я тоже прыгнул, но намного успешнее, потому что я состою не из какой-то жести, а из эластичных мускулов и суставов. Когда коснулся поверхности спутника, оказалось, что я перемахнул и через карликов, и через их главаря. Молниеносно повернувшись, я по-футбольному отвесил ему удар прямо в голень правой ноги. Для него это была большая и неприятная неожиданность, поэтому он сразу рухнул, как чурбан, подняв целый песчаный фонтан.

— Ура-а-а! — крикнул я беззвучно и наградил его еще — пинком и спину.

От этого он отлетел на несколько метров, причем его физиономия стала ужасно грустной.

Опьяненный радостью, я занялся роботами. Такую мелкоту я мог бы за две минуты раздолбать на составные части. Синий гном первым испытал это удовольствие на себе. Уже при первом моем ударе одна его нога отлетела неизвестно куда вместе со своим некачественным проволочным суставом. Помог мне и холод, сделавший железо очень хрупким. Следующий мой удар, однако, был сделан неточно — не твердым ботинком, а мягким коленом. Неприятель остался вовсе без ног, но я почувствовал такую сильную боль, что растянулся бревном у ног опомнившегося Вивави. Не успел я и глазом моргнуть, как он крепко связал мне руки своей длинной веревкой.

Разумеется, после такого драматического момента бандит мог меня лягнуть, однако не сделал этого. Он умел уважать противника. Только просунул руку под веревку и понес меня, как пустой чемодан, легко и свободно. Вслед за ним поплелся и зеленый робот. Он тащил бесшумно жестяные останки своего пострадавшего собрата и, конечно, жестоко проклинал меня своим холодным мозговым механизмом.

Я был доставлен в космическую станцию. Первое помещение, куда мы вошли, было тесным, низким и пустым коридорчиком. Виднелись лишь две трубы с большими рупорами, похожими на громкоговорители. Как только за нами плотно закрылась дверь, я услышал легкий шум и меня обдула воздушная волна из труб. Потом Вивави положил меня на пол, снял свой шлем и сказал с насмешкой:

— Добро пожаловать, безрассудный и дерзкий малец!

Ясно слышалось дребезжание роботов на твердом полу.

«Ага! — подумал я. — В прихожей уже есть воздух, поэтому все слышно!»

А вслух я сказал:

— Видел я в кино много бандитов, но такого, как ты, вижу впервые!

— Ты льстишь мне, — ответил Вивави. — Но ты прав. Если бы я походил на кого-нибудь, то лопнул бы от злости. Я всегда очень хотел быть единственным и неповторимым.

Глава XIII. Пленников стало двое

Я читал много книг о пиратах, разбойниках, диверсантах и других типах подобного рода. Видно, они часто суют нос куда не надо, потому что почти у каждого недосчитывается одного глаза. Они цепляют себе каждый по черной повязке, чтобы казаться еще страшнее.

— Почему ты созерцаешь меня так удивленно? — спросил Вивави.

— Потому что у тебя нет черной повязки на глазу, — откровенно ответил я.

— Она мне не нужна, — осклабился он. — У меня и так слабое зрение — из-за преклонного возраста.

— В таком случае ты неполноценный бандит!

— Ну да, — согласился старец в драном фиолетовом костюме, — это мой дефект.

Потом оживленно добавил:

— Нечего слишком долго лежать на холодном полу! Схватишь насморк и начнешь чихать, а я чихальщиков терпеть не могу!

Он наклонился ко мне, ухватил за нейлоновую веревку и понес к какой-то низкой двери в глубине коридора. Робот Фе не пошел за нами. Он бросил своего поврежденного собрата в пыльный угол. Металлический звон отозвался резко, как удар молота по куче жестяных бидонов. Потом мой зеленый враг остановился мирно у толстого круглого оконца внешней двери и стал смотреть в него, как старательный солдат смотрит из караульной будки.

Вторая дверь открылась и закрылась за нами сама. Вивави свалил меня в большое кресло. Я чувствовал себя неуютно, зато мог довольно хорошо рассмотреть новое помещение. Оно было широким и высоким. Напоминало обсерваторию, в которой работал дядя Хаф, только телескопов было не четыре, а два. Вся мебель — столы, кресла, шкафы и прочее — была привинчена к полу, чтобы не болталась по всей космической станции при малейшем толчке.

— Ну? — сказал Вивави и выжидательно остановился передо мной. — Можешь ли ты мне сказать, зачем ты здесь?

— Могу, — ответил я.

— А раз можешь, то и скажешь?

— Разумеется. Не принимай меня за какого-то невежу.

Бандит отлично владел собой, но все-таки по дрожи его-лицевых мышц я уловил, что он доволен и даже удивлен моей готовностью к разговору.

— Ну? — спросил он вторично.

Я улыбнулся как можно любезнее:

— Мне удалось познакомиться со всеми марсианскими достопримечательностями. Было бы очень грустно, если бы я не познакомился с тобой, таким редкостным на Марсе типом. Поэтому я и прибыл на Фобос. Извини, что не послал заранее телеграмму с просьбой встретить меня на вокзале.

Лицо Вивави опять дрогнуло:

— А другие причины?

— Других причин нет, — невинно ответил я. — Разве одна тебя не устраивает?

Бандит потерял самообладание. Он разбушевался, как дряхлый колдун, и стал поливать меня обидными словами. Поскольку от его слов мне не было ни холодно, ни жарко, я оставался невозмутимым.

— Эй, малый! — ревел он. — Думаешь, не знаю, кто тебя подослал? Думаешь, не догадываюсь, зачем ты приперся?

— Если знаешь, то почему спрашиваешь? — удивился я, изобразив милейшее выражение лица.

Вивави фыркнул, как лошадь, достал из шкафа какую-то