Алека Вольских - Мила Рудик и загадка Сфинкса Страница 27

Берти вернулся даже быстрее чем обещал, и вернулся он не один.

— Господин Острик, — представил Берти высокого человека, одетого так же, как и все вокруг, — в длинный балахон с капюшоном. — Прошу любить и жаловать.

Когда господин Острик с лучащимся радушием улыбнулся всем, кто сидел за столом, Мила мгновенно поняла, кто перед ней. Характерная бледность лица, холодный до стеклянного блеска взгляд и острые, выступающие вперед клыки — все это пугало и странно гипнотизировало. Мила никогда прежде не видела настоящих вампиров, но когда на последнем уроке истории магии профессор Мнемозина рассказывала о графе Дракуле, Мила примерно таким его себе и представляла.

Берти и господин Острик сели за стол, причем последний очутился между Берти и Белкой, отчего у Белки чуть не случился обморок. Она как-то вдруг вся накренилась набок, в сторону Ромки, и побелела от страха. Мила обратила внимание, что в руках у господина Острика был высокий медный кубок с напитком очень подозрительного темно-красного цвета.

— Господин Острик говорит, — наклонившись над столом, негромким голосом начал Берти, — что ему кое-кто кое-что оставлял. Рудик, напомни, как это было в твоем стишке?

Мила в растерянности не сразу поняла, о чем спрашивает Берти. Кое-кто кое-что оставлял… И тут она вспомнила.

— «Кто, для того чтоб увидеться снова, в городе черном оставил, свой след…» — процитировала она по памяти, а потом обратилась к господину Острику: — Вы знаете, о чем речь?

Острик улыбнулся, оголив острые зубы, и кротким голосом, который совершенно не вязался с его устрашающей внешностью, подтвердил:

— Думаю, знаю, юная госпожа.

— О чем?

Мила с нескрываемым любопытством смотрела в стеклянные глаза вампира.

— Речь идет об одном господине, который приходил сюда несколько месяцев назад. Мы завязали знакомство, и он отнесся ко мне с большим участием. Он сказал, что может избавить меня от моего проклятия. А это был очень могущественный маг — вампиры нутром такие вещи чуют. Я понял, что ему под силу даже то, что кажется на первый взгляд невозможным. И я согласился. — Господин Острик тяжело вздохнул: — Ну не могу я быть вампиром! Замучился уже жить в этом месте. В Алидаде никогда не бывает солнца, всегда ночь. Для вампира это, понятное дело, как раз то, что надо. Но как представишь себе, что конца и края этому нет… — Острик окинул своих собеседников печальным взором: — Бессмертие, оно, вот ведь штука, жутко тягучее: тянется, тянется…

— А что этот человек попросил взамен? — тихо спросила Мила.

Ребята, а вместе с ними и господин Острик, удивленно на нее посмотрели, как будто им было непонятно, с чего она взяла, что он обязательно должен был что-то попросить.

— Взамен? — переспросил Острик, задумчиво хмыкнув. — Да вроде ничего. Скорее наоборот — он обещал оказать мне еще одну услугу.

— Услугу?

— Да, услугу. Он предложил мне поступить к нему на службу. — Острик смущенно улыбнулся: — Я, знаете ли, уже давненько не имею постоянной работы. Мало кто горит желанием брать на службу вампиров. А этот господин был очень добр, предложив мне работу. Правда, он не успел сказать, в чем она заключается. Обещал рассказать при следующей встрече. Вот!

Острик быстро развязал тесемку балахона и достал из-за пазухи тонкий жгут, к которому был прикреплен медальон.

— Вот. Он дал мне это. Сказал, чтоб я носил эту вещь, и тогда он ни в коем случае обо мне не забудет.

В первое мгновение в глазах ребят застыл ужас. Мила даже потянулась рукой к шее, где уже около года висел очень похожий медальон. То, что достал из-за пазухи господин Острик, было ни больше ни меньше, как… Черная Метка.

Но уже через пару секунд Мила, с трудом скрывая облегченный выдох, заинтересованно наклонилась над столом, чтобы рассмотреть медальон вампира.

Это и в самом деле была толстая сургучная печать, такая же, как и у нее на шее, но вместо совы с вонзенным в грудь колом на ней был выдавлен другой знакомый знак — паук, пожирающий паука. Это был знак князей Ворантов.

— Что-то я не понял… — растерянно сказал Ромка, тоже, судя по выражению его лица, разглядев рисунок.

— Подождите, — взволнованно прошептала Мила, чувствуя, как изнутри ее накрывает новая волна страха, и пристально глядя в бледное лицо вампира, спросила: — Господин Острик, а вы не помните, как выглядел этот человек?

