Гарри Килворт - Последняя тайна Страница 30

На серебряной перекладине рядом с троном императора сидела какая-то невзрачная птичка.

— Этот соловей будет переводить слова Великого Панголина на язык Поднебесного, — шепотом пояснил визирь.

Из уст императора раздалось бормотание.

— Добро пожаловать в мою страну, чужеземные ласки, — пропел соловей.

Все присутствующие в зале внезапно прервали свои дела и замолчали. Плакса хотел что-то ответить, но Грязнуля ткнул его в бок, чтобы пресечь ужасное нарушение этикета. Вместо него заговорил Нюх.

— Великий Панголин! Для нас большая честь оказаться здесь, в вашей империи, в вашем доме! — торжественно начал он. — Я и мои спутники, мои помощники, прибыли сюда по вашему требованию, чтобы попытаться помочь вам. Позвольте мне сказать, какое неизгладимое впечатление произвел на нас ваш замечательный дворец! Благодарим вас и ваш народ за гостеприимство!

— Мы рады и надеемся, что вы как можно скорее отыщете пропажу, — пропел в ответ толмач-соловей. — Мой главный визирь будет оказывать вам всяческое содействие. Только попросите, и все будет сделано. Вы окажете мне любезность, если останетесь здесь, во дворце, в качестве моих гостей. По завершении расследования можете требовать себе любую награду.

— Благодарю вас, мой господин.

Великий Панголин взглянул на одного из циветт-стражников, который заметно поник под взглядом императора.

— Мы подозреваем этих виверровых, — продолжал император. — И если их виновность будет доказана, мы потребуем их публичной казни. Многих из них уже выслали в отдаленные уголки империи и за ее пределы.

— Нельзя преждевременно выносить решение, — возразил Нюх. — Может быть, они невиновны.

Соловей решил не переводить слова ласки, боясь, что Остронюх Серебряк будет тотчас казнен за несогласие с императором.

— В добрый час! — пропел он вместо этого.

И вдруг случилось нечто совершенно неожиданное! Император медленно повернулся, преодолевая сопротивление тяжелых золоченых халатов, и показал изящным когтем в угол зала. Он снова заговорил, а соловей шелковистым голоском переводил его слова:

— Из Слаттленда прибыла одна непрошеная гостья. Она утверждает, что как детектив превосходит вас, Остронюх Серебряк, и что ваша слава преувеличена. Она утверждает, что сумеет найти нефритовые туфли зеленого идола Омма раньше вас. Мы склонны проверить ее хвастовство и позволить вам посостязаться друг с другом. Нам безразлично, кто из вас победит, только бы идолу вернули его туфли. Так что отныне у вас будет соперница, господин Серебряк. Вы принимаете вызов?

Нюх заметил в углу знакомую фигуру, но не зря же он преодолел Кашемировый Путь!

— Как вам будет угодно, Великий Панголин!

— Хорошо, — раздалась в ответ трель соловья. — Пусть победит лучший!

Нюх взял свечу из подсвечника и направился к таинственной незнакомке.

— Вы?!

— Я, — ответила она. — Не ожидали? Я опередила вас, хотя вы отправились из Бегипта гораздо раньше меня! Воздушный шар, наполненный горячим воздухом, — это чудо!

— Вы перелетели через Крышу Мира на воздушном шаре? Вы, наверное, окончательно сошли с ума! — произнес Нюх.

— Может быть, и так, но я здесь, верно?

Бриония тихо вскрикнула от ярости. Нюх насмешливо смотрел на непрошеную гостью, даже движением бакенбард не выдавая своих истинных чувств. А надо заметить, что при воспоминании о нескольких встречах с этой дамой его одолевали самые противоречивые чувства. К неприязни в его душе примешивалось и нечто совсем иное.

Горящие темные глаза, лоснящийся мех! Прекрасное темное экзотическое существо! Графиня Боггински из Слаттленда, более известная как авантюристка Свелтлана.

28

Появление Свелтланы значительно усложнило положение. В прошлом она не раз пыталась убить Нюха за то, что он расстроил ее план стать диктатором Слаттленда. И вот, пройдя полмира, она здесь. Какую игру она затеяла на сей раз? Бриония полагала, что эта авантюристка отнюдь не случайно прибыла в Катай.

— Что ей здесь нужно? — спросила она Нюха, после того как стражники унесли Великого Панголина в паланкине.

— Пора завтракать, — пропел соловей. — Бисквиты и чай.

Ласки вышли во внутренний двор, где сверкали струи бесчисленных фонтанов, а солнце сияло на сотнях чудесных статуй. Сверчки в клетках, подвешенных на деревьях, пиликали по крайней мере полдюжины мотивов одновременно. Леопарды и полосатые циветты прогуливались по многочисленным мраморным дорожкам. Садовники-землеройки трудились на клумбах.

