Ветер перемен - Алёна Волгина Страница 48

– Ты подловила его в удачный момент, – похвалила она.

Дейзи махнула рукой:

– Это же портрет, а не моментальный снимок! Я вообще по памяти рисовала. Иногда Альваро поразительно добреет – например, когда болтает с Саиной. А иногда просто превращается в каменную стену, вот как сегодня, когда он прицепился к нашему доктору и битый час допрашивал его, точно ли у тебя нет трещин в черепе и как тебя лечить, если что.

Дийна снова покосилась на портрет, вдруг осознав, что сильбандец кажется ей необыкновенно привлекательным. Она решительно убрала листок с глаз долой, сунув его в папку между других эскизов. Это все из-за сотрясения мозга, однозначно!

Теперь перед ней оказался портрет Орландо. Здесь мастерство художницы проявилось еще сильнее: были видны простодушие Ортиса и его всегдашняя готовность рассмеяться в еле заметных морщинках и широком разлете бровей, но также была заметна некоторая властность в изгибе носа и намечавшихся складках возле рта. Это был портрет будущего ученого… или политика. Портрет человека, чье будущее могло пойти совершенно разными путями.

– Мойзес все-таки выбрал его, – вздохнула Дейзи. В ее голосе была горечь. – Для работы в лаборатории, я имею в виду. Хотя мои расчеты ничуть не хуже! Ну конечно, ведь я просто женщина, разве я могу заниматься чем-то действительно важным?! Все они так считают! Это они будут двигать науку, а я здесь просто время провожу в ожидании подходящего мужа, который отведет меня в ратушу и наденет кольцо на палец! Стану почтенной матроной, займусь домом и забуду обо всех этих флайровых завихрениях!

Дийне стало не по себе от ее вспышки. Дейзи всегда казалась такой уверенной… Кто бы мог подумать, что признание ее заслуг так много для нее значит!

– Ты всегда будешь кем-то большим, чем просто «семейной матроной», – серьезно сказала Дийна. – Жаль, что мне нечем тебя утешить… Разве что кофе могу поделиться!

– Давай. – Схватив кружку, Дейзи сделала большой глоток. – Саина – просто волшебница. Будь у меня три руки, я взяла бы две кружки!

Аромат ванили и отголоски домашнего уюта, связанного в их воображении с Саиной, немного развеяли гнетущее настроение. Дийна снова вернулась к портретам.

Вот набросок Мартина. Сидит, глубоко задумавшись, у окна, а его лицо скрыто в тени. Если подумать, Мартин тоже всегда старался держаться в тени. Еще один человек, которому есть что скрывать.

– Да… – восхищенно вздохнула Дийна. – Ты действительно зришь прямо в корень! Какими скучными мы, наверное, тебе кажемся!

Дейзи фыркнула, подавившись кофе:

– Я бы так не сказала!

– Я серьезно. Это реальный талант! – Дийна потрясла папкой. – Будь у меня такие способности, я бы только и делала, что путешествовала, рисовала разных людей и этим зарабатывала себе на хлеб!

На минуту она представила себе такую жизнь, яркую и насыщенную, полную приключений и новых встреч. Дейзи посмотрела на нее с легкой грустью:

– На самом деле чистое искусство никому не нужно. Чтобы зарабатывать на жизнь портретами, нужно рисовать не то, что ты видишь, а то, что другие хотят видеть. Только такое и будет востребовано!

Глава 18

Дийна не знала, как рассказать донье Эстер о своем позорном провале на марафоне, но ее начальницу это, похоже, нисколько не обескуражило:

– Ничего страшного, поступишь на следующий год, вместе со всеми.

– Но потерять целый год! – не сдержалась девушка. – Ох, простите. Мне так жаль, что я вас подвела!

Доктор Солано улыбнулась ей, как все взрослые люди улыбаются семнадцатилетним детям, для которых год кажется вечностью.

– Время движется с такой скоростью, с какой ты ему позволишь.

«Это просто слова! – в отчаянии подумала Дийна. – Не думаю, что у меня в запасе есть целый год! Или у Ланферро! Неужели она сама не чувствует?!»

Иногда вечерами, сидя на утесах в ожидании Альваро, который зигзагами рассекал по плато, отрабатывая лавировку, она могла ощутить это: смутные отголоски тревоги, растущее напряжение, будто где-то вдалеке закручивалась тугая пружина. Что произойдет, когда она лопнет?

– Тебя уже выписали из лазарета?

Дийна умолчала, что медсестра отправила ее домой, прописав ей неделю постельного режима, но Эстер каким-то образом узнала об этом и решительно отстранила ее от пишущей машинки.

– Врач сказал отдыхать – значит нужно отдыхать. Со здоровьем не шутят!

Таким образом, уже в полдень Дийна оказалась дома и целый час угрюмо просидела в спальне, размышляя о своей печальной участи. Рядом с ней грустил Баррига, сожалея о том, что люди зачем-то повадились запирать шкафы, а когти алагато мало годились для взламывания замков. Чтобы его утешить, Дийна позволила ему собрать маленький клад из своего небогатого запаса красивых вещиц (расческа, заколка, писчее перо и карандаши), а потом отнесла его к Мартину и сказала Саине, что пойдет в порт за лодкой.

Та от изумления чуть не уронила кастрюлю с супом: «То есть ты недостаточно здорова, чтобы печатать на машинке, но достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы гонять на джунте?!»

Альваро, вернувшийся вечером, наоборот, поддержал Дийну и выразил всяческую готовность продолжать уроки.

– Ты просто эгоист! – прошипела Саина, перехватив его в коридоре. – Она и так на ногах еле держится, какие еще уроки?!

– Брось, полеты ей только на пользу.

– А если донья Кобра заметит ваши отлучки?

– Скажу, что назначил Дийне свидание, – пошутил де Мельгар.

– Где, в порту?! Обалдеть какое романтичное место!

– Да какое ей дело, где мы проводим вечер?!

– Донье Кобре есть дело до всего, что происходит в колледже! А на Дийну у нее давно зуб! Хочешь, чтобы ее уволили?!

Он отмахнулся:

– До этого не дойдет.

Саина осталась при своем мнении. Однако увидев за ужином, как Дийна сметает еду с тарелки, а потом засыпает прямо в кресле у камина, она переглянулась с Альваро и еле заметно улыбнулась.

Дийна не возражала против занятий. Когда ее голова после сотрясения пришла в норму, она решила, что зря подозревала Альваро в том, что он стоит за «покушением» на марафоне. Если бы он хотел с ней покончить, то мог выбрать для этого более подходящий момент! Но, похоже, он пришел к выводу, что от живой