Улисс Мур - Лабиринт теней Страница 29

— Так почему ты не можешь сказать неотрицание?

— Потому что так не говорят, — рассердился младший Флинт.

Томмазо принялся громко мычать и бить ногами, желая привлечь внимание и давая понять, что и без всяких объяснений ему всё ясно.

Младший Флинт обозлился и начал допрос:

— Теперь о главном. Тебе известно, кто мы такие?

Томмазо покачал головой справа налево.

Младший Флинт продолжал:

— Мы братья Флинт, и Килморская бухта наш город. Наш, а не Кавенантов и всяких там рыжих. Или их друзей. Потому что ты ведь их приятель, верно?

Томмазо смотрел на них, и ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Верно? — настаивал младший Флинт.

На этот раз Томмазо кивнул:

— Очень хорошо. Потому что, видишь ли, мы хотим нарушить ваш прекрасный план. И пока станем показывать лодку возле утёса «сам знаешь кому», будешь сидеть здесь тихо и смирно. Ясно?

Томмазо еле заметно кивнул.

— Ты ведь понимаешь кто этот «сам знаешь кто», верно? — снова спросил младший Флинт.

Томмазо немного подумал, потом отрицательно покачал головой.

— Войтек, — вмешался старший Флинт, — Ноннич. Или как его там зовут.

— Главарь. Тот, что на чёрной машине.

На это Томмазо кивнул.

— Ну вот видишь, начинаем соображать, — довольно произнёс младший Флинт. — Догадываешься, конечно, что мы собираемся сделать?

И Томмазо снова кивнул, хотя и не догадывался.

Потом оба старших брата вышли из подвала.

Что тут скажешь?

Возможно ли такое?

Войнич не находил ответа, но понимал — он едва ли не… развлекается.

Вот уже три часа он прогуливается по этому каменному городку на берегу залива, и у него всё ещё сохраняется отличное настроение, с каким проснулся утром.

Мало того, он вдруг понял: почти всё, что он думал о Килморской бухте и его жителях, неверно.

Большая часть его подозрений уже развеялась.

— Воображаемый город? Да ничего подобного!

Город — вот он, самый настоящий, со своим покосившимися домами и утопающими в цветах балконами.

Ах да, и конечно, с этой кондитерской. Как она называется?

— «Лакомка», — спокойно ответил на этот вопрос господин Блэк.

Да, да, «Лакомка»!

Поистине рай для сладкоежки. С таким прекрасным отваром ревеня, что он, Войнич, даже рискнул положить в него ложечку сахара.

Это же всё-таки не клуб. Тут нет Поджигуса или сестры, чтобы заметить такой проступок. Он никого здесь не знал!

Он чувствовал себя свободным.

Он мог отправиться куда угодно и смотреть по сторонам.

И класть сахар в отвар ревеня.

Он даже попытался подружиться с местными жителями, даже спросил как зовут ту милую и немного рассеянную госпожу, которая несла огромную хозяйственную сумку — свежие овощи, только что выловленная рыба и горячий хлеб — за которой бежало несколько мяукающих котов.

— Это госпожа Бигглз, господин Войнич.

Ещё минута, и Войнич предложил бы ей свою помощь в качестве носильщика. Миссис Бигглз представилась ему олицетворением столь желанной любви и заботы. Кто знает, как она собиралась приготовить всю эту благодать. Сколько, наверное, удовольствия получал её муж!

Но о чём думает он, Войнич?

Продукты? Кухня? Жена? Муж?

И ему в самом деле нравятся эти домики, смотрящие на море?

Ещё как нравятся!

А тот старый дом на утёсе?

Мечта.

Никаких тайн в нём, разумеется, не было. Обставлен несколько сумасбродно, с излишним увлечением этническими сувенирами и в общем может, конечно, несколько смутить человека, который, как он, придерживается строгого порядка. Ему хватило одного взгляда на комнату Джейсона, чтобы понять, какой это негодяй.

Войнич и этот Джейсон Кавенант обменялись пару раз обидными замечаниями через говорящую книгу, но это, надо считать, просто недоразумение, не более.

Так, впрочем, считал и господин Уайт.

Потом они отправились в парк.

— Мы полагаем, господин Войнич, — объяснил ему господин Блэк, — что кто-то использовал имя бедного Улисса Мура, посетив наш город. Но ясно же, что всё придумано, понимаете?

— О, ну конечно же, понимаю! — воскликнул понятливый как никогда Войнич. Впрочем, в этих местах ему тоже захотелось написать несколько страниц своего романа.

Потом он увидел их собственными глазами — могилы семьи Мур. Последние двое из них были похоронены тут, и кто-то даже принёс им живые цветы.