— Откуда ей стало известно, что мы приехали сюда? — спросила Бриония, явно расстроенная и озадаченная.

— Ну это не так сложно. Но в любом случае мне пора с ней выяснить отношения!

— Что еще за отношения?! — огрызнулась Бриония.

— Ну как же, неприязнь, враждебность, — ответил Нюх. — Я хочу выяснить, чего ради она идет на это. Я бы хотел поговорить с ней и понять, что кроется за фасадом враждебности.

— Это не фасад, зло — это ее сущность!

— Ну, если ты так говоришь… — не желая вступать в спор, ответил Нюх. — Хотя в таком случае тем более все надо выяснить, правда? Ты можешь не участвовать в этом, Бриония, если не хочешь. — Он перешел на деловой тон. — Давай-ка начнем опрашивать зверей о пропавших туфлях… Нам понадобятся переводчики. Главный визирь, когда я с ним говорил, обещал мне прислать их. Это будут птицы.

Плакса, похоже, встревожился, но Нюх продолжил:

— Друзья, у нас нет навыка в общении с птицами. Мне самому становится не по себе от их острых клювов и когтей. Но они, вероятно, испытывают те же чувства при виде наших клыков и когтей. Мне говорили, что птиц учат языку, когда они еще находятся в яйце. Согласись, учить яйцо гораздо легче! Оно смирно лежит в гнезде и не норовит пялиться в окно. Это идеальный ученик: он не бренькает на пианино и не думает во время урока про рыбалку. Яйцо быстро учится.

— Спасибо и на этом, — сказала Бриония, все еще расстроенная из-за появления Свелтланы. — Так когда же пришлют этих птиц?

— Мы должны встретиться с ними в полдень во Дворе Мускусных Крыс. — Нюх вынул карманные часы. — То есть как раз сейчас.

Воспользовавшись небольшой картой, которую им дал главный визирь, ласки разыскали Двор Мускусных Крыс. Птицы оказались простыми воробьями-дронго. Один из них вдобавок оказался таким же всклокоченным и не слишком опрятным, как и Грязнуля. Они тотчас подружились. Второй предложил свои услуги Брионии. Еще одна птица подошла к Плаксе, а Нюху достался самый молодой переводчик, дронго по имени Шестерик.

Он пристально разглядывал темные крылья дронго. Похоже, в Катае некоторые птицы в результате эволюции достигли небывалых высот. Это на Поднебесном птицы лишь несут яйца и украшают собой обеденный стол по воскресеньям. Неудивительно, что на Поднебесном они, как правило, злобны, особенно бродяги-малиновки и разбойники-скворцы. Но этот малый казался вполне дружелюбным.

— Я всегда хотел слетать в Туманный, — признался Шестерик.

Они решили начать с опроса дворцовой стражи.

— Здесь много болтают о ваших воробьях, наших ближайших родственниках. Они действительно такие развеселые птички?

— Боюсь, я не очень много о них знаю, — насторожился Нюх.

— Вы с ними не слишком-то дружите?

Нюх кивнул:

— Наши пути редко пересекаются. Воробьи селятся на крышах и каменных оградах садов, а мы, ласки, любим землю. Нельзя быть ближе к земле, чем ласка. Мы касаемся ее животами. Птицы же обожают бельевые веревки и высокие изгороди.

— Значит, вам не позволяет сблизиться не личная неприязнь, а различия в образе жизни?

— Можно сказать и так.

— Что ж, надеюсь, в конце концов мы сумеем подружиться.

— Я тоже надеюсь.

Они допросили нескольких стражников. Некоторые из циветт и леопардов дежурили именно в ту ночь, когда пропали туфли. Все они утверждали, что ничего не слышали и не видели. Один, правда, признался, что слышал какие-то звуки, похожие на царапанье лап по черепичной крыше, но, посмотрев наверх, никого не заметил, кроме светящей в небе луны. Но не луна же украла туфли, правда? Нет, наверное, это дело лап какой-нибудь землеройки! Почему? Да землеройки готовы украсть все, что плохо лежит, не так ли? Какие еще нужны доказательства? Нет, это был не шорох цветов, осыпающихся на черепицу крыши с ветвей потревоженных ветром цветущих деревьев. Скорее всего, это все-таки землеройка!

— Они не больно-то любят землероек, не так ли? — тихо спросил Нюх. — Это старинная антипатия? И давно враждуют циветты с землеройками?

— Землеройки, хоть и не вышли ростом, очень драчливы, — объяснил Шестерик. — А виверровые считают себя лучшими воинами на свете. Поэтому они относятся друг к другу с ревностью. Только представьте, какие противоречивые чувства испытывает циветта или генетта, охраняя скульптуру крылатой землеройки! Так что обвинение в краже предмета, который они должны были охранять, тоже имеет… Простите, минуточку, я, кажется, запачкался…