Йен Макдональд - Будь моим врагом Страница 34

— А еще скорее кьяппы просто направят оружие тебе прямо в оцил, — заметила Сен. — Или мне.

Эверетт вспыхнул. Он совершенно упустил из виду этот вариант. Легко быть очень умным. Или слишком умным, а это все равно, что глупым. В школе его вечно донимали подобными остротами. Была одна девчонка, Дана Макклог, острая на язычок любительница найти бревно в чужом глазу. «Ты о себе слишком много воображаешь, Эверетт Сингх», — фыркала она.

— А как мы их остановим? Что наши бумкеры супротив их чудного оружия? — сказал Макхинлит.

— У нас найдется и кое-что посерьезней, — произнес Шарки, глядя исподлобья.

— А прыгольвер есть прыгольвер, — добавил Эверетт.

— Чтобы я больше ни слова не слышала про оружие, — оборвала капитан Анастасия. — Мы всегда побеждали врагов не числом, а умением. Наше оружие — мозги.

— «Ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа», — промолвил Шарки, отхлебнув кофе. Зеленый отсвет скринсейвера падал ему на лицо. Эверетт внимательно всматривался в американца, пытаясь угадать, о чем тот думает. Настал ли день, когда ради благополучия «Эвернесс» можно пожертвовать благополучием Эверетта Сингха?

— Одно я знаю точно, — отрезал Макхинлит, — без того компутатора мы отсюда не выберемся. А мне не терпится унести диш из этой чертовой дыры.

— Мистер Сингх, ваш оте… доктор Сингх уверен, что следящее устройство осталось в Лондоне?

— Уверен, мэм.

— Просто офонареть, — сказал Макхинлит. — Без кьяппов шансов добраться до Лондона и найти это чертово устройство — знать бы еще, на что оно похоже! — раз-два и обчелся. А потом придется драпать со всех ног, пока нано-чудища не выели тебе мозг изнутри. Ну, спасибо, оми, удружил, снова втравил нас черт знает во что.

Макхинлит прав, прав во всем. У них не будет козырей: ни знакомых крыш, ни тросов, ни возможности улизнуть в другую вселенную под носом у врага. Сен одной рукой потихоньку тасовала колоду. Вытащив карту, она мельком взглянула на нее, заметила взгляд Эверетта и сунула карту обратно.

— Я только знаю, что должен это сделать, — сказал Эверетт.

— Фантабулоза кофе, мистер Сингх, — кивнула капитан Анастасия, отхлебнув глоток. — Как вам удается?

— Все дело в пропорциях, — ответил Эверетт.

Капитан Анастасия, прикрыв веки, наслаждалась ароматом. Наконец она открыла глаза. К решимости и азарту в ее взгляде примешивалась изрядная доля хитринки.

— У нас есть то, что нужно им, у них — то, в чем нуждаемся мы. Поступим как истинные аэриш — заключим сделку.

Капитан Анастасия встала. Совет был завершен.

— Мистер Сингх, сегодня ночью спрячьте прыгольвер в лэтти и не сводите с него глаз. Мистер Макхинлит, мистер Шарки, удвоить внимание. Только имейте в виду, мистер Шарки, завтра утром вы должны быть на высоте — мне потребуются ваши феноменальные торгашеские способности. Придется оправдываться за деток-шпионов, которые успели наломать дров, и убедить кьяппов доверить нам Инфундибулум.

— «Кроткостию склоняется к милости вельможа, и мягкий язык переламывает кость», — промолвил Шарки.

— Никаких переломанных костей, — покачала головой капитан Анастасия. — Мы — торговцы, наше дело — барыш.

В сопровождении ароматов полироли капитан покинула кают-компанию.

— Ничего нового, — шепнула Сен Эверетту. — Даром, что в прошлый раз сотрясали воздух несколько часов, а она опять все сделала по-своему.

Капитан Анастасия обернулась на каблуках и бросила грозный взгляд на приемную дочь.

— Мисс Сиксмит, а ну-ка марш в лэтти и спать. Завтра летим в Лондон. Мы должны утереть нос этим военным. Покажем им истинный аэриш-шик.

Над восточным Лондоном возник круг света, яркий, словно новое светило на фоне вечереющего неба. Птицы и нечто, похожее на птиц, попав в круг чужеродного света, вспорхнули с насиженных мест. Две фигуры показались из дыры в небе: Эверетт Л на белом дроне и вслед за ним маленькая пожилая дама, вся в сером, кутающая руки в рукавах длинного платья. Она летела на втором, восстановленном дроне.

— Эге-ге-гей! — беззвучно крикнул Эверетт Л. Он летел на юго-восток к мертвым и прекрасным башням мертвого Лондона. Порыв ветра проник под очки, увлажняя глаза. На миг Эверетт ощутил радость от полета, на миг забыл, что все эти тысячи стеклянных окон — мертвы, что за ними никого нет.

