Саша Готти - Влада и война призраков Страница 4

– Привет, Муранова не видел? – окликнула она Ганца Готти, старосту вампирского факультета, который сосредоточенно копался в списках распределения студентов по общежитиям, вслух ругая бестолковых кикимор, которые их составляли.

– В деканат пошел относить заяву о восстановлении, – Ганц, как всегда, был в курсе всего. – Если пойдешь туда, к стенкам около деканата не прислоняйся.

– Почему это?

– Потому что их красил Бертилов, а у него все с вывертами, – хмыкнул в ответ Ганц. – Наш тролль награжден штрафным трудом за летние подвиги. Стенки не сохнут, но это еще не самое страшное. Знаешь, что замректора теперь Адочка? Бедняга Горан, понизили его из-за всего этого, что было летом…

– Да, я в курсе, – Влада уже собралась было продираться в сторону деканата, как вдруг увидела Егора. Тот был живописно перепачкан черной краской, а на лице было написано презрение и филосовское отношение к свалившимся на него испытаниям. Шестнадцатилетний тролль сидел на подоконнике около гардеробной, болтал ногами и отпивал жуть-колу из перепачканной краской бутылки.

– Егор! – Влада улыбнулась, подходя ближе. – Бертилов, привет! Как жизнь?

– Офигенски и наикрутейше, – выдав эту фразу, Бертилов мрачно огляделся по сторонам и спрыгнул с подоконника. – Летом красил Носфер, торчал в местной библиотеке. Читал всякую дребедень. Я ведь писал тебе смс-ки да и по скайпу сообщения, разве ты не читала их?

– Читала. – Влада смутилась от воспоминания. В этих сообщениях слишком часто повторялась фраза «давай встречаться», и ей казалось, что тролль все еще бредит после летних событий. Нередко она закрывала его послания, даже не дочитав до конца.

– Огнева, если этот балбес начнет рушить реальность, скажи ему волшебное слово – «подушки», у него на них фобия после того, что он натворил! – весело кинула Синицина, пробегая мимо с пачкой ведомостей для деканата.

– У меня не фобия, Синицина, а аллергия… И запомни, тролли не рушат реальность, а лишь корректируют постылую действительность! – возмущенно рявкнул ей вслед Бертилов, и листки из рук юной фурии вдруг взметнулись вверх. Та взвизгнула, пытаясь их поймать, но они, шелестя уголками, сбились в дружную стайку и неслись по вестибюлю, пока не врезались в нового замректора Аду Фурьевну.

Послышался возмущенный вопль замректорской глотки, и народ в радиусе десяти метров от Бертилова разметало в стороны. Ядовитые плевки фурии лечились только водой из универского бассейна, который вонял болотом и дымился, будто кратер вулкана.

Влада решительно схватила Бертилова за рукав и утащила в гущу толпы, тут же налетев на веселую компанию вампиров во главе с Гильсом Мурановым. Даже среди вампиров, обычно вызывающе смазливых на фоне остальной нечисти, Гильс сразу же бросался в глаза удивительной, какой-то звериной красотой безупречно вылепленного лица и яркими насмешливыми глазами, под взглядом которых у всех без исключения девчонок подгибались колени, а сердца начинали биться гораздо сильнее. Фигура у Гильса тоже была удивительной: если бы хищник, ягуар или гепард, превратился бы в человека, то он стал бы именно таким – с широкими плечами, узкой талией и гордой посадкой головы. А уж угольно-черные волосы, небрежно падающая на глаза длинная челка, вечно рваные черные джинсы и потертая футболка с красным пауком придавали юному вампиру налет хулиганской небрежности, которая ему очень шла. После того как с прошлого лета юный вампир пережил перерождение в кровопийцу, его обычно загорелая кожа потеряла привычный смуглый оттенок, став бледной до белизны, что совсем не испортило внешность юного Муранова. Скорее наоборот, его красота стала более агрессивной и притягательной…

Влада, с трудом отведя от Гильса взгляд, напряглась, вспоминая, как зовут его приятелей – малознакомых ей ребят. У нее всегда была плохая память на имена, поэтому со своего курса она помнила только треть. Разумеется, здесь был Герка, еще Игнат Дымов, слишком невысокий для вампира, что компенсировалось задиристым характером, светловолосый Денис Холодов, а имена и фамилии остальных троих Влада не помнила.

– Салют, хохмач! Ты чего со стенками около деканата сотворил, чудило подушечное?

Гильс с силой ткнул Егора в плечо, и тролль слегка побледнел, услыхав слово «подушка». Но устоял на ногах, криво ухмыльнувшись.

– Здорово, монстро… пауков по карманам распихал? – Егор и Гильс стукнулись кулаками, здороваясь. Они явно намекнули друг другу на летние происшествия, и Влада решила, что ей пора вылезти из-за спины Бертилова и показаться на глаза Гильсу.

