Любовь Романова - Призрак и другие соучастники Страница 38

Дед поморщился. Отхлебнул мутного чая, принесенного ему в щербатой кружке Стасом. И заговорил.

— Ты Тарас меня не просто так позвал. Помощи ждешь. А сам информацию цедишь, как молоко из коровы. Да, да, нечего бровями шевелить. Девочку-то как зовут? Анастасия Романова. А любовь твою московскую как звали? Эльвира Романова. Да, Тарас, все знаю. Про то, что она тебя на одиннадцать лет старше была, что умерла недавно. Кто ей эта девочка? Племянница? Внучка? Ты ведь не просто так в нашу глушь из Москвы вернулся. За ней приехал, за девочкой этой. Так?

Вадик перевел взгляд на Леонова. Он устало склонил голову и уже не пытался отмахиваться от слов деда.

— Тут не нужно быть мега-мозгом, чтобы догадаться: с ребенком что-то не так. Ну, расскажешь? Али дальше будем в недомолвки играть?

— Да, Валерьяныч. Силен ты, как и прежде — не проведешь, — Леонов помолчал. Встал. Прошелся по кабинету. В кресло возвращаться не стал. Оседлал стул и оказался лицом к лицу с дедом, — Видно, и правда — пришло время все рассказать. Семейная тайна, как хорошее вино, с годами становится крепче, но рано или поздно превращается в уксус. Мужики, выйдите. Разговор личный будет, — бросил сыщик милиционерам, и те нехотя удалились из кабинета.

— С чего же начать? — продолжил после их ухода Леонов, — Наверное, с того, что двенадцать лет назад в семье русских генетиков родилась девочка. Необычная девочка. Ты, Валерьяныч, и ты Стас, и ты Вадик, быть может, слышали пару недель назад новость? В Германии появился на свет первый генетически модифицированный ребенок. Ничего особенного. Просто ему не страшен рак. Совсем. Вот такой подарок от родителей к первому дню рожденья. Русские генетики тоже сделали своей дочурке подарок. Тогда, двенадцать лет назад, они работали в крупном немецком научно-медицинском центре над программированием человеческих способностей. Евгеника. Слышал, Вадик про такую науку?

— Создание идеального человека? — робко уточнил Вадик.

— Молодец. Начитанный парень. Да. Один из инвесторов этого проекта мечтал об обществе, в котором детям еще до рождения будут закладывать самые разные способности. Будущим педагогам — умение понимать и сочувствовать. Будущим спортсменам — волю к победе и хорошие физические данные. Будущим музыкантам — идеальный слух. Будущим киллерам… Не важно. Проектом руководили Татьяна и Станислав Романовы — талантливые генетики из России, родители Стаси. Не знаю уж, о чем они думали, но первый эксперимент по выведению генетически модифицированного человека Таня со Славкой поставили на собственном ребенке.

— И что за способности она получила? — Стас подошел к столу и уселся на свободный стул.

— Они добавили в ее ДНК один любопытный ген, ген который отвечает за криминальные таланты.

Стас от неожиданности присвистнул.

— Не буду вдаваться в научные подробности — все равно я в этом не черта не понимаю. Знаю только одно: существует в природе ген, который повышает вероятность того, что человек станет преступником. Возможно, гениальным преступником. Или гениальным сыщиком. Все зависит от воспитания, окружения и самых разных обстоятельств. Сразу после рождения Стаси у Романовых начались большие проблемы с главным инвестором. Он хотел получить армию послушных, правильно одаренных людей. Я успел навести справки — этот научный центр связан с одной из самых влиятельных террористических группировок Ближнего Востока. Когда Слава с Танюшкой все это узнали, они решили выйти из проекта — спешно переправили девочку в Москву, к бабушке, и сами должны были вот-вот вернуться на Родину, — Леонов ненадолго замолчал, словно подбирая слова, — Не отпустили их. Самолет, на котором летели ребята, разбился. Спасти некого не удалось. А Стася осталась у бабушки. Сын перед гибелью успел рассказать ей в общих чертах суть проблемы — его дочь может стать гением преступного мира или достойным продолжателем дела Шерлока Холмса. Эльвира решила так: главное — привить ребенку мораль, которая не даст пойти по скользкой дорожке и обратит все ее способности на пользу обществу.

— И поэтому запретила Стасе смотреть телевизор и читать детективы? — не удержался от вопроса Вадик.

