Елена Лев - Нелли. Тайна серых теней Страница 30

Хотела ли Нелли того, что получила в результате необдуманного применения силы? Вряд ли. Но от нее ждали именно этого: поставили в безвыходное положение, лишили выбора, можно сказать, принудили к убийству.

– Так вы меня проверяли! – вскричала Нелли. – Зачем?

Цицерон тяжело вздохнул. Вид у него был смущенный.

– Ты – необычное соединение двух существ, деточка, – опередил его Руф. – Убийственное создание фламинов.

Он порылся в куче мертвых мышей и вытащил обмякшее серое тельце. Остекленевшие глаза и розовая пена у носа прямо указывали на то, что Нелли воспользовалась смертельным оружием.

– Боюсь, вернувшись в человеческое обличье, ты станешь слишком опасной для нас. Я сообщу декурионам свое мнение.

Руф бросил к ногам Цицерона мертвого мышонка. Крыс дернулся, но промолчал. Ученый свистнул в темноту проема.

– В человеческом облике?! – очнулась Нелли. – Значит, вернуться можно. А мне говорили…

– Руф имел в виду, что теоретически, – быстро начал Цицерон.

Нелли решительно оборвала его:

– Нет, Руф конкретно говорил о возможности вернуться!

– Деточка двухцветная, – спокойно начал Руф. – Эта шкурка на тебе надолго. Кроме того, ты в ней весьма привлекательна.

Руф усмехнулся, метнув взгляд на Корнелия.

Несколько помощников ученого в кожаных передниках выкатили тележки, состряпанные из небольших коробок и пластиковых колесиков от детских игрушек.

– Начали! – рявкнул Руф, и помощники бросились грузить тельца мышей на тележки. Руф подошел к Нелли и продолжил тоном преподавателя, давно познавшего суету жизни: – Душа – неустойчивая субстанция, которой нужна оболочка. Душа вкладывается при рождении тела в емкость, которую (увы!) не она выбирает. Этот процесс возмутительно случаен. Душа мучается, получив негодный, тесный либо слишком красивый футляр. В каждом случае проблем хватает. По большей части, ценность определенной души и ее футляр не совпадают. Некоторые души недостойны и пустой пивной бутылки. А порой предназначение души раскрывается только в определенном теле. Тебе в данный момент достался прекрасный, как это называется… скафандр! Возможно, ты получила то, что для тебя естественнее. Ведь ты легко приняла новую оболочку?

– Я хочу получить обратно свой человеческий скафандр, – твердо произнесла Нелли.

– А если он в больнице, потрепан, искусан, разорван, – сказал Цицерон, глядя в сторону. – Или, хуже того, на кладбище? Не думаю, что ты захочешь «переодеться»!

Нелли всхлипнула. Слезы предательски покатились по меховым щекам прямо к носу.

– Это моя душа. И без спроса гонять ее по емкостям непозволительно…

– В любом случае, твое возвращение опасно для нас и, возможно, для тебя самой. Привыкай, деточка! – Руф потрепал Нелли по плечу. – Я сам отправлю декурионам отчет, – обратился он к Корнелию.

Нелли тоненько завыла, не сумев совладать с горечью безвыходного положения, в котором она оказалась. А маленькие, безжизненно свисавшие хвостики и лапки на тележках окончательно утопили ее в море отчаяния.

– Зачем вы… позволили мне… их убить?

– Я был готов остановить их сигналом, но ты опередила меня, – спокойно сказал Руф.

Нелли рухнула на живот, уткнувшись носом в пол.

– Может, дать ей успокоительное, – предложил Корнелий.

– Я… ваши лекарства… не буду… – рыдала Нелли.

– Правильно! – одобрительно сказал Руф. – Тебе никакие лекарства не нужны. Ты думаешь как человек, а вылечить человека от предрассудков и глупости невозможно.

– Чтоб вас всех коты сожрали! – Нелли хоть и рыдала, но пошла в наступление.

– Коты – не враги, они нас не едят. Я хотел бы посмотреть на кота, который съест Нуму, – грустно пошутил Цицерон.

– Сейчас котам хватает еды на свалках. Они и мышами брезгуют, – мрачно заметил Корнелий.

Запас слез у крысы оказался несравненно меньше, чем у маленькой девочки. Нелли взяла себя в лапы. Ей хватило сил, чтобы понять, что Руф не склонен скрывать некоторые обстоятельства ее превращения.

– Зачем вообще нужно Замещение? – сдерживая всхлипы, спросила она, лежа на животе. – Нельзя остаться тем, кем ты родился?

– Нельзя! Ты не можешь сидеть мокрым цыпленком в яйце всю жизнь. Ты должна выйти, отрастить перья, расправить крылья, – Руф снова стал похож на профессора. – Должна шагнуть лапкой на песок, измениться, спеть ту единственную песню, для которой родилась.

– И получить топором по шее, потому что хозяева решили сварить лапшу на курином бульоне, – угрюмо добавила Нелли, с тоской глядя на то, как помощники Руфа вывозят мертвые тела мышей на тележках.

– Можно и не выходить! Многие существа стремятся пересидеть и перележать время, отведенное им высшими силами. Они хранят дар жизни, ежедневно трясясь от страха. Но для чего? Ты правильно сказала: «Чтобы дотянуть до топора!» Замещение таким существам противопоказано. Хотя всем дается возможность измениться, и не раз. Ты принадлежишь к числу тех, кто способен понять Великий Смысл Замещения, воспринимать, не отвергая, и анализировать. Я не говорю о скрытом потенциале, с которым нам еще предстоит столкнуться.

На этом месте Нелли ощутила, что ее ушастая голова начала пухнуть. Но Цицерон, Корнелий, а также несколько слушателей, бросивших тележки, внимали речам ученого, не шевелясь.

– Думаешь, ты одна такая среди людей? Вас много, оценивших дар Замещения! Были и короли, и принцессы, и простолюдины, и ученые. Исполняя волю богов, крысы преподносят дар Замещения особым людям. Тебе он достался случайно, так не отвергай его по глупости! Это произошло неспроста, – рявкнул Руф прямо в нос поднявшейся с пола Нелли.

Он поставил молоток, как посох, и положил свою длинную морду на рукоять.

– Это для чего-то нужно, – произнес он тихо и не совсем уверенно. – Боги ничего не делают просто так. Возможно, цель была поставлена неправильно, – Руф явно говорил с самим собой. – Фламины это мгновенно поняли и решили использовать ее силу. Как же они сглупили!

Руф оставил молоток и заходил из стороны в сторону.

– Она была не готова, но справилась! Представляю, как они рвут на себе остатки шерсти. Боюсь, они лишь навредили всем нам, пробив прореху в защите… и вытянув из девчонки опасные способности.

Руф замолчал. Все затаили дыхание.

– Она – ценность, – изрек он наконец. – Для фламинов особенно.

– Почему? – осторожно спросила Нелли, чувствуя близость разгадки.

– Потому что, если бы это было не так, они тебя просто съели бы, – уверенно сказал Корнелий.

Руф вздрогнул и очнулся. Он с подозрением взглянул на окружавших его крыс.

– Спасибо! – Нелли злобно посмотрела в сторону следопыта, некстати прервавшего размышления Руфа.

– Не съели же! – вставил Цицерон, не понимая Неллиного гнева.

Величие момента было потеряно. Руф повел бровью, обнаружив застывших помощников, и те бросились доделывать прерванную работу.

– Знаете, – обратился ученый к Корнелию и Цицерону, – ваши игры до добра не доведут. Вы заражены человеческой болезнью – стремлением изменить рожденный Матерью мир. Если не остановитесь, разрушите самих себя. И дело не в борьбе за справедливость, – Руф остановил попытавшегося возмутиться Цицерона. – Пусть фламины съедят себя сами! Вам лучше одуматься и не вмешиваться в их дела. Я пришлю стажера со свертком, – неожиданно закончил он.

Руф подошел к Нелли, бесцеремонно взял ее за ухо и притянул к своему носу. Белые щетинки усов ершиком вошли в ушную раковинку.

– А ты, ихневмон на твою голову… сдерживай себя! – непонятно сказал он и удалился, волоча за собой молоток. Его железная часть касалась ржавых стен и металлических выступов с душераздирающим скрежетом.

Когда невыносимый звук стих в темных щелях дебаркадера, решетка испытательного ринга поднялась, и к бетонному выступу пришвартовалась платформа с ребристой трубой.

– Я еще вчера подумала, что Руф убил Мориса! – сказала Нелли, шмыгнув носом. – Йог несчастный.

Цицерон и Корнелий ничего ей не ответили. Упорно молчали.

– Где Нума? – спросила Нелли, стараясь казаться очень злой. Раз Руф считает ее опасной, надо это подтверждать.

– На палубе. Сушит шкуру, – хмуро и совсем не демонстрируя страх, сказал Корнелий.

Глава 29

й, Нелли, прости! Я не знал! Они ничего мне не сказали, – Нума частил, наверстывая упущенное после вчерашнего молчания. – Просто выставили наверх. Сначала я обрадовался. Думал, посижу здесь спокойно, пока вы не придете. А потом чувствую, что-то не так: люк-то закрыт! Я стучал, стучал…

– Чего мы ждем? – спросила Нелли следопыта.

Она сидела у самого края палубы дебаркадера и разглядывала берег. Со стороны моря слышался плеск волн и бульканье воды. Подчиненные Руфа освобождали дебаркадер от тел крыс, не оправившихся после «экспериментов» Руфа, и мышей, погибших от лап Нелли. Рядом беспорядочно кружили чайки.