Дорофея Ларичева - Зачарованный город Страница 5

Вдоль стен, отделанных выкрашенным в бледно-зелёный цвет гипсокартоном, протянулись компьютерные столики. Ряд парт посередине и почти новый экран для проектора, уже пестревший замазанными корректором личными посланиями учеников, дополняли картину. Оживляли обстановку только настоящие цветы на окнах (только здесь и в кабинете иностранного – больше нигде в школе).

Из-за двери подсобки лился синеватый свет, слышался звук голосов. Славик там. Кино смотрит или беседует с кем-то. Разговор шел негромкий, но напряжённый. Элька прижала палец к губам и шагнула к двери. Я, чувствуя себя очень неуютно, не стал мешать ей. Слов было почти не разобрать. Разве что фразу информатика:

– …мирный договор будет подписан на сто лет и без моего участия. Я пасс. Не буду, и не проси!

Что-то хлопнуло, замигал свет. Я напрягся, воображая не очень хорошую развязку разговора. Но Элька, в первый момент выглядевшая испуганной, воспряла духом. Она как ни в чём не бывало распахнула дверь подсобки и милейшим голосом объявила:

– Добрый день, Вячеслав Не-помню-как-вас-по-отчеству. Мы пришли по поводу компьютера.

В узком, заставленном старой техникой помещении информатик был один. И выглядел взъерошенным, напуганным. Пару секунд он, не мигая, глядел на нас безумными глазами, потом взял себя в руки и хрипло произнёс:

– З-заходите. И не надо отчеств. П-просто Слава.

Элька улыбнулась, забрала из моих рук ноутбук, расчехлила сумку, блеснув красным корпусом, подняла крышку, включила питание и принялась ждать загрузку.

– В чём п-проблемы, я так и не п-понял из раз-зговора. – Славик зазвенел стаканами, включил чайник, зашелестел обёрткой кексов.

Что или кто его так встревожило? Я готов был поклясться, моя спутница поняла из происходящего не в пример больше. Вон с еле уловимой усмешкой наблюдает за пытающимся успокоиться учителем. Худощавый, высокий, в джинсовом костюме, в бейсболке, которую он не снимал даже в помещении, с тусклыми русыми волосами, у меня он ассоциировался с мышонком-переростком, удивительно добрым и мягким по характеру. Как раз таким, как Анютка.

Элька дождалась, пока ей подадут зелёный чай с бергамотом и шоколадный кекс, и только тогда сообщила:

– У меня на компьютере чисто случайно оказался архив, который я не могу открыть. Это очень важно. Очень. Помоги, а? Женька о тебе отзывался как о первоклассном мастере.

Как она угадала, что из Славки после похвалы можно верёвки вить? Тем более сейчас, когда он, побеседовав по громкой связи мобильника (как ещё объяснить недавние события), нуждался в успокаивающей монотонной работе.

Учитель нацепил на нос специальные затемнённые компьютерные очки, склонился над монитором. Я не стал ему мешать. Всё равно так, как он, я не научусь. Для этого нужно технический вуз закончить и в аспирантуру поступить. Зачем расстраиваться? Эля тоже ждала: присев на тумбочку справа, следила за действиями Славика.

– Т-Такие архивы с-сложно взломать. Оно тебе д-действительно надо, д-девочка? – поинтересовался он минут через десять.

– Очень! – с чувством отозвалась Эля. – У тебя получится?

– Не уверен. Но п-попробую. Всё з-зависит от п-пароля.

Далее он забормотал нечто непонятное на своём компьютерном языке, завозился, устанавливая специализированное программное обеспечение. Всё ещё волнуется, раз заикается. Элька неотрывно следила за его действиями, а я, чтобы не скучать, отправился в класс, включил компьютер и принялся лазить по Интернету.

Часа через два мне это надоело. Я заглянул в подсобку. Учитель и Эля сидели и, словно заворожённые, следили за мигающим экраном. Мне отсвечивала лампа, синеватым светом искажая картинку на мониторе. Это меня и спасло. Я пихнул в плечо Эльку, окликнул Славика. Девчонка очнулась первой, с шумом захлопнула крышку ноута и чертыхнулась.

– Я так и знала, она примет меры предосторожности! И попалась на её шутку.

Рядом растерянно тёр глаза Славик, пытаясь прийти в себя.

– Голова к-кружится, – пожаловался он. – И п-перед глазами цветные м-мушки.

– Это ещё что. Я слышала, хакеры сутками вот так просиживали у монитора, пока не умирали от истощения, – страшным голосом добавила Элька. – Психотехнологии это называются. Женька, – наклонилась она ко мне, – вот этим и занимается моя бабуля.

Она уже пришла в себя. А вот Славику было худо. Пришлось его проводить до туалета, где беднягу вывернуло наизнанку. Утренние предчувствия оформились в чувство угрозы. Какими ужасами занимается Элькина бабка, что взрослому человеку так поплохело?

