Йон Колфер - Зов Атлантиды Страница 31

Все обстояло бы иначе, будь Дубец человеком, то есть существом вероломным и своекорыстным от природы. Но Дубец родился подземным жителем, и почти все подземные жители, за исключением гоблинов, не склонны к преступной деятельности. Обычные правонарушители вроде Рытвинга встречались довольно часто, но умные предусмотрительные преступники являлись большой редкостью.

Дубца погубила склонность к нытью. Шли месяцы, он постепенно терял осторожность в беседах с Финтом Крутом и наконец выложил ему все о своем понижении в должности из-за побега Мульча Рытвинга. Кроме того, он горько сетовал по поводу наложенного на него взыскания и страстно желал каким-нибудь образом отомстить полиции Нижних Уровней.

Финт увидел в этом свой шанс — первый со дня ареста шанс совершить побег. И разработал план вербовки Дубца.

Первым этапом стало проявление симпатии к водяному, хотя, будь на то его воля, Финт не задумываясь смыл бы Дубца через воздушный шлюз за его поведение во время происшествия с Рытвингом.

«Мне так нравится разговаривать с тобой, — сказал он как-то. — Жаль, нет возможности беседовать более свободно».

Дубец немедленно заткнулся, вспомнив, что каждое произнесенное ими слово записывается.

В следующий раз Дубец вошел в камеру, самодовольно вздернув рыбью голову, и Финт почувствовал, что его план непременно удастся.

«Я отключил твой микрофон, — сказал водяной. — Теперь мы можем говорить, о чем захотим».

И Финт понял: надзиратель у него в руках. Теперь лишь капелька магии — и Дубец станет рабом Крута.

Вот только никакой магии у Финта не осталось. Это была окончательная цена, которую платили все преступники, — потеря магии, навсегда. Не существовало способов уклониться от расплаты, хотя многие беглые преступники в течение многих веков пытались это сделать. Они покупали зелья, твердили заклинания, пели хором при свете луны, спали, стоя на голове, купались в кентавровом навозе — ничего не помогало. Стоило нарушить правила волшебного народца, и ты лишался магических сил. Отчасти такое наказание имело психологическую основу, но в целом являлось результатом древних чар колдунов, и сменяющие друг друга правительства вовсе не собирались их развеивать.

Лишение основных прав представителя волшебного народца всегда раздражало Финта, и он, скрываясь в течение многих лет от правосудия, истратил целое состояние на знахарей и шарлатанов, каждый из которых уверял, что магические силы буквально переполнят его, стоит ему принять это зелье или произнести заклинание задом наперед во мраке ночи, держа в руке рассерженную лягушку. Ничего не получалось. Ничего, пока ему не посчастливилось повстречать в городе Хошимине ссыльную сильфиду, которой каким-то образом удалось сохранить искорку магии, едва достаточную для удаления свежей бородавки. За огромную плату, хотя Финт с готовностью повысил бы ее в миллион раз, она открыла ему свой секрет: «Корень мандрагоры и рисовое вино. Конечно, они не вернут ненаглядную магию полностью, капитан, но каждый раз, стоит тебе принять это зелье, у тебя будет появляться искорка. Одна горячая искорка, не более того. Используй этот трюк с умом, капитан, иначе искорки не окажется, когда она будет нужна тебе больше всего…»

Вот такая мудрость из уст сильфиды-алкоголички.

Он применял этот метод в прошлом, но не после ареста. Пока не настал нужный момент. Тогда, на свой день рождения, Финт заказал ужин из иглобрюха с гарниром из ягод фо-фо и стружек мандрагоры, графин рисового вина и искусственный кофе. Заказ сопровождался информацией о месте нахождения знаменитой шайки контрабандистов оружия, украсившей шляпу начальника тюрьмы очередным, весьма изысканным пером. Тарпон Виниайа согласился удовлетворить просьбу. Когда Дубец принес ужин, Финт предложил ему остаться и поговорить. Пока они беседовали, Финт ковырялся вилкой в еде, выбирая только стружки мандрагоры и запивая их вином, а попутно исподволь закреплял отношение Дубца к полиции Нижних Уровней.

«Да, мой дорогой Дубец, все они бесчувственные хамы. Сам посуди, что ты мог сделать? Этот бандит Рытвинг не оставил тебе иного выхода, кроме бегства».

А когда наступил нужный момент, когда Финт почувствовал глубоко внутри искорку магии, он положил руку Дубцу на плечо и легонько коснулся мизинцем голой шеи водяного эльфа.

