Дмитрий Емец - Таня Гроттер и проклятие некромага Страница 51

И кстати, девушки, если кому интересно, Дионис до сих пор холост! И Мюнхгаузен холост, и Гермес не женат, и у Ильи Муромца не сложилось. А Минотавр нашел себе девушку или хотя бы корову? И он не нашел! Кто у нас остался? Геракл? Вот он-то как раз женат был и умер по причине пропитанного ядом плащика, который дала ему дорогая супруга! Пускай по глупости – ну да дела это не меняет!

– К чему ты это? Снова врубил внутреннего Шурасика? – негромко спросила Лоткова. Ягун как телепат всегда слышал ее голос.

– Не-а! Просто подумалось, что только у холостяков хватает мужества куда-то нестись и что-то открывать. Полюс там, Африку и так далее. Кино иногда смотрите? Много среди главных героев женатиков? Если женатики и есть, то наверняка спасают своих близких, которых украл плохой дядя. Как только всех ворогов мухобойкой перебьет, сразу плюх на диван перед теликом и – марш из фильма. Больше о нем, дураке, и сказать нечего. Существуют, конечно, и обратные примеры, но мало. Когда мужчина находит свою половину, о нем уже нечего сказать. Кинематограф он уже не интересует, авторов книг тоже… Получается глупость. Респект, Дионис, что навел меня на эту мысль!

– Ягун! Ближе к матчу! – сердито крикнула доцент Горгонова.

Ее волосы сердито зашипели. Это так потрясло пожилого ведьмака, сидевшего двумя рядами выше, что до конца жизни он только и мог думать, что о волосах Медузии. Жизнь его вследствие упомянутых причин была печальна и скоротечна.

– Ну хорошо, ближе так ближе! – сразу уступил Ягунчик. – Номер восемь – Фрол Слепой! Драконболист-легенда! На глазах повязка, но все видит! Уши залиты воском, но все слышит. Пальцы переломаны, но все ловят! Казалось бы, Фрол Слепой ничего особенного не делает. И летает не слишком быстро, и комбинации самые обычные, да только всегда ухитряется быть в центре игры! В общем, Фрол Слепой – лучший из лучших. Самое крутое из всех яиц всмятку! Запомните это гордое имя, дамы и прочие товарищи-студенты!

Номер девятый – Аргус. Защита. Летающая иллюстрация примера, что сто глаз – это не просто много. Это явный излишек средств выражения! Как-то одному художнику велели нарисовать дракона в тридцать шесть голов. К двадцатой голове он был почти идиот. К тридцатой – выпрыгнул из окна, не зная, куда подрисовывать оставшиеся головы. Правда, этаж был первый, и пострадали только кусты сирени. Бедные кусты! Они были поломаны и измочалены! Да возрыдают по этому поводу общества зеленых, розовых и голубых! Блин, только что пришло в голову, что все цвета уже разобрали. Зеленые – есть, красные – есть, оранжевые есть, белые есть. Нет только черных и синих! Какой провал маркетинга!

– Ягун, отвлекаешься! – крикнула Медузия.

– Не отвлекаюсь! Я, как собака, прежде чем улечься в снегу, протаптываю себе ментальную площадку для последующей болтовни!.. Ну, мамочка моя бабуся, вот я и представил вам всех наличествующих игроков сборной вечности! Наличествующих! Десятого игрока я пока не вижу! И что, интересно, будет теперь? Крутые кексы играют в усеченном составе? Сахарная пудра иллюзий запорошила мои розовые очки?

Стадион шумит всегда. Он, как море, не может иначе. Его ровный гул был привычен Ягуну. Но теперь гул вдруг смолк. Удивленный Ягун замолчал и стал вертеть головой. И он увидел. Циклопы, охраняющие узкий проход в магической защите, расступились. На поле спокойно вышел худощавый молодой человек. На шее – длинный светлый шарф. Голова непокрыта. Драконбольный комбинезон, похоже, не его, а взят из раздевалки. За собой он тянул ступу. В руках у него была новая бамбуковая трость, похожая на те, что измочаливали о спины своих рабов плантаторы. Таня ощутила, что ее вежливо положили в кофемолку, закрыли крышкой, приятно улыбнулись и нажали на кнопку…

Легко вскочив в ступу, человек взлетел. Геракл, Минотавр, Гермес, Дионис и другие приветствовали его сдержанным поклоном. В этом поклоне читалось, что они ждали его и приняли теперь в свою команду как равного. Даже Фрол Слепой понимающе усмехнулся, хотя не мог ничего видеть. Операторы нетерпеливо застрекотали камерами.