— В том числе. Эльвира сама подбирала ей друзей, следила за тем, что она смотрит, читает, слушает. Контролировала каждый вздох своей внучки. Я ничего не знал. Ругался с ней, втихаря водил ребенка в кино, книжки про сыщиков дарил, — на мгновение глаза Тараса Анатолиевича потеплели, усы приподняла легкая улыбка. Сыщик глубоко вздохнул и продолжил, — Стасе исполнилось двенадцать, и ее способности должны были вот-вот проявиться. И тут домой к Эльвире, пока девочка была в школе, заявились какие-то люди, якобы, из европейского фонда по поддержке талантливых детей. Сказали, что Стася прошла общешкольное тестирование, и они хотят предложить ей обучение в немецком колледже для маленьких гениев. Бабушка, разумеется, отказалась, но они настаивали. Начали угрожать. Стало понятно, что этот внезапный визит и гибель ее сына с невесткой — звенья одной цепи. Эльвира попыталась связаться со мной, но я в тот момент был в командировке на Камчатке. Приехал, когда уже ничего нельзя было сделать, — Леонов резко отвернулся. Поднялся. Подошел к окну и продолжал рассказ оттуда, — Маленький укол, сделанный кем-то в толпе, крошечная царапинка, и Эльвиры не стало. Обширный инфаркт. Но я успел поговорить с ней перед смертью. Она все рассказала и попросила спрятать Стасю. Я не мог отказать. Я никогда не мог ей ни в чем отказать.

— И не придумал ничего лучше, как отправить девочку в интернат, а самому организовать свой перевод в местное отделение милиции? — поднял одну бровь дед.

— Да. Я знал: как только будет обнаружено, что ребенок пропал, начнут проверять всех друзей ее бабушки. Причем, начнут с меня. Поэтому, я решил, что мы должны со Стасей попасть в Тихореченск отдельно друг от друга.

— Но почему вы ей ничего не сказали? — Вадика захлестнула волна возмущения, — А потом сделали вид, что не узнали. Она так плакала!

— Я очень виноват перед ней, — Леонов снова вернулся на стул рядом с дедом, — Очень. Мне казалось, так будет лучше. Надежнее. Выходит, все напрасно. Они нашли ее и здесь.

— Тарас, я одного не могу понять, — с сомнением начал дедушка, — Зачем им этот ребенок? За последние десять лет они могли модифицировать еще тысячи детей. К чему охотится на самого первого?

— Мне удалось кое-что узнать об этом Центре. Год назад у организации, которая оплачивала исследования, сменилось руководство. Пришли новые люди, не такие терпеливые. Думаю, им захотелось увидеть результат своих вложений — уникальных детей. Все остальные модификации были проведены гораздо позже, а, значит, и сверх-способности у этих подопытных дадут о себе знать лишь через пару-тройку лет. Не могу сказать, с чем это связано, но подсаженный ген проявляется только в подростковом возрасте. Так сказал Эльвире ее сын. Стася для немцев — единственный шанс сохранить финансирование. Ее уникальность должна открыться со дня на день…

— Уже, — Глаза всех взрослых устремились на Вадика, — Уже открылась. Она эмпат.

— То есть, умеет улавливать чувства окружающих? — уточнил дедушка, — Неплохо для преступника. И для сыщика тоже. А еще?

— Еще может запомнить длинное стихотворение, прочитав всего один раз. Нарисовать карту по памяти, и стать невидимой. Вадик рассказал историю с громилами в подвале. Взрослые удивленно слушали, не прерывая мальчика. Первым в себя пришел, конечно, дед.

— Теперь понятно, почему ее сразу усыпили. С такой девочкой иначе не справишься. Но сейчас, когда мы все знаем, нужно понять, как похитители собираются вывезти ребенка из России. Их ждут в Германии, верно?

— Да. Причем, я уверен, эти люди в цейтноте — инвесторы и так долго ждали.

— Другими словами, у них нет возможности залечь на дно, пока мы не снимем посты. Это хорошо. Давайте подумаем, как они могут ускользнуть от нас?

— Сменить машину и махнуть в ближайший аэропорт, — предположил Стас.

— Слишком опасно, — покачал головой Тарас Анатолиевич, — Фотографии Стаси и Гарика разосланы во все аэропорты. На железнодорожных и автовокзалах их тоже ждут.

— Не думаю, что они решили воспользоваться общественным транспортом, — засомневался дед, — Может, частный самолет?

— Смеешься, Валерьяныч? У нас ему и сесть-то негде. Ни одной взлетно-посадочной полосы в округе.

— А вертолет? — встрял в разговор Вадик, — Если они собираются лететь на вертолете? Помните, год назад где-то за озерами вертолетный клуб открыли? Ну, для состоятельных охотников? По телеку рассказывали.

— Это мысль! — согласился Стас, — А ведь все полеты фиксируются в департаменте воздушного транспорта, так?

— Так точно. И у меня там работает старый приятель! — Дед достал мобильник. Набрал номер, — Миша, здорово! Узнал? Значит, не разбогатею. Дело есть. С внуком у меня беда…