Брендон Мулл - Рожденный свободным Страница 5

– Откуда вы, Зериф? – спросил Пожало.

– Такой путешественник, как я, родом ниоткуда и отовсюду, – ответил Зериф.

– Вы из Зеленых Мантий?

Абеке показалось, что незнакомец ведет себя так же уверенно, как они, хоть и одет был по-другому.

– Да, я – один из Отмеченных, но я не ношу зеленую мантию. Я с ними связан, но занимаюсь исключительно делами, относящимися к Великим зверям. Доходили до вас известия о войне в южном Нило?

– Только слухи, – ответил Пожало. – О захватчиках из соседней страны. Но в последнее время нас больше беспокоило отсутствие воды и еды.

– Эти слухи подобны треску плотины, которая вот-вот прорвется, – проговорил Зериф. – Война охватит не только весь Нило, но и весь Эрдас. Возвращаются Павшие Звери. Ваша дочь призвала одного из них и потому скоро окажется в центре событий.

Пожало с тревогой повернулся к леопарду.

– Мы думали, что он похож…

– Он не просто похож, – поправил Зериф. – Абеке призвала саму Уразу.

– Но как?.. – прошептала Соама испуганно, широко раскрыв глаза.

– Невозможно сказать «как», – ответил Зериф. – Единственный вопрос: что она будет теперь делать. Я предлагаю свою помощь. Вы должны действовать быстро. Этот леопард принесет Абеке много врагов.

– Что вы предлагаете? – спросил Пожало. – Она теперь наша Заклинательница Дождя и очень нужна деревне.

– Ее сила, – покачал головой Зериф, – принесет гораздо больше, чем просто дождь.

Абеке нахмурилась. Очевидно, у этого чужака Зерифа есть на нее планы, а отец, похоже, слишком уж к нему прислушивается. Он хотел от нее избавиться? Вел бы он себя так же, если бы Соама призвала этого леопарда?

Зериф потер бороду двумя пальцами:

– Нам многое предстоит сделать. Но прежде всего – разве вы не заметили, как беспокойно ведет себя Ураза? Вы либо отдайте ей антилопу, либо уберите ее.

3

Джи

Мейлин сидела на подушке перед большим зеркалом, тщательно накладывая макияж. Она не возражала, когда служанки помогали ей готовиться к праздникам или пирам, но сегодня был особый день. Сегодня она хотела выглядеть идеально. А когда хочешь, чтобы что-то было идеально, сделай это сам.

Закончив накладывать тени, Мейлин принялась внимательно изучать результат своих трудов. Это было не просто произведение искусства, а самое лучшее из них. Люди всегда говорили, что она удивительная. Ей вовсе не обязательно было наносить макияж, чтобы получать комплименты. Но сегодня искусный грим затмил природную красоту Мейлин.

Кто угодно мог правильно нанести белила и подчеркнуть губы. Но Мейлин знала несколько хитростей, неизвестных ее служанкам – как подобрать румяна, как использовать золотые блестки возле глаз и как намек на небрежность сделает ее волосы привлекательнее.

Мейлин отрепетировала скромную улыбку, затем восхищенную, а потом удивленный взгляд и в конце концов – хмурый. Расправив и разгладив удобное шелковое платье, Мейлин согласилась сама с собой в том, что работа закончена.

В дверь осторожно постучали.

– Госпожа, – любезно произнес высокий голос. – Все в порядке? Могу ли я предложить вам свою помощь?

Таким образом Куша вежливо извещала о том, что празднование Дня Соединения приостановлено и самые важные люди провинции ждут только ее.

– Я почти готова, – ответила Мейлин. – Выйду через минуту.

Мейлин не хотела слишком долго заставлять всех ждать, но немного задержаться все же стоило – в таком случае все глаза точно будут прикованы к ней. Другие кандидаты уже успели отведать Нектар. Мейлин выпадет честь пить его последней. Традиционно считалось, что у того, кто последним пьет Нектар, больше всего шансов призвать дух зверя.

Дочери генерала Тенга, одного из пяти главнокомандующих армии Цонга, Мейлин с самого рождения было гарантировано завершаюшее место на церемонии Дня Соединения, которая проводилась каждые три месяца. Мейлин оставалась единственным ребенком генерала и поэтому занимала столь высокое положение, ведь брата, который мог бы отнять ее право по рождению, у нее не было.

Мать Мейлин призвала дух животного, как и все четверо дедушек и бабушек, а также восемь прадедушек и прабабушек. Ее отец, дед и оба прадеда были генералами. В ее семье даже те, кто по статусу считался ниже, были влиятельными купцами. Только семья императора могла похвастаться лучшей родословной.