— Умные малышки, — похвалил Шарль Вильерс, когда дроны — один рабочий, другой, расколотый снарядом пополам — внесли через портал. Полиция обнаружила второй, неповрежденный дрон, за часовней на кладбище. Шарлотте Вильерс пришлось снова повторять привычную ложь: секретная операция, вопрос национальной безопасности. Сержант Ус и Ли-Ли сомневались.

— Что это? — настаивали они.

— Экспериментальные военные дроны, — ответила Шарлотта Вильерс.

— На кладбище?

Хотя тогда ледяная улыбка Шарлотты Вильерс заткнула им рот, в следующий раз ей так легко не отделаться.

Обратно в туннель под Ла-Маншем, через слепящий свет портала — в еще более яркое сияние и низкую гравитацию Луны.

— Попробуем починить, — сказал Шарль Вильерс, рассматривая покореженный дрон. — Как думаете?

— Ничего сложного, — ответила мадам Луна.

Как всегда, Эверетт Л не видел, откуда она появилась. Неужели всякий раз она создает собственный портал?

Эверетт Л оглянулся на женщину, летевшую сзади. Она сидела ровно, скрестив руки, словно ангел. Подол длинного платья развевался на лету.

— Это мой личный охранник? — спросил Эверетт Л Шарля Вильерса, когда через дверь-которая-была-больше-чем-дверь тот завел его в новую, белую, как смерть, комнату, неотличимую от прочих. Судя по эху от шагов, комната была огромна. В ней стояла еще одна маленькая дама в сером с неизменной мягкой улыбкой на лице. — Она не даст Нано выесть меня изнутри?

— Что мой двойник рассказывала вам о месте, куда вы отправляетесь? — спросил Шарль Вильерс, когда они с новой мадам Луной — несмотря на сходство, ее невозможно было спутать со старой — сопровождали Эверетта Л от портала Гейзенберга.

— По ее словам, какие бы слухи ни разносили по коридорам школы одолеваемые гормонами юнцы, они далеки от истины, — ответил Эверетт Л.

— Так и есть, — согласился Шарль Вильерс, — истина много хуже.

И рассказал ему все.

В похожей на пещеру белой комнате глубоко под поверхностью обратной стороны Луны дама в сером показала Эверетту Л, что тринские технологии способны противопоставить Нано.

— Направьте туда ее, — предложил Эверетт Л.

— Я ведь говорил, что Трин не есть разум в привычном для нас понимании. Разуму Трина неведомы желания, он лишен честолюбия. Ему нет ни до чего дела. Инфундибулум безразличен ему, как результат футбольного матча. Людей мотивировать легче. У них есть чувство долга. За то, что Пленитуда сделала для вас, она потребует платы.

— Пленитуда? — переспросил Эверетт Л. — Или Орден?

Даже опустевший и заброшенный, этот Лондон поражал воображение. В мире Эверетта Л башни — следствие влияния Тринской архитектуры — были выше, но смелость и полет воображения здешних строителей выдавали культуру, уверенную в собственном совершенстве. Вершины башен разворачивались цветочными бутонами, взлетали птичьими стаями; крыши парили в воздухе; дворики изгибались, словно морские раковины; дома испуганными ангелами нависали над улицами. Ничто не казалось прочным и окостеневшим, все жило, двигалось, все переполняла энергия. Город походил на застывшее балетное па. Собор Святого Павла окружал почетный караул небоскребов, утонченных и изящных, словно турецкие клинки, замершие в приветственном салюте. Флит-стрит напоминала карнавал: фантастические строения в форме рыб, облаков, тропических деревьев, редких минералов и загадочных головоломок нависали над старинными домами, не заслоняя их. Некоторые улицы казались Эверетту Л знакомыми, однако большинство поражали новизной: этот виадук в его мире никогда не пересекал Стрэнд, этот терминал на вокзале Чаринг-кросс — весь стеклянный, на изящных железных ребрах — никогда не был построен. Откуда взялся грандиозный оперный театр восемнадцатого века? А крытый рынок на Риджент-стрит? А изящные георгианские полумесяцы и круги из домов? Этот Лондон сочетал в себе изящество, гармонию и заботу о нуждах горожан.

Но стоило опуститься ниже, и в глаза бросались ржавеющие остовы автомобилей, груды скарба, обращенного непогодой в гниющий хлам, заросли кустарника и трава, пробивающаяся сквозь асфальт. Пустота за каждым окном, пустота везде и всюду. Молчание ужасало. Лишь гудели моторчики дронов да ветер шелестел между мертвыми зданиями.

Темная башня возвышалась на фоне горизонта, словно нож, воткнутый в сердце Лондона. Эверетт Л летел в другую сторону, однако башня притягивала, поражая взор, заставляя сердце болезненно сжиматься. По спине бежали мурашки, мошонку стянуло от ужаса.