Патрик Несс - Война хаоса Страница 4

Звук становится громче по мере того, как мы приближаемся к вершине, и я уже рисую корабль в своем воображении: два огромных воздухозаборника. благодаря которым двигатели охлаждаются при входе в атмосферу…

На нашем корабле эти воздухозаборники не открылись, и перегретые двигатели вспыхнули.

Те самые воздухозаборники, из-за которых погибли мои родители.

Желудь наконец одолевает подъем, и первые несколько секунд я вижу лишь огромную пустую поляну, на которой раньше стояла радиобашня — госпожа Койл взорвала ее, чтобы мэр не смог первым связаться с кораблями переселенцев. Большую часть обломков собрали в большие кучи, и я сперва вижу только их: три здоровенные горы, успевшие за несколько месяцев покрыться пылью.

Три груды металла…

Прямо за ними — четвертая…

В форме огромного ястреба с расправленными крыльями.

— Вон они!

Желудь делает последний рывок, и мы бросаемся к кораблю-разведчику, из-под днища которого в небо поднимается густой пар. Скоро я начинаю различать полоску света — должно быть, он падает из открытого люка под крылом корабля…

— Это они, они прилетели!- кричу я.

Да, это правда. Я уже не надеялась их дождаться и теперь буквально готова взлететь от переполняющей меня радости: они правда здесь, они здесь!…

Рядом с открытым люком виднеются три силуэта: заслышав топот лошадиных копыт, они разворачиваются…

Краем глаза я замечаю сбоку телегу и быков, мирно пощипывающих траву…

Мы подъезжаем ближе…

И ближе…

Наконец мы с Желудем влетаем в пятно света, и я вижу все три лица…

Да-да, как я и думала, это они! Мое сердце трепещет от радости и тоски по дому, на глаза наворачиваются слезы, горло спирает…

Потому что это Брэдли Тенч и Симона Уоткин с «Гаммы», они прилетели за мной и моими родителями…

Они пятятся, ошарашенные моим внезапным появлением, и секунду-другую пытаются разглядеть под слоем грязи и запекшейся в крови мое лицо…

К тому же я выросла…

Я почти взрослая…

Их глаза удивленно распахиваются…

Симона открывает рот…

Но первой заговаривает не она.

Первой произносит мое имя та, чьи глаза распахнулись еще шире — и от неприкрытого потрясения в ее голосе меня всю пробирает приятная дрожь.

— Виола!- охает госпожа Кайл.

— Точно,- киваю я, глядя ей прямо в глаза.- Она самая.

[Тодд]

Мэр пришпоривает Морпета и вслед за солдатами бросается в самую гущу битвы. А я, не успев даже толком подумать, тоже пришпориваю Ангаррад, и она послушно кидается за ним.

Я не хочу здесь быть…

Я больше не хочу сражаться… Но ради нее…

(Виола)

Ради нее я сделаю все что угодно…

Мы несемся мимо бегущих солдат. Поле боя вздымается передо мной людьми и спэклами, а с холма продолжают наступать все новые и новые вражьи силы, и я похож на муравья в муравейнике, потомушто нигде не видно голой земли она вся покрыта извивающимися телами…

— Сюда! — кричит мэр и резко уходит влево, в противоположную от реки сторону.

Наши солдаты оттеснили спэклов к берегу и подножию холма. Пока им удается сдерживать наступление…

НО ЭТО НЕНАДОЛГО, раздается голос мэра прямо у меня в голове.

— Не смей! — ору я, вскидывая винтовку.

— Будь внимательней, мне бестолковые солдаты ни к чему! — кричит он в ответ. — Если от тебя нет толку на войне, зачем мне тебе помогать?

Ха, так он уже считает, что сам решил мне помогать. А ведь я схватил его и связал, я победил…

Но времени думать у меня больше нет, потомушто я вижу куда он скачет…

Наш левый фланг оказался самым слабым и малочисленным, спэклы это заметили и направили туда отряд.

— ЗА МНОЙ! — кричит мэр, и солдаты, мимо которых он проезжает, разворачиваются и бегут следом.

Мгновенно, даже не задумываясь…

Все вместе мы выдвигаемся к левому флангу и очень быстро — куда быстрее, чем хотелось бы, — пересекаем поле. Вокруг стоит просто жуткий грохот — солдаты орут, гремят выстрелы, тела со стуком падают на землю, клятый спэчий рог трубит каждые две секунды, и Шум Шум Шум Шум…

Это кошмар наяву.

Что-то со свистом проносится мимо моего уха, я резко оборачиваюсь и вижу, как падает солдат сраженный вражеской стрелой. Она угодила ему прямо в щеку…

Он кричит и падает…

И остается лежать…

СЛЕДИ ЗА СОБОЙ, ТОДД, произносит голос мэра у меня в голове: ТЫ ВЕДЬ НЕ ХОЧЕШЬ ПРОИГРАТЬ В ПЕРБОИ ЖЕ БИТВЕ?

— Заткнись, понял?! — кричу я, разворачиваясь к нему.

