Лиз Кесслер - Правдивая история про девочку Эмили и морское чудовище Страница 5

— Привет, Тео, — окликнула его Алтея.

Тритон кивнул.

— Доброго вам утра, девочки.

— Тео — садовник, — объяснила Алтея, глядя, как он подвязывает поникшие розовые стебли к твердым тростникам.

Арки встречались на каждом шагу. Некоторые были просто крошечными отверстиями в скалах, и я ни за что не заметила бы их, если бы Алтея не показала. Другие оказались настолько огромными, что под ними легко прошел бы кит.

Наконец мы добрались до сверкающей фиолетовой скалы с аккуратным круглым отверстием посередине.

— Здесь и живет Марина, — сказала Алтея и постучала по свисающей над входом розовой рыбине, к хвосту которой был привязан золотой колокольчик. Рыба дернулась, и колокольчик издал мелодичный звон.

Наружу выплыла русалочка с кудрявыми рыжими волосами и длинным золотым хвостом, на конце которого был нарисован сияющий месяц.

— Шона и Эмили! — воскликнула она, и ее веснушчатое личико осветилось радостью. — Заходите, я сейчас соберусь. — Она схватила Алтею за руку, и обе умчались вперед по узкому коридору с шероховатыми стенами. Коридор оканчивался просторным помещением, разграниченным на комнаты зарослями мхов и лишайников.

Мимо торопливо проплыла взрослая русалка, такая же рыжая, как Марина, только ее волосы были еще длиннее и кудрявее. Хвост у нее был желтый, с мягкими белыми разводами на конце.

— Пожалуйста, не на весь день, Марина, — попросила она. — Мы сегодня ужинаем раньше. Будет суфле из угря. А к семи я уйду на занятия по синхронному плаванию. — Тут она улыбнулась нам с Шоной. — Здравствуйте, девочки. Добро пожаловать на Перекрестный остров.

Мы улыбнулись в ответ и нырнули вслед за подругами в маленькую комнатку с мягкой кроваткой из водорослей, окруженной пологом. В одном углу приткнулась огромная розовая губка, в другом — хрустальное зеркало.

— Моя комната, — объявила Марина.

Я присела на губку, — та тут же прогнулась, булькая и пуская пузырьки.

— Хлестко! — рассмеялась Шона.

Она всегда говорит «хлестко», когда ей что-то нравится.

— Скорее, рыхло, — ответила я, пытаясь подняться.

Алтея уже маячила в дверях.

— Пошли, — сказала она. — Вам еще столько всего надо посмотреть!

Марина схватила сумочку, сплетенную из морской травы, и мы последовали за Алтеей наружу, сквозь многочисленные арки, и обратно в залив. Мы плыли вдоль каменистого берега, изрезанного пещерами и пещерками всех видов и размеров: некоторые были песчаные и просторные, другие похожи на узкие извилистые туннели, вход в которые не сразу заметишь.

Повсюду, куда ни глянь, на воде плясали солнечные блики; белопенные барашки мягко бодали скалистые выступы; на пляжах изящно гнулись к песку пальмы. Какие-то люди окликнули нас с заросшего зеленью холма в глубине острова. Плывущие навстречу русалки приветливо здоровались. Мальчишки-тритоны, игравшие в чехарду с дельфином, помахали нам руками, весело крича. Мы помахали в ответ. Группа взрослых тритонов, направлявшихся в открытое море на рыбную ловлю, приветственно покивали нам. Улыбнулась юная русалка с развевающимися за спиной волосами, которую тащила за собой на поводке рыба-меч.

Все было так необычно и, в то же время, так близко и понятно. Я чувствовала себя здесь своей. Вчерашний страх таял с каждой новой встречей.

Через некоторое время мы очутились возле пещеры, полускрытой скалами.

— На острове куча пещер, но пользуемся мы лишь двумя, — сказала Марина. — В одной из них располагается школа. В другой проводят всякие торжественные мероприятия — например, праздники в честь прибытия Нептуна. Она называется Великой пещерой. Но мы можем показать вам только первую, Изумрудную. Хотите посмотреть свою новую школу?

Ну и вопрос! От одной мысли о школе у меня сразу испортилось настроение. Но, наверное, эта школа не похожа на ту, что я посещала в Брайтпорте. Здесь никто не будет смеяться надо мной, дразнить и говорить гадости. Ведь это же русалочья школа! Я плыла за Алтеей, полная надежд и сомнений.

Мы скользили по узкому туннелю, поворот за поворотом, и вокруг становилось всё темнее. Скоро мы уже двигались в полном мраке.

— Придерживайтесь за стены, — крикнула Марина откуда-то издали.

Теперь я плыла, касаясь пальцами грубых царапучих стен. Но когда мои глаза уже начали привыкать к темноте, туннель вдруг расширился, и стало светлее. Мы остановились на развилке.

