Юрий Томин - А,Б,В,Г,Д и другие Страница 40

– С вашей точки зрения – да, – сказала Елена. – Потому и заражаются наши наблюдатели – они под вашим влиянием начинают действовать не по программе. Но тогда они перестают быть наблюдателями.

– А все-таки ты врешь, что не знала про ребят.

– Не вру, – сказала Елена и упрямо мотнула головой.

– Поклянись.

– Я не умею.

– Скажи: чтобы мне больше никогда моей планеты не увидеть.

– А мне и так не увидеть, – спокойно сказала Елена. – Я остаюсь здесь. Там я уже не нужна. Сейчас мне сообщили, что отзывать меня не станут.

Алексей Палыч мысленно вздрогнул. Он представил себе новый круг приключений с Еленой, которую нужно будет куда-то пристроить, что совершенно немыслимо без паспорта, прописки, социального положения, о происхождении уж и говорить нечего.

– Что же вы намерены делать? – спросил Алексей Палыч.

– Пока не знаю.

– Но ведь это жестоко.

Лена усмехнулась:

– У нас не существует понятия "жестокость", поскольку не существует понятия "доброта". До этого я додумалась сама, Алексей Палыч! Это – по-человечески?

– По-человечески, да не совсем... – сказал Алексей Палыч. – они и сейчас нас слышат?

– Нет. Они отключились.

– Неужели так трудно вас отозвать?

– А зачем? Им я не нужна. – И тут Алексей Палыч отметил, что впервые Лена произнесла "им", а не "нам". – Информацию они получили. Теперь для них я бесполезна, потому что я заразилась. Все логично. Не я первая, не я последняя. Моя сестра, например, была послана к вам младенцем. Ее подобрали, воспитали. За этим процессом следили. Недавно ее отозвали в "отпуск". Это не такой отпуск, как на земле, – всего несколько минут. Но там она оказалась совершенно бесполезной: полностью очеловечилась...

– Стоп! – сказал Алексей Палыч. – Как зовут вашу сестру?

– Лена.

– Елена Дмитриевна Кашеварова, кандидат в мастера спорта?

– Да. И еще – студентка педагогического института.

– Так вот вы чья копия!

– Молекулярная, – сказала Елена. – Или, как у вас говорят, генетическая. Мы близнецы.

– Она вас знает?

– Нет.

– Чушь какая-то! – возмутился Алексей Палыч.

– Вполне логично, – возразила Лена, но на этот раз в голосе ее промелькнула довольно земная ирония.

Поезд завихлял на стрелках городского вокзала. Поплыл мимо и остановился бетонный перрон. Алексей Палыч, вышагивая по перрону, все же не оставлял мысли о том, чтобы заглянуть в ту самую школу и справиться насчет ребят. Это было необходимо для его собственного спокойствия.

И тут он увидел группу туристов.

Навстречу им по перрону нагруженные рюкзаками шли:

Елена Дмитриевна Кашеварова, ни одной молекулой не отличавшаяся от той, что шла рядом с Алексеем Палычем и Борисом;

Стасик с шейным платком, повязанным под воротом свитера,

Гена в темных очках,

сосредоточенный Чижик,

акселерат Шурик,

толстая Валентина,

Марина-Мартышка со своим обычным румянцем на юных щеках.

Алексей Палыч и Борис так и застыли на месте. Среди обтекающих их пассажиров они выглядели монументально, и не обратить на них внимания было невозможно. Ребята обратили.

Стасик скользнул взглядом по Алексею Палычу и спокойно прошел мимо. Марина, у которой Борис оказался на дороге, почти столкнулась с ним и даже собиралась что-то сказать, но воздержалась.

Лену не заметить было невозможно. Ее заметили и, никак не отреагировав, прошли мимо.

Один лишь Веник, который понуро плелся сзади, вдруг подпрыгнул, подбежал к Валентине и стал прыгать на нее, радостно завывая.

– Какая хорошая собачка! – сказала Валентина. – Ребята, возьмем ее с собой?

– А кормить кто будет? – спросил Шурик.

– Я, – ответила Валентина.

Дальнейшего разговора Алексей Палыч не слышал. Группа удалялась вместе с Веником. Алексей Палыч хотел было броситься вслед за ребятами, но Лена удержала его за руку.

– Они вас не знают, – сказала она. – Это настоящие. Теперь я поняла: их подменили на вокзале.

– Неделю назад?

Лена покачала головой.

Взвизгнув, электричка, в которой скрылись ребята, тронулась с места. Алексей Палыч машинально взглянул на электронное табло. Конечно, он не верил во все эти штучки с поворотом времени. Но ведь в последние дни он имел дело с другими мирами...

– Какое сегодня число? – спросил Алексей Палыч у проходившей мимо соломенной шляпы.

– Шестое июня с утра было, – не без юмора ответила шляпа.

– А год?

Шляпа вздернула плечи к полям и удалилась.

– Ну вот, – сказала Лена, – вы все поняли сами. В этом времени наше путешествие продолжалось меньше минуты. Сейчас мы замкнули кольцо и вернулись в исходную точку. Теперь я знаю, почему мы не могли вернуться тем же путем: если бы мы повернули назад с места переправы, то вернулись бы на четыре дня раньше, чем вышли. Все очень просто, Алексей Палыч.

– Чрезвычайно просто, – сказал Алексей Палыч, в растерянности надевая очки. – А как же с ребятами? С настоящими? Все повторится?

– Может быть, что-то и повторится, – сказала Лена. – Но у сестры нет никакого задания. Будет обычный поход.

Алексей Палыч чувствовал, как он безмерно устал. Если бы можно было, он улегся бы где-нибудь на скамье и уснул.

Борис потянул его за руку.

– Поехали домой.

– У нас даже денег нет... – сказал Алексей Палыч.

– Есть, – сказала Лена. – Помните, я брала у вас на мороженое?

Лена достала из кармана два рубля пятьдесят две копейки и протянула Алексею Палычу.

– Но у вас же ничего не осталось. Да и вообще... Куда вы денетесь? Надо подумать, чем мы вам можем помочь.

– Вы уже помогли, – сказала Лена. – И помешали тоже. Вы и Боря помогли мне приобрести замечательные человеческие недостатки. Вы и Боря помешали мне вернуться домой. Но разве так уж все плохо?

– Я не знаю... – ответил Алексей Палыч. – Это вам решать... я же со своей стороны...

– Дайте мне пять копеек, – попросила Лена. – Сестра живет в общежитии, пойду пока на ее место.

– Да берите все!

Лена покачала головой и улыбнулась.

– Это ничего не изменит. Начну устраиваться с самого начала.

– А знаете... – начал было Алексей Палыч, и в голове его закрутились варианты устройства Лены в кулеминской школе.

– А что это за птица? – спросила Лена, ткнув пальцем куда-то в сторону вокзального шпиля.

Птицы в тех краях не было. Когда Алексей Палыч вернул своему телу прежнее положение, то не было и Лены. Где-то уже в конце перрона он увидел знакомый блондинистый хвост прически и серо-голубой проблеск джинсовой ткани.

– Ну? – сказал Алексей Палыч, обращаясь к Борису.

– Все нормально, – ответил Борис. – Если только нам не приснилось...

– Если, конечно, да... – сказал Алексей Палыч не вполне по-русски, но вполне соответственно своему настроению.

Затем они купили билеты и поехали в Кулеминск по другой линии.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

За все в жизни приходится платить. Здесь имеются в виду вовсе не тепличные огурцы, которые в феврале стоят два рубля пятьдесят копеек за килограмм. Платить приходится за каждый шаг, и далеко не всегда деньгами. Даже если делаешь кому-то доброе дело, то и за это часто приходится платить: иногда и добро без выкупа не принимают. Наступила минута расплаты и для Алексея Палыча.

Когда он через кухню пытался пробраться в спальню, чтобы навести на себе хоть минимальный глянец, его засекли. Жена стояла у газовой плиты и спросила поначалу буднично и без всяких эмоций:

– Что так быстро вернулся?

– Экзамена сегодня нет.

– Тогда зачем ходил? Сбегай, Алексей, в магазин, купишь...

Жена окинула взглядом фигуру мужа и по фигуре этой пробежал трепет.

– Господи! Где же ты так извозился?!

– Я упал, – сказал Алексей Палыч.

Жена с сомнением покачала головой.

– Я падал восемь раз, – сказал Алексей Палыч.

– Это с чего же?

– С того самого, – сказал Алексей Палыч.

– Врешь.

– Вру, – согласился Алексей Палыч. – Может быть, отложим разговор до завтра? Или мне придется продолжать врать.

– Продолжай. Почему ты в этих дурацких тапочках? Где твои иностранные туфли?

– Я дал их поносить, – сказал Алексей Палыч.

В прихожей послышался топот, раздался стук в дверь, и вошла девочка-почтальонша.

– Тетя Аня, вам телеграмма, распишитесь.

О телеграмме Алексей Палыч забыл начисто. Он попытался было перехватить бланк, но жена стояла к девочке ближе. Она взяла телеграмму, прочла, внимательно взглянула на мужа и расписалась.

Девочка ушла.

– Идем, Алексей, поговорим... – сказала жена.

На этом мужа и жену можно оставить.

Что же касается Бориса, то его отсутствия просто никто не заметил.