Анатолий Костецкий - Суперклей Христофора Тюлькина, или «Вы разоблачены — сдавайтесь!» Страница 3

Для названия клея Христофор решил взять латинские буквы, потому что из научных журналов и книг знал, что именно так ученые всего мира называют и кодируют свои открытия и изобретения. Свое же имя и фамилию он закодировал нашими буквами из двух соображений: во-первых, чтобы все в мире знали — USK изобрел не кто-то там за границей, а именно он, Христофор Тюлькин, советский школьник; во-вторых, когда уже по искренности, он не знал точно, как записать латинскими знаками букву «X», да и не чувствовал в этом острой необходимости — ведь она и так была похожа на латинский «Икс», а «Т», как известно, и на латыни пишется так же.

Изобрести USK Христофору пришло в голову случайно. Дело в том, что в конце февраля у него сломалась клюшка, с помощью которой он намеревался в конце концов преодолеть свое равнодушие к спорту. Точнее, не сама сломалась, а ее сломали, и ни кто иной, как Балбес.

Клюшка в Тюлькина была необычная, даже, можно сказать, драгоценная, ее привез Христофору из Киева родной дядя, а ему подарил эту клюшку нападающий знаменитой хоккейной дружины киевского «Сокола»!

Все ребята просто бредили этим сокровищем. Они готовы были отдать что угодно, чтобы хоть несколько минут подержать в руках эту волшебную клюшку — легонькую, как перышко, но прочную, словно сталь.

И Христофор никогда не отказывал ребятам. Всем, кто хотел, он давал ее по очереди во время хоккейных баталий на спортплощадке школы. И тот счастливец, что держал ее в руках, непременно забрасывал в ворота соперников одну, а то и две шайбы. Зная такое свойство клюшки, Христофор пристально следил, чтобы ребята одной команды не играли ею больше, чем парни второй, потому что тогда шансы команд были бы неравноценными!

И вот однажды на очередной встрече двух давних соперников — команды седьмого «А» и восьмого «Б» — клюшка попала в руки Балбеса. Тот играть совсем не умел, но заболел защитник восьмиклассников, заменить было не кем, — вот и выставили Балбеса, возлагая надежды на его рост и вес.

Тюлькин, который за часами следил, чтобы игроки не задерживали клюшку, отсчитал положенные две минуты и крикнул Семену, чтобы отдал ее соперникам. Но Балбес лишь пренебрежительно отмахнулся — мол, отстань, Тюля — и клюшки не отдал: он ужасно сердился, что даже с помощью такого волшебного орудия не смог, как ни силился, забросить семиклассникам ни одной шайбы!

Игра, разумеется, сразу прекратилась, ребята столпились вокруг Сэма и начали требовать клюшку. Тот сначала сопротивлялся, но когда увидел, что даже одноклассникам его поведение не нравится, вдруг взбесился, размахнулся изо всех сил — и ударил клюшкой о бортик…

Все — и игроки обеих команд, и зрители — только охнули, а клюшка переломилась пополам и выпала из рук Балбеса.

Он сначала и сам немного испугался, но потом злобно выругался, плюнул на лед, заложил руки в карманы — и направился прочь с площадки. Обалдевшие ребята даже ничего не сказали ему, — так поразила их гибель знаменитой клюшки…

В тот Христофор до глубокой ночи не ложился спать. Он и так, и так складывал половинки клюшки — и только вздыхал: казалось, починить клюшку невозможно! Можно, конечно, дощечкой соединить половинки или скрепить их металлическим стержнем. И разве это будет та клюшка, что раньше! Нет, она станет уже совсем — совсем другая: тяжелая, неуклюжая, нескладная, — одно слово, не клюшка, а костыль!

Христофор уже хотел было где-то забросить обломки, чтобы они не заставляли его горевать, но Васька посоветовал попробовать склеить клюшку столярным клеем, и Христофорова надежда вновь ожила.

Почти всю весну и лето потратил Тюлькин на опыты. Он перепробовал все марки клея: столярные, синтетические, натуральные и многие другие. Зря! Ни один клей так и не смог срастить половинки, хотя почти все этикетки, особенно этикетки синтетических клеев, расхваливали их надежность.

И здесь у Христофора впервые в жизни проснулась упрямство и упорство: он дал себе слово во что бы найти клей, который таки склеит знаменитую клюшку!

Это, немного лихорадочное, но и полна непоколебимой решимости, слово и стало первым шагом Тюлькина на обозримом пути к созданию USK-XT.

Христофор оборудовал себе небольшую лабораторию и принялся экспериментировать. Работать приходилось втайне, потому что матери и отцу уже давно надоело его, как они говорили, ничегонеделание.

