Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Комната Секретов Страница 27

Рон и Гермиона посмотрели на Гарри.

— Потому что… потому что… — забормотал Гарри. Сердце грохотало у него в груди; что-то подсказывало: будет уже слишком, если он признается, что шел на неизвестно кому принадлежавший голос, который к тому же никто кроме него не слышал, — потому что мы устали и хотели лечь спать, — в конце концов сказал он.

— Без ужина? — победоносная улыбка озарила изможденное лицо Злея. — Не думаю, что на пиршестве у привидений нашлась еда, пригодная для живых людей.

— Мы были не голодные, — выпалил Рон громко, чтобы заглушить некстати раздавшееся бурчание в животе.

Противная улыбка на лице у Злея стала еще шире.

— Полагаю, директор, Поттер не говорит нам всей правды, — промолвил он. — Думаю, будет полезно лишить его некоторых привилегий до тех пор, пока он не расскажет всё как было. Мне лично кажется, что его следует исключить из квидишной команды «Гриффиндора», пока он не научится быть честным.

— Помилосердствуйте, Злодеус, — вмешалась профессор МакГонаголл, — Не вижу никаких оснований лишать мальчика возможности играть в квидиш. Кошку ведь не метлой по голове стукнули. К тому же, против Поттера нет вообще никаких улик.

Думбльдор созерцал Гарри. Немигающий взгляд его голубых глаз вызвал у мальчика ощущение, что он стоит под рентгеновским лучом.

— Презумпция невиновности, Злодеус, — напомнил Думбльдор.

Злей был возмущен. Филч тоже.

— Мою кошку обратили в камень! — прокричал он, тараща глаза. — Я требую, чтобы кого-то наказали!

— Мы сможем ее вылечить, Аргус, — терпеливо сказал Думбльдор. — Профессору Спаржелле недавно удалось добыть несколько саженцев мандрагоры. Как только они вырастут, я прикажу изготовить зелье, которое вернет миссис Норрис к жизни.

— Я сам его приготовлю, — вмешался Чаруальд, — я делал это сотни раз. «Мандрагоров Тоник» я хоть во сне смешаю…

— Прошу прощения, — процедил Злей ледяным тоном, — мне казалось, что в этом заведении снадобьями распоряжаюсь я.

Повисло очень неловкое молчание.

— Вы можете идти, — разрешил Думбльдор Гарри, Рону и Гермионе.

Они ушли, сдерживая шаг, чтобы не побежать. Оказавшись на этаж выше кабинета Чаруальда, они зашли в пустой класс и аккуратно прикрыли за собой дверь. Гарри, прищурившись, посмотрел в глаза друзьям.

— Думаете, надо было сказать им про голос?

— Нет, — без колебаний ответил Рон. — Когда человек слышит голоса, которых никто другой не слышит, это плохой признак, даже в колдовском мире.

Что-то в его голосе заставило Гарри спросить:

— Но ведь ты мне веришь, правда?

— Конечно, верю, — поспешил заверить его Рон, — но… согласись, это очень странно…

— Знаю, что странно, — согласился Гарри, — вся эта история очень странная. Как там было написано на стене? «Комната снова открыта»… Что бы это значило?

— Знаешь, я что-то такое припоминаю… — медленно произнес Рон. — Кажется, кто-то мне рассказывал историю про какую-то секретную комнату в «Хогварце»… вроде бы Билл…

— А что еще за штука швах? — спросил Гарри.

К его удивлению, Рон подавил смешок.

— Ну… на самом деле это не смешно… но раз уж речь о Филче, — не вполне связно заговорил он, — швахом называют того, кто родился в колдовской семье, а сам не имеет никакой магической силы. Полная противоположность муглорожденным колдунам, только швахи чрезвычайно редки. Знаешь, раз уж Филч учит магию по «Быстрочарам», видимо, он и есть швах. И это многое объясняет. Например, почему он ненавидит учеников. — Рон удовлетворенно ухмыльнулся. — Ему завидно.

Откуда-то раздался бой часов.

— Полночь, — сказал Гарри. — Лучше нам пойти спать, пока нас Злей опять не изловил. А то обвинит в чем-нибудь еще.

Несколько дней в школе не говорили ни о чем другом, кроме как о нападении на миссис Норрис. Филч не давал никому забыть об этом, постоянно появляясь на том месте, где её атаковали, возможно, он считал, что преступник вернется. Гарри видел, как он изо всех сил тер надпись на стене «универсальным пакостеснимателем миссис Шваберс», но безо всякого эффекта; слова сияли на камне как ни в чём не бывало. В минуты, свободные от патрулирования места преступления, Филч бродил по коридорам с заплаканными глазами, бросался на ни в чем не повинных школьников и пытался наложить на них взыскание за «гнусную ухмылку на лице» или за то, что они «слишком громко дышат».