– Привет! – Она почувствовала себя глупо, не в силах сдержать счастливую улыбку.

– Кого я вижу! – Гильс кивнул на нее своим приятелям. – Самая смелая и отчаянная девчонка в Универе. Я уже дважды ею спасен и теперь в неоплатном вечном долгу.

– Да ты просто специально погибаешь, Мураныч, чтобы такая симпатяга тебя вытаскивала, – прокомментировал Денис. – Меня бы кто спас хоть раз… фигушки дождешься от девок.

Вампиры рассмеялись, а Влада с досадой подумала, что трагические еще недавно вещи спустя какоето время превращаются в повод для шуток.

– А что за кипеш-то был с автобусами у вас? – спросил у Влады Гильс. – Говорят, всех светляки тормозили у Москвы, наезжали, запретили бои. Ведьмобродие по этому поводу уже высказалось?

– А вот с нами надо было ехать, а не мимо на байке рассекать, – Влада рассмеялась. – Темнов что-то говорил про нехороший магический фон, а сам даже посерел, но он вообще в последнее время нервный…

– Ребята, в зал, а за-ал! – громко пропела Лина Кимовна, пробегая мимо. – Мальчики, девочки, не толпитесь у дверей, успеете еще наговориться, все проходим в зал!

– Идешь, Огнева?

И Гильс, подмигнув ей, тут же свалил со своей компанией в сторону дверей актового зала. Появление Муранова было встречено бурей восторга, и он долго перекидывался шуточками с кикиморами, пока не отлепил от себя последнюю из них.

Влада хотела было ринуться вслед за Гильсом, но что-то ухватило ее за плечо с такой силой, что ворот блузки натянулся, больно врезавшись в кожу.

Она гневно обернулась, чтобы обругать какого-нибудь грубияна, но снова увидела Бертилова.

– Я же сказал, что у меня к тебе важный разговор, а ты сбегаешь! – сказал тролль совершенно другим голосом, совсем не таким, каким только что хохмил с парнями.

– Бертилов, ты разорвешь мне одежду! Отпусти сейчас же!

– Не смей бежать к Муранову, Огнева. Сначала поговори со мной. Если я вообще хоть что-нибудь значу. Не смей, слышишь?

Голос у тролля был злой и раздраженный, но блузку он отпустил. Влада, махнув рукой и крикнув «давай потом!», вбежала в зал, тут же начав пробираться между коленок туда, где мелькала яркая черно-красная футболка Гильса.

Она споткнулась о длинные ноги вурдалака Федьки Горяева, отдавила лаковый ботинок красавцу-оборотню Ромке Шнягину, а потом вдруг произошло что-то странное. Ноги внезапно перестали идти, и Влада, чтобы не упасть на колени к Фаньке, толстому троллю, который занял сразу два кресла, умудрилась приземлиться в проход между рядами на ковровую дорожку.

Не было никаких сомнений в том, кто это сделал. Вдобавок ее ботинки немедленно срослись боками и стали тесными настолько, что невозможно было стянуть их с ног.

– Ну ты, Бертилов, и зараза…

Тролль уселся прямо на пол рядом с ней, и пара брошенных в их сторону любопытных взглядов тут же отзеркалились о полупрозрачный зеленоватый купол, который, как вуаль, невесть откуда опустился на нее с Егором. Звуки зала слегка утихли, будто кто-то немного приглушил звук.

– Будет разговор, темноглазая, – твердо заявил тролль. – И после него вали к вампиру, к черту полосатому – куда угодно. Но этот разговор будет.

– Ладно. Вот это верни как было, – Влада ткнула пальцем в свои пострадавшие ботинки, но Егор щелкнул пальцами, и те только теснее прижались друг к другу.

– Слушай меня внимательно, – обстоятельно начал говорить Егор. – Ты знаешь меня уже два года, и все это время я был твоим другом. Друг – в переводе с вашего девчоночьего значит, типа, «запасной» парень. На тот случай, когда ты ссорилась со своим вампиром и получала от него щелчок по носу. Так ведь?

Тролль, прищурившись, схватил Владу за подбородок, приподнял его и выжидающе впился взглядом ей в лицо.

– Это хамство, Бертилов, – Влада гневно отбросила его руку. – Я тут валяюсь в проходе актового зала со склеенными ботинками, чтобы выслушивать гадости?!

– Будешь выслушивать, – фыркнул Егор. – Будешь, а потом хоть в деканат на меня жалуйся, если хочешь… и не забудь прислониться к стенке. Ты помнишь, когда летом Гильс слетел с катушек и охотился на тебя, все ведьмы, которые собирались тогда на Кудринской, все они дружно увидели, что ты погибнешь?