Обычно прикосновение к шее не являлось чем-то особенным. Из-за прикосновений к шее редко разгорались войны, но это прикосновение таило в себе злой умысел. Ибо на подушечке пальца Финт собственной кровью начертал чернокнижную руну порабощения. Финт искренне верил в руны. В идеальном случае для обеспечения максимальной эффективности подлежащее околдовыванию лицо следовало распять на гранитном постаменте, облить маслом, вываренным из слез единорога, и покрыть с головы до ног татуировками, после чего подвергнуть прямому воздействию магии, но иногда приходится довольствоваться подручными средствами и надеяться на лучшее.

Итак, Финт коснулся мизинцем шеи Дубца и передал ему единственную искорку магии.

Дубец хлопнул себя по шее, будто его кто-то укусил.

— Ой! Что это было? Финт, я почувствовал искорку.

Финт быстро убрал руку.

— Статическое электричество. Такое часто со мной случается. Мать меня даже поцеловать боялась. Выпей вина, мастер Дубец, оно приглушит боль.

Дубец с жадностью посмотрел на графин. Вообще-то алкогольные напитки употреблять в тюрьме не разрешалось, поскольку при длительном употреблении они приводили к атрофии магических рецепторов. Но некоторые подземные жители, как и живущие на поверхности люди, не могли сопротивляться тому, что наносило им вред.

— Невозможно отказаться, — сказал Дубец, взяв протянутую чашку.

«Да, — подумал Финт. — Теперь ты никогда не сможешь мне отказать».

Финт не сомневался в успехе. Получалось же раньше и с более волевыми существами, чем Дубец.

Итак, Дубец обнаружил, что не может ни в чем отказать Финту Кругу. Все началось с простых и безобидных просьб: принести еще одно одеяло, какой-нибудь материал для чтения, не входящий в тюремную библиотеку. Но очень скоро надзиратель оказался безнадежно впутан в планы побега Финта и, самое главное, совсем против того не возражал. Ему это стало казаться самым разумным поступком.

На протяжении следующих четырех лет Дубец постепенно превращался из тюремщика в соучастника. Он установил связь с заключенными, сохранившими верность Финту, и подготовил их к предстоящему великому побегу. Совершил несколько налетов на тогдашние «Лаборатории Кобой» и, использовав свой код секретности, получил доступ к сенсорной перерабатывающей установке, где среди всего прочего разыскал микросхему радиошифратора, но неизмеримо ценнее оказался блок управления орбитой направленного к Марсу зонда. В глубине души Дубец понимал, что в скором времени кто-нибудь узнает об этих кражах, но не мог заставить себя беспокоиться об этом.

Почти все его находки в лабораториях оказывались либо совершенно бесполезными, либо не поддающимися ремонту, но блок управления орбитой нуждался лишь в незначительной очистке и установке нового универсального датчика — манипуляции настолько простые, что Финт разрешил Дубцу выполнить их дома, естественно, под ненавязчивым контролем через веб-камеру.

Когда оригинальный блок управления орбитой оказался в его распоряжении, Финту осталось просто синхронизировать его с направленным к Марсу зондом перед самым стартом последнего и приступить к нелегкому труду по изменению параметров полета. Выполнить данную задачу он мог только после действительного выхода зонда на орбиту Земли, но с ходу придумал дюжину ситуаций, при которых вышедший из-под контроля космический корабль может оказаться полезен. Вот только не на Марсе.

«Марс? О нет, нет, Леонора. Он слишком далеко для меня. Подождем, пока зонд запустят, а потом развернем эту громадину».

Первоначальная идея применения зонда была сама простота: по возвращении с Марса использовать его как очень большой и очень громкий отвлекающий маневр. Но сообщения Леоноры становились все более немногословными и какими-то холодными, и Финт понял, что должен ускорить события и усовершенствовать план действий. Бежать жизненно необходимо, но еще важнее укрепить власть над Леонорой, прежде чем полностью восстановится ее человеческая природа. Старение теперь происходило настолько быстро, что для обращения процесса вспять ему потребуется очень специфическая магия. А получить ее можно только в одном месте. Будь Джулиус жив, Финт беспокоился бы, не раскроет ли братец его обман, но даже после смерти младшенького следовало иметь в виду, что противостоит ему вся полиция Нижних Уровней. Надо вывести ее из строя, отрубить змее голову, а возможно, и хвост.