Джинни Уэсли приняла случившееся с миссис Норрис очень близко к сердцу. По словам Рона, она обожала кошек.

— Ты ведь даже не была как следует знакома с миссис Норрис, — утешал ее Рон. — Честно, без нее всем намного лучше. — Губы у Джинни задрожали. — В любом случае, такое в «Хогварце» происходит нечасто, — заверил ее Рон. — Они поймают маньяка, который это сделал, и он тут же вылетит из школы. Надеюсь только, что до этого он успеет превратить в камень Филча. Шучу! — быстро добавил Рон, так как Джинни побелела.

История с кошкой подействовала также и на Гермиону. Разумеется, проводить время за книгами и раньше было для нее вполне обычным занятием, но сейчас она, казалось, перестала делать что-либо другое. Попытки дознаться, чем она так заинтересовалась, неизменно терпели неудачу, и так продолжалось вплоть до следующей среды.

Гарри задержался на зельеделии: Злей велел ему остаться и отчистить со столов налипших трубчатых червей. Потом, наспех пообедав, он побежал наверх в библиотеку, где у него была назначена встреча с Роном. Там он увидел Джастина Финч-Флетчи, хуффльпуффца, с которым однажды беседовал на гербологии. Гарри уже открыл рот, чтобы поздороваться, но Джастин, заметив его, резко развернулся и ретировался.

Рон сидел в задней части библиотеки и измерял свою работу по истории магии. Профессор Биннз велел, чтобы сочинение на тему «Средневековая ассамблея европейских колдунов» было не менее трех футов длиной.

— Не могу поверить, все еще не хватает восьми дюймов… — яростно сказал Рон, бросая пергамент, который мгновенно свернулся в трубочку. — А Гермиона накатала четыре фута семь дюймов ме-е-еленьким почерком.

— А где она? — спросил Гарри, хватая сантиметр и разворачивая собственное сочинение.

— Где-то там, — Рон показал на книжные полки, — ищет очередную книжку. По-моему, она задалась целью до Рождества прочитать всю библиотеку.

Гарри рассказал Рону, что Джастин Финч-Флетчи убежал от него.

— А тебе-то что. Я всегда считал его придурком, — равнодушно бросил Рон, выводя букву за буквой и стараясь писать как можно крупнее. — Уж если он без ума от Чаруальда…

Гермиона вынырнула откуда-то из-за полок. Вид у нее был раздраженный, зато она наконец соизволила поговорить с ними.

— Представляете, не осталось ни одной «Истории „Хогварца“, все разобрали, — пожаловалась она, присаживаясь рядом, — надо записываться за две недели. Как жалко, что я свою книжку оставила дома! Но она не влезала в сундук из-за чаруальдовских книг…

— А зачем тебе эта книга? — спросил Гарри.

— Затем же, зачем и всем остальным, — ответила Гермиона, — прочесть легенду о Комнате Секретов.

— А что это за легенда? — округлил глаза Гарри.

— Вот то и легенда. Не помню, — Гермиона прикусила губу. — И не могу ее найти нигде в другом месте…

— Гермиона, дай почитать твое сочинение, — отчаянно простонал Рон, взглянув на часы.

— Не дам, — отрезала Гермиона, неожиданно рассвирепев. — У тебя было десять дней, чтобы…

— Брось, мне осталось всего два дюйма…

Зазвонил колокол. Рон и Гермиона, препираясь, отправились на историю магии.

Из всех предметов история магии была самой скучной. Преподавал ее профессор Биннз, единственный призрак среди учителей. Наиболее забавным происшествием, случившимся у него на уроке было то, когда он вошел в классную комнату сквозь доску. Профессор Биннз был очень древний и сморщенный. Говорили, что он даже не заметил, как умер. Просто однажды он встал с кресла и пошел на урок, а его тело осталось сидеть перед камином в учительской; и это событие нимало не повлияло на размеренный ход его существования.

Сегодня было также скучно, как и всегда. Профессор Биннз открыл тетрадь с записями и начал зачитывать их ровным гудящим — точь-в-точь пылесос — голосом, и постепенно все в классе впали в состояние глубокого ступора и лишь эпизодически приходили в себя, записывали дату или имя, и тут же отключались снова. Профессор говорил уже больше получаса, и тут произошло нечто, ни разу до сего дня не случавшееся. Гермиона подняла руку.

Профессор Биннз, случайно глянувший в класс во время бесконечно нудного повествования о Всемирной конвенции чародеев 1289 года, очень удивился.

— Мисс…эээ…

— Грэнжер, профессор. Скажите, не могли бы вы рассказать нам что-нибудь о Комнате Секретов, — чистым голосом попросила Гермиона.