Отец Мейлин не призвал дух зверя, но, несмотря на это, достиг большего в военной службе, чем любой из его предков. Он был человеком, наводившим ужас – никого не было хитрее, наблюдательнее, и никто не был так страшен в гневе. Вчера вечером отец сказал Мейлин, что ему точно известно, что она призовет сегодня духа животного. Она не знала, ходил ли он к предсказателю или у него самого было видение, но говорил отец уверенно, и он никогда не ошибался.

Мейлин взяла зонтик. Сделанный из бумаги, причудливо раскрашенный, он был не более чем декоративным. Мейлин положила зонтик на плечо и в последний раз взглянула в зеркало.

Кто-то заколотил в дверь тяжелым кулаком, приведя девочку в совершенное изумление. Это была не служанка.

– Да? – ответила Мейлин.

– Ты уже одета? – послышался мужской голос.

– Да.

Открылась дверь, и вошел генерал Чин, ближайший помощник отца. На нем был порадный мундир. На сколько же она опоздала?

– В чем дело, генерал?

– Приношу свои извинения за вторжение, – проговорил он и, помолчав немного, облизнул губы. Он казался обеспокоенным и явно не знал, как продолжить. – У меня… плохие новости. На Цонг напали. Мы должны скорей завершить церемонию и уходить.

– Напали?

– Ты наверняка знаешь о стычках на юго-востоке.

– Конечно.

У отца были свои секреты, но он никогда не говорил о том, что существовала серьезная угроза.

– Нам только что сообщили, что это было лишь начало вторжения. Твой отец готовился к чему-то подобному, но у наших врагов больше людей и оружия, чем полагал генерал Тенг. Город Шар Ливао уже пал. Официально объявлена война.

Мейлин потеряла дар речи. Она не могла поверить в то, что говорил генерал Чин. Шар Ливао был важным для Цонга портом и одним из крупнейших городов по ту сторону Стены. Именно так и начинаются войны? В дни, которые должны быть счастливыми? Девочке внезапно стало дурно, но она была не одна и могла предаться эмоциям. Отец скоро уедет. Цонг был сильным, и в Эрдасе не было военачальников лучше. С отцом все будет хорошо. Но он рассказывал ей о том, что во время войны ничего не предопределено. Шальная стрела может убить самого могущественного героя. В военное время никто по-настоящему не остается в безопасности.

– Весь город уже сдался? – выдавила из себя Мейлин.

– Да. Донесения еще продолжают поступать. Чужеземные захватчики вместе с цонгезскими повстанцами атаковали молниеносно.

– Я пропущу церемонию, – сказала Мейлин. – Я могу принять в ней участие позже.

– Нет, новости только поступили, люди об этом еще не знают. Пусть пока все так и остается. Не говори ничего о нападении. Все должно выглядеть спокойно и естественно.

Мейлин кивнула:

– Хорошо, я сыграю свою роль. Но отец может ехать, ведь обстоятельства неотложные.

– Он настаивает на том, чтобы ты отведала Нектар до того, как он отправится в путь.

Мейлин вышла из дома вслед за генералом Чином. Она не ответила на вопросы служанок, которые покорно последовали за ними. Их особняк примыкал к центральной площади, где проводились парады, поэтому долго идти до места проведения церемонии не пришлось.

Раскрыв зонтик, Мейлин вышла с центрального входа и направилась к сцене. Тысячи людей вытягивали шеи, чтобы увидеть ее. Генерал Чин шагал рядом с ней, на его груди поблескивали медали.

Люди приветствовали Мейлин восклицаниями и аплодисментами. Все выглядело так, как если бы проходил обычный праздник. Эти люди и понятия не имели о том, что вот-вот произойдет.

Возле сцены восседали зрители. Чем богаче и знатнее был человек, тем более удобное и комфортное место он занимал. Когда подошла Мейлин, даже высокие сановники, купцы и представители правительства встали и захлопали.

Мейлин заставила себя улыбнуться так естественно, как только смогла. Она кивала чуть заметно тем, кого узнавала. Происходящее казалось таким зыбким, ненастоящим. Она спрашивала себя, видят ли люди то, что она так тщательно пытается скрыть.

С края одного из проходов какой-то мальчик выкрикнул ее имя. Это был Йенни, из школы. Его отец был местным чиновником. Йенни не скрывал своих чувств к ней, хотя и был почти на три года старше. Мейлин одарила его робкой улыбкой. Он покраснел, засиял и улыбнулся во весь рот.

Мейлин никогда не целовалась с мальчиком, хотя многие и проявляли к ней интерес. Ей претило чувствовать себя трофеем. Она была привлекательной и утонченной, не говоря уже о том, что ее отец был богатым и к тому же известным генералом. И ни один из этих мальчишек не знал, какая она на самом деле. Мейлин была желанной и труднодостижимой наградой, и нельзя было угадать, какая сторона этой награды их привлекала больше всего.