— Видите, как их любили в городе, — обратили его внимание.

— Конечно, конечно, — ответил он.

Короче, все же умерли.

Семья Мур наконец-то вымерла.

Господин Уайт остался в усыпальнице. Сказал, что не хочет возвращаться в город.

— В таком случае до свидания, господин Уайт, — со всей теплотой произнёс Войнич.

— До свидания, господин Войнич. До скорого, будем надеяться… — процедил сквозь зубы господин Уайт, приложив руку к виску, как капитан судна.

— Забавный тип, а? — заметил потом Войнич чернобородому миллиардеру, господину Блэку.

— Кому вы это говорите, господин Войнич. Кому говорите!

Когда Войнич и Блэк пришли на берег, их догнали двое курчавых ребятишек, которые всячески старались привлечь к себе внимание.

— Господин! Господин! — кричали они.

Это удивило главу Поджигателей. Откуда они знают его.

Блэк Вулкан попытался отогнать ребят, но безуспешно.

— Слухи быстро разносятся по городу! — весело заметил он.

А сам всё искал глазами Томмазо, удивляясь, куда же он делся.

— Ах, какие славные! — воскликнул Войнич, когда понял, что ребятишки во что бы то ни стало хотят показать ему лодку, и даже предложили покататься по морю.

Он ласково улыбнулся и ответил:

— В следующий раз, мои дорогие, в следующий раз!

И отвернувшись от них, направился в таверну, вернее, к столикам, стоявшим на солнечной стороне тротуара.

— Ну как? — с нетерпением спросил младший Флинт, когда братья вернулись в подвал. — Как дела?

С вытянутыми физиономиями, они явно были расстроены.

— Не понимаю, в чём дело… — промямлил средний Флинт. — Он даже слушать нас не стал.

— Так вы показали ему лодку? — недоверчиво спросил младший брат.

— Да, но… она нисколько не заинтересовала его.

— Не может быть!

Младший хулиган со смущением взглянул на Томмазо:

— Вчера они определённо говорили, что…

— Мы знаем, что они говорили!

— Мы тоже слышали!

— Хватит! — вскричал младший Флинт. — Попробуем теперь разобраться, в чём дело.

Он встал перед Томмазо и потребовал:

— Посмотри сюда как следует и отвечай. Знаешь, что это такое?

К огромному удивлению венецианского мальчика младший Флинт достал из кармана ключ с головкой кита.

По выражению лица Томмазо Флинт сразу понял — тот знает, что это такое.

— Очень хорошо, очень хорошо… — продолжал младший Флинт. — Потому что теперь мы не можем себе позволить ошибиться. Так что давай, говори! Что это такое?

Томмазо произнёс что-то нечленораздельное.

— Вытащи у него кляп.

Освободившись, Томмазо глубоко вздохнул и откинулся к стене. У него болела губа.

— Надо же, — простонал он. Ему уже начало надоедать, что его без конца похищают.

— Ну так что? — настаивал младший Флинт.

— Этот ключ не ваш! — возразил Томмазо. — Его нужно немедленно вернуть!

— Мы прекрасно знаем, чей он! — ответил средний Флинт. — Я украл его вчера вечером из шкатулки!

«И никто не заметил!» — огорчился Томмазо.

— Что скажет наш шеф, когда покажем ему этот ключ? — потребовал ответа младший Флинт.

— Думаю, ничего не скажет, — ответил Томмазо.

— Ничего?

— Это же обыкновенный ключ.

— Тогда почему он такой важный? — настаивал младший Флинт. — Мы знаем, что вы хотите спрятать все ключи. Почему?

— Ключ с головкой кита ничего не значит! — возразил Томмазо.

— Вот видишь, — проговорил средний Флинт. — Я же знал, что нужно взять ключ с головкой дракона!

— Он точно такой же! — ответил Томмазо. — Это самые обыкновенные ключи!

Но младшего Флинта не так-то легко обмануть.

— В самом деле?

Он поискал в подвале сточный люк с решёткой и поднёс к нему ключ.

— Отсюда вода сливается в канализацию, а оттуда в море. Ты хочешь сказать, что я могу бросить туда этот ключ, и тебе будет всё равно?

Томмазо весь покрылся потом.

Младший Флинт действительно мог сделать это. Мог выбросить ключ с головкой кита.

— Н-не делай этого, — тихо проговорил он.

— Выходит, он чего-то стоит, к тому же…

— Он дорог как память. Не более.

Младший Флинт сделал вид, будто бросает ключ.

— Нет! — завопил Томмазо. — Я всё скажу тебе! Всё! Но пообещай, что не бросишь!

Хулиган хитро улыбнулся: