Арина Свобода - Шиворот-навыворот. Глеб и Ванька Страница 31

Мамин голос дрожал. Она все повторяла и повторяла, что все будет хорошо, точно сама себя уговаривала. У Глеба защипало в носу. Если бы мама только знала, что он на самом деле натворил!

В дверь позвонили. Мама вздрогнула и побежала открывать. В прихожую ввалился Гном.

— Здрасте, теть Ира. Глеб уже проснулся? Мне очень нужно с ним поговорить.

— Не до тебя сейчас, Паша.

— Я быстро.

— Ладно, проходи. Это ты вчера Алика домой отвел?

— Да, — сказал Пашка и покосился на друга.

— Мама, ты что, мне не веришь? — спросил Глеб.

— Верю, сынок, верю. Позавтракаешь с нами, Паша?

— Угу, спасибо.

Мама ушла на кухню.

— Чего тебе? — угрюмо буркнул Глеб.

— Дело есть. Пойдем в ванную. Только ты это, оденься сперва.

Гном затащил друга в ванную, включил воду и зашептал на ухо:

— Это чтобы нас с улицы не услышали. Уходить тебе надо. У каждой двери — по черному пасется. Еще с ночи, — доложил Гном. — Я специально прогулялся по улице — на пять домов в обе стороны обложили, гады!

— Это, небось, мой брательник-выворотень настучал, что я домой вернулся, — хмуро сказал Глеб. — Похоже, он теперь тоже на них работает. А может мне признаться во всем?

— Ты что совсем с ума сошел? Я тут прикинул, — сказал Пашка, — эти «черные куртки», похоже, не из спецслужб. Иначе бы они давно пришли к тебе домой с полицией и арестовали бы. А они просто следят и пытаются на улице поймать. Значит, работают неофициально. Хочешь, чтобы они на тебе опыты ставили и заставили всю жизнь для них реальность изменять? Кстати, может на них полицию натравить? Скажем, что они хотят тебя украсть и потребовать у твоих родителей выкуп. Полиция тебя защитит.

— Угу, в тюрьму посадят, чтобы меня не украли, — буркнул Глеб. — Маргарита вон звонила моей маме, угрожала из-за того, что с Юфой случилось.

— Да-а-а, дилемма. Спрятаться тебе надо, вот и все.

— Где?

— У Алекса.

— Нет уж, туда я ни за что не пойду.

— Из-за Снежки?

— Угу.

— Ладно, — примирительно сказал Гном. — Можешь у меня отсидеться.

— Да как я выйду?

— А вирткостюм на что?

— Это инопланетянский? — скривился Глеб.

— Мы его с Алексом отладили, наконец, и картинки я другие накачал. Так что не боись! Теперь тебя никто не найдет, главное, батарейки вовремя менять.

— А родителям я что скажу?

— Не надо им ничего говорить. Да ты теперь можешь даже дома жить, просто когда будешь выходить за дверь, не забывай кнопку нажимать. Понял? У меня в базе больше тысячи персонажей, — похвастался он. — Давай, покажу.

Гном нацепил друг на пояс небольшую коробочку, не больше мыльницы, и нажал кнопку.

— Гляди, — гордо сказал он.

Из зеркала на Глеба глядели два Пашки, одинаковые как близнецы, только в разной одежде.

— Это что же? Теперь я — как ты?

— Угу, — обрадовался Гном. — Всегда хотел, чтобы у меня был умный брат-близнец, который бы за меня контрольные писал.

— Да ты теперь сам сможешь контрольные писать за нас обоих.

— Точно. Вот мамка удивится, если увидит. Слушай, у меня появилась гениальная мысль! Когда я соберу второй генератор, мы с тобой поменяемся. Я побуду тобой, а ты мной.

— Нет, не пойдет, — покачал головой Глеб. — Не хочу, чтобы из-за меня еще кто-то пострадал. Вдруг тебя эти «черные» схватят. Или полиция…

— Да что мне станется? Нажал кнопку, бац… и это уже не ты, а я! И пусть докажут, что им это не показалось. А я буду все отрицать.

Один Гном в зеркале довольно улыбался, а другой хмурился и кусал губы. Вот уж никогда Глеб не думал, что Пашка готов ради него на такие жертвы.

— Спасибо, Пашка. Ты… настоящий друг.

— Да ладно, это же прикольно! — хмыкнул Гном. — Иди, одевайся и выходи из квартиры. Будешь ждать меня в подъезде. Понял?

Глеб вышел в прихожую.

— Паша, что же вы завтракать не идете? Остынет же все, — окликнула его мама. А Глеб где?

— Мам, я… Кхм, — Глеб откашлялся и постарался подражать Пашкиному голосу. — То есть, я ухожу уже, теть Ир, мне мама позвонила. А Глеб в душ пошел.

Мама прислушалась к звуку льющейся воды, всплеснула руками и ушла обратно на кухню.

Глеб выскочил на площадку, испуганно огляделся. Заглянул на верхнюю и нижнюю лестницу — никого. Минут через пять вышел Пашка, жуя горячий бутерброд.

— Хочешь?

— Нет.

— Ну и зря. Твоя мама вкусные бутерброды делает. Война войной, а обед, как говорится, должен быть по расписанию.

— Ну и что дальше будем делать?

— Фокус-покус! — сказал Пашка и нажал на кнопку. — Сеанс переодевания с чревовещанием!

— Сдурел? — слабым голосом поинтересовался Глеб, разглядывая свою новую физиономию в телефоне. — В таком виде я не выйду!

— Как хочешь, тогда я пошел, — Гном нажал кнопку лифта.

— Да стой ты! Может, чего-нибудь другое придумаем?

Телефон в кармане Глеба разразился воплем: «Это я, твоя мама звоню!». Он выругался сквозь зубы и поднес аппарат к уху.

— Да. Мам… Тут такое дело… Нет. Нет! Мама… Я потом объясню… Я к Гному. Ну, мам… Ну, извини… Нет… Пока…

— Рассердилась? — сочувственно спросил Пашка.

— А-а-а… — Глеб безнадежно махнул рукой. — Хуже уже не будет.

Через две минуты из подъезда вышла скрюченная бабуля — кошмарное пальто, растоптанные войлочные сапоги, свалявшийся пуховый платок… Под локоток старушку заботливо поддерживал великовозрастный внук, заодно не давая той двигаться слишком резво. Как только сладкая парочка сошла с крылечка на тротуар, рядом нарисовался один из черных громил:

— Извините…

Глеб скрючился посильнее и мелко затряс головой. Гном вопросительно уставился на мужика честными, полными желания помочь глазами.

— Проводится спецоперация, — сообщил черный. — Посмотрите, пожалуйста, на фотографию. Вы сегодня не встречали этого молодого человека?

— Хм-м… Нет, вроде… Точно нет! — с сожалением ответил Пашка. — А что он натворил?

— Это рабочая информация, — отрезал мужик. — А бабушку вашу можно попросить глянуть?

— Да она того… Не в себе, — сообщил Гном.

— И все-таки.

Перед Глебовым низко опущенным лицом возник бумажный прямоугольник. Это была недавно сделанная фотография для школьного выпускного альбома. Весь класс снимали перед самыми каникулами и снимки еще не отдали. «Откуда они ее взяли?» — удивился Глеб. Он спохватился, что слишком долго молчит, затрясся сильнее и неразборчиво промычал что-то отрицательное.

— Да, — с сожалением констатировал опасный собеседник. — Бабуля у вас, действительно того. Спасибо за сотрудничество. Всего хорошего.

Мужчина отошел. Приятели, стараясь не спешить, заковыляли прочь, подальше от преследователей.

Только когда от дома их отделило не меньше километра, Глеб со стоном распрямился:

— Хватит! Возвращай мне нормальный вид!

— Прямо на улице? Нет уж, побудешь бабулькой, пока до моего дома не доковыляешь. Это за все твои издевательства надо мной. И вообще, что тебе не нравится? Зачетная бабулька получилась, просто персик, — Пашка сложил пальцы щепоткой и чмокнул губами. — Моя, кстати, родная прабабушка.

Глава 17. Ну, давай, крути педали — жизнь продолжается…

Только в середине ноября город вернулся к нормальной жизни — открылись магазины, потянулся дым из заводских труб, заработал в привычном ритме городской транспорт. Один за другим потянулись унылые рабочие дни. Темнело по вечерам все раньше, утром солнце вставало все позже, и снег уже пару раз припорашивал черную землю — подступала зима.

Генератор внешности работал без сбоев, надо было лишь вовремя менять батарейки и не забывать, выходя из дома, цеплять на себя новую личину. Глеб в Пашкином обличье жил дома у друга уже вторую неделю. А Гном жил у Гордеевых. Каждое утро перед школой он заходил за другом и приносил новости из дома. Открывая дверь, Глеб никогда не знал, кого увидит, потому что Пашка вовсю использовал возможности вирткостюма и веселился от души. В понедельник за дверью стоял бритый качок в камуфляже. Глеб даже струхнул немного, но потом заметил за спиной громилы свой рюкзак. Во вторник пришел худой усатый мужчина, подозрительно напоминавший почтальона Печкина из мультфильма. В среду был рыжий очкастый толстяк, в четверг — прыщавый парень из параллельного класса, в пятницу — дворник-гастарбайтер в синем рабочем комбинезоне и куртке.

Глеб вздыхал, цеплял на себя первый попавшийся виртуальный образ и странная пара направлялась в сторону школы. Там они забегали за мастерские, возвращали себе нормальный вид и шли на уроки. Только в школе в течение нескольких часов Глеб мог побыть самим собой. После уроков операция проделывалась в обратном порядке. Пашкин план, как ни странно, работал. За последние десять дней ни один «черный костюм» их не побеспокоил. Похоже, что никто вообще не обратил внимания на все эти манипуляции: ни родители, ни одноклассники. Даже учителя ничего такого не заметили. Гном продолжал читать, причем скорость «проглатывания» книг постоянно увеличивалась. Благо у Гордеевых была собрана весьма неплохая домашняя библиотека. То ли оказали влияние прочитанные книжки, то ли еще что, но Пашка неожиданно стал проявлять активность на уроках. Тянул руку, исправно делал домашние задания и даже контрольные решал теперь сам.