Павел Филатов - Слуга Света Страница 47

— Вот тебе и причина. Тебе понравился этот мир, а ты приглянулся ему настолько, что он начал считать тебя за своего. Плюс встреча с Даной, и чувство, связавшее вас, еще сильнее прикрепило тебя к этому месту. Ты все прочнее увязаешь, привязываешься к этому месту. Связи становятся все крепче, и мир, признав тебя за своего, не собирается отпускать просто так, без боя. Дверь для тебя не открывается, лишь потому, что ты сам этого не хочешь. Ты должен очень-очень сильно захотеть, перенестись на Станцию.

Мне этого и так уже очень хотелось! Одно дело просто мечтать здесь остаться, и совсем другое дело знать, никогда не получится отсюда выбраться. Будто в болото угодил, и с каждой минутой все сильнее и сильнее в нем увязаешь.

— Артем, если ничего не получится, то я уйду один, без тебя! Тебе же придется отправляться в обратный путь самостоятельно. Эдмин, сможет переправить любого человека на Станцию — в этом и заключается его работа!

Слова друга ударили по мне, словно бич.

Вот они тебе и перспективы и планы — испарились, как снежинки, на раскаленной сковороде.

Как же все глупо получается!

У меня есть дела. Пока я не могу привязываться к одному месту. Не могу!

Еще не пришло время!

Мне здесь не место! Не место!

Пожалуйста, отпусти меня! — взмолился я? К кому я обращался? К миру, в котором оказался? Вот ведь какая глупость!

Тем не менее, моя молитва были услышана, а ответ был даден голосом Марка:

— Артем, продолжай так же, только напор увеличь!

Я открыл глаза.

Стало совсем холодно. Из моего рта, вместе с дыханием, вырывались облачка пара. Бетонную плиту покрывал иней.

Но ни это было главным. Посреди могильной плиты я увидел дверь, с изогнутой, позолоченной ручкой. В два прыжка я подскочил к ней, и что есть сил, потянул на себя. Дверь легко открылась, и за ней я увидел миллионы звезд, будто оказался в космосе… Спустя мгновение видение исчезло, а я никак не мог прийти в себя

— Иди скорее, — взмолился Алан.

Я сделал шаг вперед

Часть 3.

Мир зимы

Глава 16.

Дестрикс

Впереди, насколько хватало глаз, расстилалось снежное поле. Бескрайняя равнина, с идеально ровным снежным настом, на котором не было следов, оставленных животными или человеком. Создавалось впечатление, что этот мир мертв, что в нем нет, и никогда не было ничего живого. Мир зимы, царство вечной стужи в котором нет, и не может быть места человеку.

Небо закрывали жирные, белые облака, настолько большие и громоздкие, что казалось, будто в любой момент они могут рухнуть на землю. На горизонте, снежная равнина сливалась с небом, будто в том месте, наступал конец этому миру — бело-серая, словно грязная, стена, за которую невозможно пробиться.

Мы с Аланом передвигались вперед на лыжах, со скоростью не на много превосходящей черепашью. Если первые полчаса дорогу указывал он, то, теперь лыжню прокладывал уже я. Оказалось, что на лыжах я стою гораздо уверенней своего друга-путешественника. Сказывались зимние школьные занятия по физкультуре. И хоть лыжную подготовку я ненавидел всей душой, однако что-то в голове все же отложилось, тело вспомнило необходимые движения — в общем, полученные навыки, оказались сегодня как нельзя кстати. Алан, по собственному признанию, впервые отправился в мир со столь суровым климатом, а снег и вовсе видел в третий раз в жизни. Он вручил мне приемник, хитро замаскированный под местные часы. Что-то вроде джи-пи-эс навигатора, с поправкой на то, что в этом мире не было спутников. Под действием непонятных механизмов, стрелки на циферблате колебались, указывая нужное направление — потеряться невозможно. Стоило лишь мельком взглянуть на часы и откорректировать направление, в том случае, если немного отклонился от первоначального маршрута.

Температура была самая, что ни на есть зимняя — около двадцати трех-двадцати пяти градусов ниже нуля по Цельсию. После жаркого мира света, и искусственного климата на Станции, первые несколько десятков минут, чувствовал я себя жутко некомфортно, что уж говорить про Алана. Зато, очень скоро притерпелся и даже вошел во вкус.

К счастью, особенности местного климата не стали для нас неприятным сюрпризом. Базы данных Станции содержали в себе полную информацию, не только о политическом устройстве этого мира, но и об особенностях климата. Зима, в этой части планеты, была практически бесконечной, с очень коротким не особо жарким летом. Потому и подготовились мы соответствующе — оба одеты в толстые, но отнюдь не тяжелые тулупы. Они были пошиты совсем, как местные образцы — нам ни в коем случае нельзя было выделяться. Можно было надеть какие-то специальные комбинезоны с подогревом, но Алан очень быстро отказался от этой идеи. Ничего, хотя бы отдаленно похожего на такую одежду, в этом мире, не существовало в помине. Можно было наивно предположить, что мы бы стали законодателями местной моды. Только, вероятней всего, результат оказался бы иным — местные жители моментально бы раскусили, что мы родом не из их мира. А к иномирянам, на этой планете, у которой даже не было названия, а лишь порядковый номер, относились крайне негативно. Обнаруженного инопланетчика практически сразу убивали, предварительно хорошенько помучав… Особенности местного гостеприимства.

Так же, на нас, были надеты толстые штаны. На ногах сапоги, отороченные мехом, теплые меховые рукавицы на руках. На голове шапка ушанка, из меха непонятного зверя, прекрасно защищавшая от холода. Верхнюю часть лица, закрывали широкие толстые очки, с которых периодически приходилось смахивать снег. Нижнюю часть лица я обмотал шарфом. За плечами висел очень большой и тяжелый рюкзак, в котором была масса совершенно необходимых вещей. Вся одежда и предметы экипировки хоть и были изготовлены на Станции, но полностью соответствовали местным образцам. К собственной безопасности подошли очень серьезно, и такие мелочи постарались учесть.

Самым безопасным, было бы вовсе не соваться в этот мир, но, к сожалению, выбора у нас не было, если мы хотели справиться с вампирами. Какое такое средство от кровососов может скрываться среди этих бесконечных снегов, я так и не узнал — Алан не поделился информацией, туманно заявив, что всему свое время.

Тулуп опоясывал широкий пояс, с правой стороны которого была пристегнута кобура с тяжелым пистолетом, а с левой ножны с охотничьим ножом. В многочисленные кармашки на поясе были вложены боеприпасы. На плечо закинута и хитрым образом укреплена громоздкая винтовка, укутанная в шкуры животных. Оружие было необходимой частью экипировки, так как все местные жители с ним не расставались даже во сне. Даже совсем маленькие, пяти-шестилетние дети, уже ходили с ножами. На десятилетие им, как правило, дарили их первый настоящий пистолет.

Алан вовсе не сгущал краски, когда говорил, что мы окажемся в суровом, жестоком и опасном мире. Скорее он даже несколько смягчал реально существующее положение вещей. Здесь, если не можешь постоять за свою жизнь, то очень скоро ее лишишься.

Наше оружие на внешний вид было точной копией местных аналогов, однако содержало в себе и ряд особенностей. Стоило, особым образом, переключить режим стрельбы и обычный пистолет превращался в излучатель. Он стрелял короткими, пробивающими все, лучами света, напоминавший оружие героев из "Звездных войн". Винтовка, кроме того, что стреляла утяжеленными пулями, превращалась в бластер, стреляющий фиолетовыми шариками всесокрушающей плазмы. В прикладе винтовки была спрятана универсальная аптечка на все случаи жизни. Еще одна, точно такая же, лежала у каждого из нас в рюкзаке.

…На Станции пришлось задержаться несколько дольше, чем планировал Алан — на три дня.

Сразу же по прибытию меня отправили в больницу, из которой я вышел совершенно здоровым человеком, к тому же привитым от всех известных видов вирусов. Более того, мне были введены специальные вещества, нано-роботы, которые должны были в дальнейшем побеспокоиться о моей безопасности. В каждом новом мире, именно они, самостоятельно, будут определять местные виды бактерий и вирусов, и вырабатывать соответствующие антитела. Медицинское чудо, которое никто на таковое не считал. Каждое существо, путешествующее более одного раза, непременно делало себе такую прививку. Поэтому Алан изначально и не заставил меня пойти в мед отсек, посчитав, что все необходимые процедуры я и так уже выполнил. Его излишняя самоуверенность, и моя "темность" выходца из закрытого мира, едва не стоили мне жизни.

Пока Алан занимался своими делами, встречался с нужными людьми, то есть практически все время отсутствовал, я сидел в своем номере. Та часть Станции, что я увидел в первый свой визит сюда, оказалась лишь верхушкой айсберга. Станция, как огромный мегаполис — населения в ней было не меньше, чем в Москве. Все постоянно перемещались из мира в мира, но были и те, кто не отказывал себе, между поездками, отдохнуть в местной гостинице, которая занимала добрую часть Станции. Она была разделена на несколько зон, в зависимости от формы жизни. Большая ее часть предназначалась для людей, потому как, именно они, то есть мы, были самой распространенной, разумной формой жизни в галактике. Однако и о других существах тоже позаботились, потому что на Станции все были равны, и никому не отдавалось предпочтения. На некоторых уровнях, полностью была воссоздана фауна планет, с тем чтобы, путешественники, могли скинуть надоевшие им скафандры, и поплавать в воде, дыша полными жабры. Или насладиться повышенной гравитацией, подышать метаном, на искусственно воссозданных болотах. Чем чаще жители планет, схожих по своему строению, будут путешествовать через Станцию, тем выше вероятность того, что в скорости, здесь появится уровень, имитирующий привычную им среду обитания.