Дж. Д. Райнхарт - Проклятый король Страница 31

Глава 17

Музыканты заиграли бравурный марш. За ними на ветру развевались пестрые флаги. Солдаты в шеренге стояли по стойке «смирно», направив начищенные до блеска копья вверх, прямо к солнцу. Гальф рассчитывал, что их будет больше, но основные силы армии Нинуса перебросили через пропасть в Исур – на осаду мятежной деревни.

Гальф гадал, как видит эту сцену Нинус. Он предположил, что молодой король доволен: его верноподданные послушно выполняют приказ. Однако он собирался разорвать единственную связь между Идиллиамом и остальным миром, бросив на произвол судьбы тех самых солдат, которых только что направил в Исур.

«Это не праздник, – подумалось Гальфу. – Это катастрофа».

Рядом с Идиллиамским мостом собрались толпы людей, готовых наблюдать за спектаклем. Гальфу стало интересно, скольких из них согнали сюда силой. На их лицах читался либо гнев, либо страх. Разрушение моста означало изоляцию города, а оказаться на необитаемом острове не хотел никто.

– Поднять тараны! – прокричал Нинус.

Король сидел рядом с матерью на низком деревянном помосте, который построили, чтобы с него можно было обозревать мост. Черный навес защищал Нинуса от солнечного света, но повелитель Торонии все же прикрывал глаза рукой и щурился.

На мосту группа солдат натягивала канаты, прикрепленные к четырем огромным осадным орудиям. Гигантские машины сохранились со времен Войны крови. По приказу Нинуса их привезли с гарнизонных складов и установили на Идиллиамском мосту. Первоначально их сконструировали как стенобитные орудия, а потом полностью перестроили. Сейчас огромные деревянные тараны висели вертикально, а их прочные железные наконечники целились вниз, в каменное основание моста.

Канаты наконец натянулись, и запущенные шестерни и кривошипы подняли тяжелые камни высоко в воздух. Когда канаты отпустят, эти камни погонят тараны вниз прямо на мост.

Когда Нинус впервые описал свой план, Гальф подумал, что король сошел с ума. Глядя на то, как этот план воплощается в жизнь, он ни капельки не изменил своего мнения.

– Пожалуйста, остановитесь! – голос принадлежал крестьянину, отделившемуся от толпы. Прежде чем ему успели помешать, он взобрался на помост, упал королю в ноги и вцепился ему в лодыжки. Нинус с досадой на него посмотрел.

– Пожалуйста! – вопил мужчина. – Моя семья. Они живут в Исуре. Если не будет моста, как мне снова увидеться с ними?

Нинус отпихнул его ногой. Легионеры сомкнулись, чтобы схватить крестьянина, но он прорвался через их ряды и побежал через мост. Его поступок словно послужил сигналом: другие зрители хлынули через шеренгу солдат. Они взбирались по короткому лестничному пролету на мост, уворачиваясь от осадных машин, и мчались к его дальнему концу.

Гальфу больно было на это смотреть.

«Никто не думал, что они решатся на такое», – подумал он.

Тараны подняли до предела, и они висели в воздухе, готовые упасть. В лучах солнечного света солдаты ждали, вцепившись в канаты. Напрягшиеся мышцы блестели от пота.

Нинус поднял правую руку.

Гальф схватился за подлокотник его трона.

– Что вы делаете? – крикнул он. – Вы пока не можете начать. На мосту люди!

– И скоро их там не будет, – отрезал Нинус.

– Но это… – Гальф остановился. В нем закипал гнев. Но злить Нинуса – значит только сделать хуже для всех.

Как сказать тирану, чтобы он не был жестоким? Наконец у него появилась мысль.

– Вы хотите, чтобы они любили вас, не так ли? Я имею в виду ваших подданных. Как вы будете выглядеть, если убьете этих людей?

– Король будет выглядеть сильным, – сказала Магритт. Ее голос звучал сухо и жестко, как галька, грохочущая в коробке. – Не таким мягкотелым, как ты!

Гальф хотел возразить, но ее взгляд заставил его замолчать. Он вспомнил, как она выглядывала из окна замка. Успела ли она увидеть, как он спас близнецов?

«Будь осторожен, Гальф», – сказал он себе.

– Однако, мой дорогой, – сказала Магритт, – наш друг, возможно, в чем-то прав. Без моста еду не будут…

– Мама, – оборвал ее Нинус. Его бледные глаза сияли. Он сжал кулаки, как маленький ребенок, готовый разбушеваться. – Ты собираешься со мной спорить?

Гальф увидел, как на лице вдовствующей королевы промелькнула тень страха. Затем она рассмеялась.

– Конечно, нет. Король всегда прав.

– Да, – согласился Нинус, вновь успокоившись и оглядываясь на толпу. – О да, я прав!

«Даже его собственная мать теперь не отваживается ему перечить», – с содроганием подумал Гальф.

Он опять посмотрел на людей, бегущих через мост. По меньшей мере десять из них были уже на середине, большая часть тесно держалась не так далеко от них. Возможно, его страхи беспочвенны. Возможно, в конце концов у них все получится.

Нинус опустил руку.

Одно за другим четыре гигантских стенобитных орудия врезались в каменный пролет, угодив как раз в его самое слабое место – там, где конец моста сходился с массивным основанием скалы, на котором был построен город Идиллиам. Удар был таким оглушительным, что никакой другой звук не мог бы с ним сравниться. Ударная волна обрушилась на уши Гальфа и с силой ударила его в грудь, словно в барабан. Казалось, что глаза готовы были выскочить из орбит.

Испытывая одновременно ужас и странный восторг, он сошел с помоста, чтобы лучше видеть. Нинус подал знак, и тараны снова ударили по мосту. Молодой король ощерился в дьявольском оскале. Серая пыль поднялась вверх густым облаком, которое росло и пухло. Земля содрогнулась, точно просыпающийся великан. Ни одна буря никогда не производила столько шума.

Тараны опять принялись за дело. Почти посередине моста камень размером с дом откололся и упал в пропасть, вращаясь вокруг своей оси. С исказившимся от ужаса лицом в него вцепился тот самый крестьянин, что умолял Нинуса о пощаде.

Гальф беспомощно наблюдал, как несчастный разбился насмерть. Сколько еще людей погибнет сегодня?

На противоположной стороне моста внезапно началось движение. Белый конь с всадником на спине галопом вылетел из-за деревьев. В тот момент, когда новые каменные плиты начали падать в бездну, наездник пришпорил коня, направив его через узкий каменный пролет, расталкивая людей и направляясь прямо к королевской семье. Открыв рот от изумления, Гальф всматривался в длинные волосы и точеные черты отважного ездока.

– Лиммони!

Забыв об опасности, он прорвался через мечущуюся толпу и бегом взобрался по лестнице на мост. Рядом с таранами в воздухе стеной стояли песок и пыль. Мальчик закашлялся, не обращая внимания на тошнотворный страх, когда земля задрожала у него под ногами.

– Остановитесь! – закричал он, бросаясь на стенобитные орудия. – Вернись, Лиммони!

Но надежды, что она услышит Гальфа, не было, ведь он и сам себя не слышал.

Пыль забилась в глаза и ослепила его. Он продолжал бессмысленно бежать, не разбирая дороги и ни за что не желая останавливаться.

Тут мост ушел у него из-под ног. Падая вперед и цепляясь руками за камни, Гальф напрасно пытался найти опору на разваливающейся глыбе. Его колени ударились о твердую поверхность, и мальчик закувыркался в воздухе, не в силах сопротивляться. Что-то оцарапало ему руку, и он инстинктивно ухватился за какой-то обломок, резко прервав неминуемое падение. От резкого рывка правая рука выскочила из сустава. Обычно он легко справлялся с этим трюком, но внезапный удар пронзил его плечо мучительной болью.

Взвыв, Гальф повис на краю разрушенного моста. Ноги мальчика болтались над пропастью.

Вверху одно из огромных стенобитных орудий угрожающе наклонилось над бездной. Послышались вопли ужаса.

– Отпустите его! – прокричал кто-то. Таран сорвался, волоча за собой канаты, и мимо Гальфа пролетел вниз, где его поглотило облако пыли.

«Нет, – подумал мальчик, – я не свалюсь!»

Он подтянулся и, несмотря на боль, заставил суставы встать на место. Считай, что это представление! Будь акробатом, Гальф, работай для публики!

Вывернув ноги в сторону под углом, недоступным для обыкновенного человека, он нащупал стопой опору на раскачивающейся каменной плите. Медленно, преодолевая боль, он выкарабкался на безопасное место. Дрожа с головы до ног и неровно дыша, он побежал прочь с моста и не останавливался, пока не оказался на земле Идиллиама. Наконец он оглянулся. Вокруг царила разруха. Оставшиеся гигантские стенобитные орудия валялись на земле. Перед ними в середине моста разверзся огромный пролом.

Лиммони была далеко на уступе горы и стремительно скакала к пролому. Ни одна лошадь в мире не смогла бы его перепрыгнуть.

В пропасть летели люди, отчаянно молотя руками и ногами по воздуху. Теперь, когда грохот прекратился, отчетливо слышались их вопли.