Сергей Смирнов - Подземный флот маркшейдера Вольфа Страница 39

А Ленка взяла и подошла к Киту. И он почему-то ничуть не струхнул и не оробел. А так и смотрел на нее… как? А по-деловому: сгонится или не сгонится.

- Тебя что, правда, в кино собираются снимать? – спросила она, испытующе глядя на Кита в упор.

В другое время у Кита бы дыханье сперло…

- Ага… - просто ответил он.

- Пригласишь? – прямо-таки кокетливо спросила Ленка.

Так кокетливо, что Дум зыркнул на нее сурово.

- Куда? – без всякого вдохновения спросил Кит.

Вот так в жизни и бывает: мечты сбываются, а счастья нет.

- Ну… - как-то смутилась и сразу похолодела взглядом Ленка. – На премьеру твоего фильма хотя бы...

Что-то невиданное происходило с Ленкой Пономаревой прямо на глазах Никиты Демидова, а ему было хоть бы хны… Как такое может быть?

- Приглашу, если снимут… если все пробы пройду, - сказал Кит, как отрезал.

Ленка оглянулась на Дума, словно прося его поддержки: типа, надави на него, а то ведь не пригласит, проигнорирует гадёныш.

Тут и прозвенел звонок на урок.

Не прошло и десяти минут с начала урока литературы, как Ленка Пономарева, сидевшая перед ним справа, получила полную компенсацию за все унижения, которым ее успел - честное слово, не нарочно! - подвергнуть Кит.

Потому что Кит получил «кол». Это был его личный рекорд: «колов» ни по каким предметам Кит еще не получал. И даже рекорд класса: никто в классе еще ни разу не получал «кола» по литературе. Даже на Дума Китов «кол» произвел серьезное впечатление.

- Ну, ты отжигаешь! – почтительно отстранился Дум, когда Кит сел со своим «колом».

А Ленка Пономарева что? Она просто оглянулась, сверкнула зелеными глазками и хмыкнула. И еще сказала что-то обидное – типа, «отстойно зарулил». Но Кит не обиделся, не устыдился, не смутился, не покраснел… Вообще, он поставил рекорд по пофигизму двадцать первого века только потому, что именно в этот самый момент был самым героическим антипофигистом прошлого века. Но об этом никто не мог знать, никто не мог это оценить по достоинству.

Киту, конечно, стоило прислушаться на перемене к благожелательному предупреждению училки и хотя бы пролистать то, что было задано на сегодня… и хотя бы одним ухом слушать, что происходит в классе. Но Кит, чего греха таить, с первой же секунды урока был в полной отключке. Он таращился в окно, мучительно ожидая появления старинного «Рено», а сквозь самую привычную и обыкновенную картину осенней улицы он видел, как в стоп-кадре, зависший в небе старинный аэроплан, хвост дыма, языки пламени… и прекрасные темные глаза княжны. Неужели это последнее мгновение ее жизни?! Там, в уже не досягаемом прошлом…

Тут Кита и вызвали.

Марьяша, конечно, видела, что Кит только и делает, что таращится в окно. Она терпела-терпела, злилась-злилась – и резко вызвала. И когда Кит, не сумев врубиться, стал что-то мямлить и бубнить, она резко тормознула его. И дальше произошло то, что еще ни разу не происходило на уроках литературы.

- Стоп! – сказала Марьяша. – Хватит, Демидов! Слушай меня внимательно. Случаются с людьми явления, которые нормальным литературным языком описать невозможно. Нет в нем адекватных определений. И вот сейчас я употреблю два таких слова. Надеюсь, что это произойдет в первый и последний раз. Не только в отношении тебя, Демидов, но и, вообще... Эти слова примитивного уличного языка вы все знаете. Может, ты сам подскажешь, Демидов?..

Кит стоял, как будто время раз и навсегда остановилось только для него.

- Может, класс подскажет… а то мне как-то не по чину-званию, - на полном серьезе, сказала Марьяша.

Но, оказалось, что и для класса время тоже остановилось – такой нестандартной училку по русскому и литературе никто никогда не видел.

- Ладно, согрешу раз – и это тебе, Демидов, дорого обойдется, - твердо решила всегда предельно интеллигентная Марьяша. – Первое слово – это глагол «оборзеть». Вот ты, Демидов, на этот раз совершенно оборзел… А второе слово – существительное… «Беспредел». И это, Демидов, уже полный беспредел, когда ты торчишь вот так передо мной и продолжаешь таращиться в окно… Что ты там боишься пропустить?

- Кино, - хихикнула Ленка Пономарева, но ее шутку почему-то никто не заметил.

- Ничего, - пробубнил Кит. – Извините, Марья Трофимовна…

- Кол! Кол, Демидов! – сказала Марьяша. – И это очень серьезное предупреждение. Это последнее китайское предупреждение, Демидов. Тебе три дня на размышление, до следующего урока… Иначе, боюсь, мне придется экстренно вызывать службу вывоза городского мусора.