— Помню, как же, как же… — его взгляд на мгновение стал каким-то рассеянным, будто он усиленно припоминал. — Лицо — красивое, благородное. Взгляд — такой, знаете, сразу чувствуется какая-то очень древняя магия. И еще, он был в капюшоне, но на минутку откинул его, чтобы снять с себя вот этот самый знак. У него были… — Острик на секунду задержал взгляд на капюшоне Милы, из-под которого выбивались вьющиеся пряди: — Да-да, у него были точно такие же волосы, как у вас, девушка. Точно такого же цвета.

Мила в легком ступоре отстранилась от стола и почувствовала, как замерла каждая клеточка ее тела. Никаких сомнений не было: человеком, о котором говорил Острик, был не кто иной, как… Многолик.

— Н-н-да… — протянул рядом Ромка, который, видимо, был ошарашен не меньше Милы.

— Что-то не так? — взволнованно поинтересовался господин Острик. — Я сказал что-то не… Ой!

В этот момент проходящий мимо посетитель трактира, споткнувшись о неровные доски пола, налетел на их столик, задев по пути стул с господином Остриком. Он, едва удержавшись на ногах, повернулся к сидящим за столом с растерянным видом. В тот же миг Мила узнала в нем того оборванца, которого видела в день приезда в Троллинбург возле магазина «Пани Сабо-де-Туфля».

— Ничего-ничего! Не беспокойтесь. Эти полы — просто кошмар, — поспешил успокоить его господин Острик. Он доброжелательно улыбнулся, невольно выставив напоказ клыки вампира.

Местный бродяга в ужасе отпрянул от обращенной к нему улыбки и, ничего не ответив, бросился прочь. Расталкивая на ходу посетителей, он торопливо исчез в сумраке заведения.

— Вот так всегда, — печально глядя ему вслед, вздохнул господин Острик. — От меня все шарахаются. Да ведь оно и понятно…

— Не переживайте, господин Острик, — сочувственно глядя на вампира, сказала Белка, которая так прониклась жалостью, что перестала крениться в сторону Ромки, — мы от вас, например, не шарахаемся. Нам очень приятно с вами разговаривать.

Господин Острик благодарно ей улыбнулся:

— О! Я вам очень благодарен, маленькая госпожа. Вы так доб… Ой!

Кто-то снова споткнулся о злополучную доску, толкнув стул господина Острика и прервав его на полуслове. Человек неловко упал на руки, но, к счастью, не растянулся. Поднимаясь и отряхивая руки от пыли, он повернулся к столику.

— Простите, — отдуваясь после падения, сказал он и уже хотел идти дальше, как…

— Профессор Лучезарный!? — громко воскликнул Белка, глядя на него во все глаза.

— Госпожа Векша!? — воскликнул в свою очередь их новый учитель метаморфоз и, оглядев присутствующих за столом, добавил: — О! И ваш брат здесь. И госпожа Рудик. И господин Лапшин… Ребята, вы что здесь делаете, а?

Сказать, что ребята растерялись — все равно что ничего не сказать. И не в меньшей степени их удивило то, что Лучезарный, оказывается, прекрасно помнит каждого из них по фамилии.

— А мы…

— Да мы…

— Мы это, как его… — подытожил поток нечленораздельного мычания Ромка.

— А вы? — вдруг нашелся Берти, требовательно уставившись на профессора.

— А я… Ну я… Я это… — нерешительно промямлил он и уже более твердо заключил: — Я по делу. А вам тут быть не положено! — Тут профессор заметил робкую улыбку на лице господина Острика, и его глаза сильно округлились то ли от ужаса, то ли от гнева. — А тем более в таком обществе!

— Господин Острик. Очень рад познакомиться, — вежливо отрекомендовался вампир.

— Да-да, очень приятно, — бросая брезгливые взгляды в его сторону, пробормотал Поллукс Лучезарный, хотя было очевидно, что ничего приятного в таком знакомстве он для себя не находит. — Я ни в коем случае не хотел вас обидеть, господин… Остряк. Но, согласитесь, среди ваших соплеменников много не слишком переборчивых господ. А это все-таки дети, я надеюсь, вы меня понимаете.

— Оно верно, конечно, — согласился вампир, — люди разные бывают. Только Острик я.

— Разумеется, — согласился профессор, но Миле показалось, что слов вампира он даже не услышал. Он словно что-то вспомнил и принялся нервно озираться по сторонам. — Ну что ж, рад знакомству, господин… Остряк.

Потом повернулся к ребятам, окинул их всех строгим учительским взглядом, который совершенно ему не шел, а потому никому не показался убедительным, остановил взгляд на господине Острике, словно хотел пригвоздить его к стулу, и наконец, обращаясь к своим ученикам, выдал: