Ренат Янышев - Каникулы юной ведьмы Страница 33

Ведьма помолчала и потом заметила:

— Надо что-то сделать, чтобы они ушли. И навсегда забыли эти места.

И тут во мне словно колокольчик зазвенел:

— Папа, я видела одного из них в акваланге!

— Черт! — выругался папа. — Значит, это подводные спелеологи. Они изучают подземные и пещерные озера и реки. Они обязательно полезут в воду. Анна Карповна, что будет с человеком, если он полезет в Мертвое озеро?

— А что ж с ним будет — умрет, конечно.

И я в тот же миг исчезла.

Вроде бы я успела. Тот бородач, что расспрашивал меня про браслет, как раз надевал ласты. Я кинулась к Николаю Семеновичу:

— Нельзя в воду лезть! Не пускайте его в воду! Это озеро не зря зовется Мертвым!

Ученые в изумлении уставились на меня.

— Это еще что за явление Христа народу! — развел руками Николай Семенович. — Ты как здесь оказалась? И вообще, кто ты такая? Исчезаешь, появляешься, крадешь все наши фотопленки! Ты кто? Дух леса? В этих местах во что угодно поверишь.

— Какая вам разница, кто я, — расссердилась я на него, — вам надо уходить отсюда, и чем быстрее, тем лучше. Ни за что не дотрагивайтесь до воды и тем более не пейте. Вы умрете, если только попробуете. Уходите! Ну уходите же! Я прошу вас.

Но они и не думали меня слушаться. Обступили полукругом и стали подозрительно разглядывать, словно я насекомое какое. И вдруг аквалангист свистнул Пирата и повел его к воде. Я побежала за ним:

— Нет! Не смейте.

Но он удержал меня рукой.

— Не бойся, девочка, — а сам другой рукой стал подталкивать Пирата к черной маслянистой глади озера. — Ну-ка, попей водички!

Но лайка уперлась лапами в пол и глухо заурчала. А когда аквалангист усилил нажим, вдруг извернулась и цапнула его за руку, порвав ткань акваланга. Бородач выпрямился, а Пират отбежал подальше, глухо рыча и скаля клыки.

— Ничего себе, чтобы Пират да цапнул Серегу за руку! Да ни в жизнь бы не поверил! — проговорил кто-то.

— Вот так вот, Коля! — проговорил аквалангист, рассматривая свой костюм. — Девочке поверить надобно.

— Так! — сказал Николай Семенович, хмурясь. — В воду никто не полезет. Без моего разрешения к озеру не приближаться. Без дополнительно разработанных предосторожностей работу не начинаем. А ты, девочка, если ты девочка, конечно, останешься с нами и объяснишь нам все толком.

— Я девочка, — буркнула я, не решив еще, обидеться мне или нет. — Ас вами я остаться не могу.

— Ну это мы еще посмотрим, — и Николай Семенович стал подходить ко мне.

И тогда я опять исчезла…

— Ну как, успела? — встревоженно встретили меня все.

— Успела, только они не хотят уходить из пещеры.

— Ну что ж, значит, будем их выгонять оттуда, — предложил папа.

— Будем, — согласилась ведьма.

— Значит, так, — продолжил папа, — у меня есть предложение. В группу по изгнанию бородачей должны быть отобраны только добровольцы. А здесь, в доме Анны Карповны, будет наша база. Первым записываюсь я!

В папин список попали все, кроме кота и Карповны. Я насторожилась, что это у папы вновь прорезался в голосе военный уклон. Но пока решила промолчать.

Кузнечик воспрял духом. И поскольку обсуждение наших действий мы перенесли на улицу, чтобы хозяйка нас не слышала, то вскоре уже Кузнечик вовсю заливался соловьем:

— Значит, так! Мы высаживаемся у входа в пещеру. Ты и ты, — он кивнул в сторону папы и крестного, — растягиваете колючую проволоку. А ты, Ника, гонишь эту тварь из глубины пещеры прямо на засаду. И когда эта собака, запутавшись с ног до головы, завоет от боли и страха, тут-то и появлюсь я. И я ей скажу, наступив на хвост: «Вон из моего леса, человеческий прихвостень!»

Тут крестный, не сдержавшись, дал Кузнечику, блаженно прикрывшему в этот момент глаза, хороший щелбан. Того как ветром сдуло с места. Чертенок перекувыркнулся несколько раз в воздухе, но тут же встал и заявил, потирая лоб:

— Впрочем, я готов согласиться и с другими предложениями.

Папа стал медленно рассуждать:

— У нас есть задача — заставить ученых покинуть эти места. Их забывчивость будет обеспечивать Ника. Здесь, в этой ситуации, дочка, я тебе разрешаю воздействовать на память этих людей так, чтобы они забыли не только свое пребывание в этих местах, но и причины, по которым они оказались у озера. Но нам надо придумать, как их выгнать. Самое легкое — похитить у них все съестные припасы, одежду, спички и прочее, что позволяет им жить в лесу.

— Ура! — опять загорланил Кузнечик. — Мы начнем воровать немедленно. Ника, пошли за мешками…

Но тут он посмотрел на крестного и замолчал, втянув голову в плечики.

А папа продолжал:

— Пугать их бесполезно. Они видели Нику и поймут, что тут дело нечисто. Уговаривать тоже бесполезно. Знаю я этих ученых. Пока не выяснят, что хотят, ни за что не уйдут отсюда.

— Да! — тут я вспомнила кое-что и обернулась к Кузнечику. — Ну-ка, отвечай — это ты стащил у ученых всю фотопленку?

— Конечно, я! — горделиво выпрямился чертенок. — Я первым внес лепту в дело изгнания бородачей. Вы еще и не думали, а я уже действовал.

— Ну-ка, ну-ка, — заитересовался папа. — Что это еще за пленка?

— Ну, пока все спали, — стал объяснять словоохотливый Кузнечик, — я вытащил из фотоаппаратов все пленки. А то они все пытались сфотографировать русалок. А вдруг бы и меня захотели снять! Нет, думаю, шиш вам!

— Так, Кузнечик! Я уже запутался, кем я тебе прихожусь, вроде дедом! Но если ты хочешь и дальше жить в нашей семье, то запомни одно: не лезь вперед батьки в пекло! Понял? А не то выгоню к чертовой матери! — пригрозил папа и тут же сплюнул от огорчения: — Тьфу ты! Ну в общем, просто выгоню.

И тут Кузнечик обиделся по-настоящему:

— Да что вы меня все время третируете? Жить не даете! Что вам Кузнечик плохого сделал? Мне не нужны такие родственнички, которые только и умеют, что попрекать! Все! Останусь у Карповны, и пусть она мною печки разжигает, собакам скармливает! А вам будет стыдно, да уже ничего не поделать! Вот!

И с этими словами он отошел от нас и разлегся на траве под кустом смородины, сделав вид, что совсем не слушает наши разговоры. Хотя уши его, словно локаторы, были направлены в нашу сторону.

Мы сначала сдерживались, но потом не выдержали и засмеялись. Когда все успокоились, папа позвал Кузнечика:

— Ну ладно, не обижайся! Я ведь не со зла! Иди к нам!

Кузнечик как-то боком, вроде бы нехотя, вернулся, но еще долго молчал, переживая обиду.

— В общем, так! Ничего воровать у них не будем! Просто испортим двигатель, и у них не станет электричества. А это значит что? Что приборы у них работать не будут. Ура! И им придется вызывать вертолет, чтобы он забрал их отсюда. Стоп! А вдруг они тогда решат просто отдохнуть здесь? И расположатся у Серебряного озера? Нет. Похищение не отменяется. Значит, я порчу двигатель. А остальные занимаются выносом. О!.. Руководить хищением будет…

— Я! — снова встрял Кузнечик, вытягивая свои крохотные лапки. — Ну что я смогу украсть, кроме фотопленки? Зато хлебом не кормите, лучше дайте поруководить!

— Хорошо! Не будем больше тебя кормить хлебом, — сказал папа, стиснув зубы и одновременно подмигнув мне, — после обеда и начнем.

— А как назовем операцию? — не успокаивался Кузнечик.

— Ну… — задумался папа, — операцию назовем «Цунами»!

Глава XXIII Операция «ЦУНАМИ»

Я схоронилась за деревьями и следила, когда Кузнечик подаст знак с дерева. Тогда я проникну внутрь и вытащу оттуда ружье — чертенок разведал, где оно лежало. Соль мы уже утащили всю. О чем повар еще не знал. Да и спички тоже. Против ожидания, все это проделал Кузнечик, желая отличиться. Осталось только утащить несколько ружей и патроны к ним. Папа в это время находился в пещере с, как он выразился, «диверсионно — подрывной» целью. Закончив похищение, мы должны были поднять крик и вой, чтобы все ученые выскочили из пещеры, а в это время папа бы и испортил движок. Ну а после я бы забрала оттуда его. Такое вот «Цунами».

Пират нам помешать не мог, потому что бородачи взяли его с собой в пещеру. Так что операция прошла удачно. Я не знала, как называются по-правильному все эти ружья и карабины, которые я вытаскивала из палаток и передавала крестному, да и не хотела знать. Зато скоро дед Кузя стал похож на героев американских боевиков — весь увешанный оружием. Только борода все дело портила. Я смотрела на деда Кузю и завидовала ему — он такой сильный. Я тащила одно ружье, сгибаясь и кряхтя, а он стоит с четырьмя, и хоть бы хны. Хотя, с другой стороны, на то они и взрослые, чтобы быть сильнее.

Кузнечик еще раз прошмыгнул по палаткам, но ничего больше ценного не узрел и разрешил закончить операцию. Все оружие мы попрятали в лесу, а соль и спички положили в мой рюкзачок, чтобы отдать Карповне.

Вскоре повар обнаружил пропажу и спичек, и соли, и всего прочего и теперь вызывал всех из пещеры по рации.