НА ТВОЕМ МЕСТЕ Я БЫ ПОДНЯЛ ВИНТОВКУ, говорит он.

Я оглядываюсь… И вижу…

На нас идут спэклы…

[Виола]

— Ты жива! — вскрикивает госпожа Койл, и ее лицо мигом меняется: вместо потрясения на нем уже лживая радость. — Слава богу!

— Не смейте! — ору я на нее. — Не смейте так говорить!

— Виола, — начинает она, но я уже соскальзываю со спины Желудя и, шипя от боли, поворачиваюсь к Симоне и Брэдли:

— Не верьте ни единому ее слову.

— Виола? — спрашивает Симона. шагая мне навстречу.- Это правда ты?

— Она ничем не лучше мэра. Не вздумайте ее слу…

Но я умолкаю, потому что Брэдли хватает меня в охапку и так крепко стискивает, что я и пикнуть не могу.

— О господи. Виола! — с жаром восклицает он.- Ваш корабль не выходил на связь. Мы подумали…

— Что случилось. Виола? — спрашивает Симона. — Где твои родители?

Меня переполняют чувства, и минуту-другую я не могу выдавить из себя ни слова. Я немножко отстраняюсь от Брэдли, свет падает на его лицо, и я вижу его — по-настоящему вижу: и добрые карие глаза, и тёмно-коричневую кожу, как у Коринн. и короткие кудрявые волосы, уже седеющие на висках. Это он, Брэдли, мой самый любимый человек в караване, который занимался со мной математикой и рисованием: я отвожу взгляд и вижу знакомое веснушчатое лицо Симоны — убранные в хвостик рыжие волосы, крошечный шрам на подбородке… Подумать только, эти люди почти стерлись из моей памяти. Каждый божий день на этой проклятой планете я пыталась выжить — и совсем забыла, что я родом из других мест: где меня любили, где люди заботились обо мне и друг о друге, где жили красивые умные женщины, как Симона. и добрые веселые мужчины, как Брэдли, которые всегда приходили мне на помощь и искренне хотели добра.

На глаза снова наворачиваются слезы. Вспоминать п’рошлое слишком больно. Такое чувство, что это было не со мной.

— Родители умерли, — наконец выдавливаю я. — Наш корабль разбился, и они умерли.

— Ох, Виола… — тихо произносит Брэдли.

— Меня нашел мальчик, — уже решительнее продолжаю я. — Храбрый и умный мальчик. который множество раз спасал меня от верной смерти. А сейчас он там, пытается остановить войну, которую развязала она!

— Ничего подобного я не делала, дитя.- говорит госпожа Койл. Напускная радость с ее лица уже исчезла.

— Не смейте так меня называть!

— Мы все пытаемся противостоять тирану, который убивал людей сотнями, а то и тысячами, который клей мил и бросал в тюрьму женщин…

— Замолчите, — низким, угрожающим голосом говорю я. — Вы чуть меня не убили и не имеете никакого права судить других!

— Что она сделала?! — выдыхает Брэдли.

— По вашей милости Уилф, славный, миролюбивый Уилф, пошел в бой и взрывает дома невинных людей!

— Виола… — пытается вставить госпожа Койл.

— Молчите!

И она замолкает.

— Вы хоть знаете, что там сейчас происходит? Знаете, на какие ужасы чуть не обрекли «Ответ»?

Она молчит. Лицо ее мрачнее тучи.

— Мэр разгадал ваши планы, — говорю я. — В центре города вас поджидала бы целая армия! Они хотели стереть «Ответ» с лица земли!

Но она отвечает только:

— Ты недооцениваешь боевой дух «Ответа».

— Что такое «Ответ»? — спрашивает Брэдли.

— Террористическая группировка,- отвечаю я. Просто назло госпоже Койл, чтобы полюбоваться на ее лицо

И зрелище того стоит, поверьте.

— Выбирай слова. Виола Ид, — говорит госпожа Койл, шагая ко мне.

— А то что? Еще разок меня взорвете?

— Стоп, стоп! — восклицает Симона, вставая между нами. — Что бы тут ни случилось, — говорит она госпоже Койл, — вы явно рассказали нам не все.

Госпожа Койл раздраженно вздыхает:

— Он действительно творил ужасные вещи! Правда Виола?

Я пытаюсь ее переглядеть, но все-таки она права мэр — страшный человек.

— Неважно, мы его уже схватили, — говорю я.- Тодд сейчас там, сторожит мэра, но ему срочно нужна наша помощь, потому что…

— Верно, отношения выяснять будем потом, — кивает госпожа Койл и обращается к Симоне и Брэдли: — Вот что я пыталась вам сказать: мы должны как можно скорее остановить армию…

— Две армии, — вставляю я.

Госпожа Койл оборачивается и с досадой заявляет:

— «Ответ» не нужно останавливать!

— А я не про «Ответ». С запада в долину спускается армия спэклов.

— Что-что?- переспрашивает Симона. Но я только смотрю на госпожу Койл. Она разинула рот.

И страх заливает ее лицо.