На перемене после литературы Кит все пытался оторваться от всех возможных, типа, интервью… и вообще. Не хотелось никому попадаться на глаза. Поторчал в туалете, потом сунулся на лестницу… Там его и настигла староста класса – Грач, тоже, между прочим, Ленка.

- Вот ты где! Еле нашла… - запыхалась Ленка Грач. – Тебя Нонна зовет. Срочно! Беги быстрей!

- А чего? – невольно спросил Кит.

- Сам знаешь чего, - махнула рукой Ленка Грач и сразу исчезла, потому что Кит ее никогда не интересовал.

Побежать Кит не побежал, но дошел до кабинета завуча довольно быстрым шагом.

Нонна Николаевна для начала только посмотрела на него издали, так что степень угрозы трудно было оценить. А потом посмотрела на свои настольные часы.

- У тебя какой сейчас урок? – задала она вопрос, какого Кит не ожидал.

- Биология. – Это Кит еще помнил.

- Постарайся не получить «кола» по крокодилам, а то, честное слово, я тебя им скормлю сегодня же после уроков, - совершенно без всяких эмоций и тоже на полном серьезе сказала Нонна-математичка, она же завуч школы, так что сомневаться в ее обещании не приходилось. – И сразу после уроков зайди ко мне…

На биологии Кит просидел, как в танке. Его не вызвали. В окно он почти не глядел. Потому как понял, что князь за ним больше вот так не приедет, а если появится, то уже каким-то другим способом. А на Ленку… на Ленку Пономареву его глаза б вообще не глядели.

А потом он пошел сдаваться Нонне.

- Пойдем, - вдруг сказала Нонна, когда он пришел к ней в кабинет с таким настроением, как если бы уже пришел в зоопарк, на обед к крокодилам.

Кит очень удивился.

И пока он удивлялся себе, Нонна встала из-за стола, собрала свою сумочку, надела свой модный, но не яркий плащик.

- А куда? – наконец решился спросить Кит.

Ему в голову вдруг пришла дикая, жутко детская мысль – а вдруг Нонна возьмет, да и поведет его прямо к маме! Тогда уж лучше прямо к крокодилам… или прямо в колонию для малолетних преступников… Куда угодно, только не к маме!

- Сейчас посмотрим, - как-то неопределенно ответила Нонна Николаевна. – Только тут не годится. Слишком угнетающая обстановка. Как в полиции, на допросе…

И Кит потащился за ней.

Одноклассники, попадавшиеся по пути, смотрели на него так, будто его и впрямь уводила полиция, омоновцы в масках. Дум подмигнул и махнул рукой. И Кит представил себя на его месте. Вернее – Дума на своем. А что, собственно, произошло? Подумаешь, урок пропустил, «кол» схватил по литературе… никого ж не убил, наркоту в школу не таскал, матом при учителях не ругался. И чего на него так смотрят-то? Будто что-то знают такое…

В таких смешанных чувствах и мыслях Кит и вышел, вернее был выведен на улицу.

- Тебе не холодно? – спросила Нонна.

- Не… - ответил Кит.

И Нонна снова надолго замолчала и куда-то все вела и вела Кита. Они вышли на шумный проспект Мира, и там Нонна повернула не к дому Кита, а в противоположную сторону. Кит не знал, что будет дальше, но все равно с облегчением вздохнул.

- …Вот сюда давай зайдем, - вдруг сказала завуч.

Кит по ходу очнулся и увидел, что она предлагает зайти в маленькое кафе со смешным названием «Троллейбус». Ситуация становилась все более экзотической: почти как с крокодилами. Завуч приглашает ученика школы в кафе… Расскажешь, не поверят. Да теперь бедному Киту, что бы он ни рассказывал, - ни за что не поверят.

- Что будешь? Может, пирожное какое?.. Чай? – спросила Нонна, когда они устроились за столиком у окна.

Кит машинально посмотрел на улицу: нет, здесь князь точно не появится в фиолетовом фейерверке на своем роскошном «Рено».

Потом Кит пошуршал в кармане мелочью.

- Не суетись, сегодня я угощаю, - с грустной улыбкой сказала завуч школы. – Выбрал?

В другое время Кит бы сидел бы, удивленный до глубины души. А теперь он любые чудеса воспринимал, как неизбежное зло.

- Давайте просто сок, - сказал машинально Кит, заметив на соседнем столике высокий желтый бокал. – Апельсиновый.

- А я двойной эспрессо возьму, - почему-то опять с грустью сказала завуч Нонна.

Пока не принесли кофе и сок, Нонна нарочито молчала, отрешенно наблюдая за плотным траффиком на проспекте. Когда официантка подошла, она с таким же отрешенным видом сняла со спинки стула свою сумочку, открыла ее и… чуть не вынула пачку сигарет. «Чуть» - потому что успела вынуть наполовину, спохватилась – и убрала.