— Нам туда! — Марина указала на туннель, светящийся зеленым светом.

Туннель привел нас в пещеру с глубоким озером. Высоко над головой раскинулся неровный потолок, с которого свисали сталактиты — мощные колонны, почти достающие до воды; длинные тонкие спицы; короткие острые стрелки. Камни вокруг переливались фиолетовым, синим, красным. На покатом берегу лежали гладкие круглые валуны, похожие на огромные мраморные шарики, забытые наигравшимся гигантом.

Еще с потолка свисал длинный свиток, на котором были нарисованы разные сцены из подводной жизни. Под свитком валялась кучка разноцветных тростниковых палочек. Молодая русалка чистила щетки для волос, разложенные на каменном уступе над водой. Заметив нас, она приветливо заулыбалась.

— Хлестко! — Шона тут же подплыла к уступу. — Вы проходите Красоту и Манеры?

Красота и Манеры. Шона рассказывала мне об этом предмете. И скоро я тоже буду его изучать. А еще учиться Плавтанцу и всем остальным русалочьим премудростям. И никаких дробей!

— Конечно, — улыбнулась Марина. — Это мой любимый предмет.

— И мой, — выпалила Шона.

— Мне больше нравится История кораблекрушений, — сказала мне Алтея.

— Алтея любит географию и экскурсии на рифы, — засмеялась Марина. — Готова на всё, лишь бы вычертить график приливов и отливов.

— Как красиво, — прошептала Шона, осматриваясь вокруг. — В сто раз лучше, чем в моей старой школе.

— И в миллион раз лучше, чем в моей, — вставила я, стараясь не углубляться в воспоминания о Брайтпорте.

— У нас два класса, — сообщила Алтея. — Этот для старшеклассников. А другой — для малышей.

— Два класса? — переспросила Шона. — И всё?

— Да здесь живет всею около тридцати семей, — ответила Марина. — В основном это морской народ, и только несколько семей человеческих.

— А они общаются между собой? — Я замерла в ожидании ответа.

— Ну конечно. — Алтея направилась к выходу — Но живем мы отдельно друг от друга. — Она, слегка покраснев, покосилась на мой хвост. — Если ты понимаешь, что я имею в виду.

Понятно. Я здесь такая одна. По-прежнему единственная в своем роде.

И сразу вернулись все мои дурные предчувствия — больше не было сил сдерживать их. Я никогда не найду такого места, где буду полностью своей, такой же, как все.

— Здесь все дружат, — быстро проговорила Марина, подплывая и касаясь моей руки. — И мы очень рады, что ты будешь жить с нами. На следующей неделе, когда вы немного освоитесь на новом месте, на острове устроят праздник по случаю вашего приезда.

— У нас уже давным-давно не появлялось новеньких, — подхватила Алтея. — Ну, поплыли дальше смотреть остров.

В нашу честь устроят праздник? Может, я все-таки зря опасаюсь неизвестно чего, и все будет хорошо?

Мы снова плыли вдоль берега, и Алтея с Мариной показывали нам все местные достопримечательности: дыру в земле, из которой летом вырывались рыжие языки пламени; узкие туннели, ведущие к хитросплетению пещер и пещерок, где морской народ устроил мастерские и маленькие магазинчики с разными поделками и украшениями.

Надо обязательно рассказать об этом папе, подумала я. Будет тема для разговора. Он же изготавливал украшения, когда сидел в тюрьме. Может, тоже откроет собственную мастерскую.

Обогнув изрезанную скалами восточную сторону острова, мы оказались у входа в туннель, ведущий внутрь скалы.

— Это вы обязательно должны увидеть, — заявила Алтея.

Мы друг за дружкой плыли по узкому туннелю. Он все круче уходил вниз; вода становилась всё холоднее, и темнота сгустилась почти до черноты. Тонко завывал ветер. Потом он стих. И не стало ничего. Ни движения, ни звука, ни ощущения солнечных лучей на твоей коже. Я никогда не испытывала ничего подобного. Но Марина и Алтея все же умудрялись что-то видеть и постоянно обращали наше внимание то на окаменевшую от древности ракушку на стене, то на тончайшие разломы и трещины в стенах, ответвляющиеся отдельными ходами от основного туннеля.

— Смотрите! — Алтея махнула перед собой рукой.

Туннель, кажется, заканчивался тупиком.

Сначала я ничего не увидела — только разросшиеся водоросли и тростники вдоль стен. А потом вдруг поняла, на что указывает Алтея: отверстие в скале, полускрытое пышной растительностью. По обе его стороны располагались деревянные панели, густо облепленные водорослями и мхом. Раздвинув тростники, точно занавески, мы заглянули в отверстие.