В один прекрасный день очередная смесь, множество которых изготовил Христофор, так быстро и прочно соединила половинки клюшки, что он сперва было не поверил в неожиданный и такой желанный успех.

Сначала осторожно, а потом с каждым разом все сильней и сильней, он дергал половинки, выгибал клюшку, стучал ею об землю, колотил по стволам деревьев — зря: клюшка не ломалась!

Не веря счастью, Христофор прибег к крайностям. Хоть и побаивался, но положил клюшку на два кирпича и — прыгнул на нее!.. На этот раз эксперимент, к сожалению, удался: клюшка вновь разлетелась на две половинки.

И когда Тюлькин обследовал место излома, он охнул: оказывается, клюшка сломалась не там, где была склеена, а совсем в другом месте. Предыдущего же места излома Христофор даже не нашел: клей словно срастил половинки! Тогда изобретатель бросился к столу, вторично помазал чудодейственным клеем половинки и прижал друг к другу. За мгновение клюшка у него просто на глазах срослась!

Теперь Тюлькин хватал все, что попадалось под руку, — и клеил, клеил, клеил. В конце он приклеил старое велосипедное колесо к кирпичу, жестянку — к колесу, а к жестянке — изогнутую ржавую трубу. Разъединить этот произведение он не смог даже ломом: все предметы, казалось, срослись навечно!

Так было изобретено чудо-клей нашего века — USK-XT! Этот факт Христофор Тюлькин записал в своем научном дневнике.

Немного передохнув и перечитав записи, Христофор начал обдумывать, какая польза будет от его гениального изобретения.

По его мнению, возможности клея были безграничны. Им, как надеялся Тюлькин, можно будет склеивать трубы, мосты, самолеты, пароходы. Не надо ничего сваривать! А это, как подсчитал Христофор, сэкономит государству большое количество металла. Можно будет склеивать и дома — вместо цементного раствора, особенно в местах, где бывают землетрясения. Ведь клей такой прочный, что ему ничегошеньки не страшно!

Христофорова фантазия простиралась и в космические дали. Он представлял, как склеиваются его клеем космические орбитальные станции, такие огромные, что на них хватит места для всего их класса. Да что там класса! Школы, района, города!

А кроме того еще можно было бы!.. Ух!.. Что только можно было бы еще!.. У Христофора перед глазами как кинокадры, сменяли друг друга многочисленные выгоды, которые давало применение суперклея!..

Да что там говорить!

Ты и сам, мой дорогой читатель, немного подумав и помечтав, сможешь придумать еще не один десяток дел, где понадобился бы Христофорово изобретение, и написать лично Тюлькину о своих идеях.

От таких мыслей Христофорова голова аж закружилась!

Вот в их небольшой городок слетаются выдающиеся ученые современности: академики, профессора, доценты, всякие лауреаты! Они в восторге от клея и искренне благодарят Христофору за непревзойденный изобретение! А потом… потом президент собственноручно вручает ему орден и приглашает в Академию наук!..

Эх, ну и ну!..

Тюлькин аж причмокнул языком и поставил точку. В тот день он решил экспериментами уже не заниматься, а лег спать. А завтра… Завтра он обо всем расскажет Ваське — и тот поможет ему провести последний эксперимент перед тем, как порадовать мир своим изобретением.

Глава четвертая. «Караул, грабят!»

В этот день Сидор Силович на работу не пошел. Он заранее договорился с начальством, взял отгул — и теперь сидел в саду и грелся на сентябрьском солнышке, обдумывая — придет сегодня в сарай вор или нет? Ему ужасно хотелось раскрыть тайну, кто взял хоть и недорогие, но такие нужные в любом хозяйстве вещи. Да и почему они оказались в заброшенном сарае, тоже стоило выяснить.

Дело в том, что Сидор Силович и Лукерья Лукинична вчера нашли в сарае почти все, что у них пропало в последнее время. Все коробочки, пачки, банки и бутылки, так беззастенчиво украденные из ящика «Бытовой химии», стояли себе спокойно на полках над небольшим аккуратным столиком. Не меньше удивились супруги и тем, что сарай неузнаваемо изменился. Кто-то снес в дальний угол хлам, сложил в кучу и старательно прикрыл картонками. Пол был подметен, по углам не висела паутина, одним словом, кто-то давно построил себе здесь гнездо! За этими размышлениями и застал Сидора Силовича его сын, только что вернувшийся из школы.

— Папа, — удивился он, — а чего ты не на работе? Твоя смена давно началась! Ты заболел?

— Нет, — неохотно буркнул Сидор Силович, потому решил сыну тайны не открывать: ведь тот, видимо, тоже захотел бы ловить вора, а кто его знает, что он за один и вообще безопасно ли это? — Просто взял отгул и отдыхаю. А ты чего так поздно?