– Давай ещё включим. Второй раз она не запустится, – предложила Элька.

Учитель в ответ только застонал, потянулся за чашкой и жадно выпил остатки чая.

– Не бойся, если что, мы с Женькой подстрахуем, – настаивала соседка. – Нужно только отключить автозапуск и удалить программку. Ты уже всё сделал, только удали. Пожалуйста-а-а!

Славик сдался. Ему очень не хотелось связываться с опасной особой и её ещё более опасным красным ноутбуком, но Элька упорствовала. Я уже понял – она получает всё, что пожелает. Преград она просто не видит, идёт напролом, не считаясь с другими.

Ещё полчаса, и архив был взломан окончательно. Учитель нервно вытирал со лба пот, а Элька пролистывала длинный список текстовых документов и довольно прицокивала языком.

– Ребята, это фантастика! Я вам обоим обязана.

Во избежание неудобных вопросов она отключила ноут и потащила меня на улицу. Размечталась, так я тебе и дам отмолчаться!

– Эля, что там за информация? Где ты её стащила? И что нам за это может быть?

– Ничего, – беспечно отозвалась наглая девчонка. – Не смертельно. Бабуся мечтает сделать из меня подобие себя любимой – пусть привыкает. В Интернет я её государственные тайны выкладывать не собираюсь. Но сама изучу. Может, с тобой поделюсь. Не всем, не обольщайся. Но кое-что полезное и безопасное подкину.

– Эля, лучше не надо, – отмахнулся я от её щедрости.

– Струсил, да? Запомни, ты должен за то, что следил за мной. Вот теперь расплачивайся.

Я замолчал. Сказать было нечего. Я вдруг вспомнил о забытом дома мобильнике. Спорим на что угодно: мать меня обыскалась. Обзвонила всех знакомых, подняла на уши родню. Имея перед глазами пример соседа – моего ровесника, к которому участковый ходил чуть ли не каждый день, мать была уверена – без должного контроля я попаду в плохую компанию. И требовала всё время быть на связи.

– Эля, пойду я, – пробормотал я, едва мы подошли к дому. – Завтра увидимся.

– Ага, – рассеянно пробормотала она, принимая из моих рук сумку с ноутом. – Погоди, – она очнулась от раздумий. – Держи, – в мою ладонь легла флешка. – Я скопировала базу на всякий случай. Попробуй сам разобраться. Только смотри, никому не показывай. На комп не копируй. К Интернету, пока изучаешь, не подключайся.

– Зачем мне это? – искренне удивился я.

– Одной как-то не очень интересно, – ответила Элька. И я понял – она сама струсила, перепугалась, что влезла куда не следует.

Я встал со скамейки и направился к своему подъезду.

– Женя, – окликнула меня Эля. – А твой Славик – не человек. И он вовсе не такой безобидный, как ты думаешь.

Я отвернулся и пошёл домой. Предстояло ещё объясняться с мамой и бабушкой. Ладонь жгла флешка. Хватит с меня на сегодня тайн.

Дома было тихо. Лучше того: бабушка только что вернулась от подруги и, переполненная новыми впечатлениями и новостями, спешила их излить маме по телефону. Выходит, обо мне сегодня не вспоминали. Я разглядел две вместительные сумки (сейчас уже пустые), стоявшие на тумбочке в прихожей. Бабушка возвращается в деревню. Свобода!

Три года назад Гертруда Макаровна заявила, что городская жизнь не для неё, следует быть ближе к природе, кушать свежие овощи без удобрений. Она разменяла свою «двушку» и переехала в пригород, где поселилась во вполне приличном домике, завела кроликов и кур. Теперь соскучилась по хозяйству, возвращается…

Я на цыпочках пробрался в свою комнату и обнаружил за компьютером Анютку. Что девчонки находят в раскладывании пасьянса и скачивании схем вышивки героев японских анимэ – не понимаю. Анютка понимала. И вышивала. Пока прогружались схемы, она тягала карты курсором мышки.

Я вежливо кашлянул. Черноволосая голова повернулась в мою сторону. Из-под густой чёлки блеснули серые глаза. Ещё «штукатурку» не смыла. Но это сестру не портит, наоборот, делает ярче, «эффектней», как пишут в журналах. Невысокая, хрупкая, тихая, послушная… Тяжело ей будет в школе. Особенно если класс вроде нашего попадётся. Не выдержит.

– Женька, привет! Я сейчас.

Я кивнул, спрятал флешку и поплёлся на кухню ужинать. Думать о прошедшем дне не получалось. Слишком много событий. До Элькиного архива я добрался около полуночи, когда семья посмотрела вечерний сериал про справедливых стражей порядка и легла спать. Начиналось моё время. Искренне сочувствую тем, кто делит комнаты с сёстрами-братьями. А ещё хуже – ютится в однокомнатной вместе со взрослыми. Никакой свободы у людей…