Стадион недоуменно молчал. Ягун первым обрел самый ценный в его конкретном случае дар – дар речи.

– БЕЙБАРСОВ? Бейбарсов будет играть за сборную вечности?! С какой это радости? – завопил он.

Еще до того, как его слова прозвучали, представители Магщества сорвались с мест. Бессмертник Кощеев дернул за руку Графина Калиострова. Полувампиры Франциск и Вацлав поспешно пробивались к Глебу. Правая рука Франциска была спрятана под курткой.

Маг Тиштря, недавно назначенный шефом боевых магов, собрался отдать приказ расстрелять Бейбарсова из крупнокалиберных сглаздаматов, но его отвлекла бытовая семейная проблема. Вскакивая, он опрокинул картонный стаканчик с кофе на колени любимой жене. Нелюбимая жена захихикала, довольная казусом.

– А меня только что ущипнули! – тоненьким голоском наябедничала она.

Тиштря вознегодовал.

– Кто тебя ущипнул, Ахмедула?

– Вот этот старикашка!

Бессмертник Кощеев смущенно кашлянул.

– Все она врет! Я мысленно! Мысленно можно! – сказал он и загремел доспехами.

Тиштря зашевелил кустистыми бровями. Жен-то четыре, зато начальник один. Тут есть над чем задуматься. С другой стороны, восточный менталитет есть восточный менталитет.

– Молчи, женщина! Не позорь почтенного человека. В другой раз останешься дома! – прошипел он.

Нелюбимая жена замолчала и, сунув под покрывало руку, принялась грызть ногти. Тиштря успокоился и, взгромоздившись на скамью, важно произнес:

– Как должностное лицо, я запрещаю матч! Этот человек – преступник! Арестуйте его!

Боевые маги пришли в движение, но Бессмертник Кощеев внезапно остановил их. У Тиштри от удивления челюсть отвисла, как дверца духовки.

– Игрока сборной вечности арестовать нельзя. После матча – да, но не во время! – сказал Кощеев устало.

– Почему? Бейбарсов не драконболист! Максимум любитель. Что он делает на поле? – ревниво спросил Графин Калиостров.

В молодости он сам пытался играть в драконбол и даже забросил мячик в пасть одного печального, часто зевающего дракона, который неделю спустя околел от старости. С тех пор Калиостров считал себя драконболистом, и выражалось это в том, что он был завистником всех драконболистов.

– Это не Бейбарсов! – сказал кто-то.

Графин нервно обернулся. За его спиной, скрестив на груди руки, стоял Сарданапал.

– А кто?

– Тантал.

– Почему?

– Прежде чем задавать тяготеющие к идиотизму вопросы, вспомните, кто привез кувшин в Тибидохс. Я, Меди или Тарарах?.. – насмешливо спросил академик.

Бессмертник Кощеев на всякий случай сделал лицо чемоданчиком.

– Существуют государственные интересы, которых вам не постичь, академик! У вас недостаточно глобальное мышление, – произнес он сухо и быстро.

– Ага! Когда из твоей школы делают помойку для опасных покойников – главное мыслить глобально. С философским подтекстом. В духе: все там будем, – усмехнувшись, сказал академик.

Бессмертника сложно было смутить.

– Как ему удалось вырваться? Это ваша вина! Из темницы, построенной для Чумы, вырваться нельзя!!!

– В том-то и дело, что строилась она для Чумы… Сумма разных причин. Зеркало. Жуткие Ворота. Бейбарсов. А тут еще драконбольный матч!.. В общем, вот он – Тантал!

– Но почему Тантал? Какое отношение он имеет к сборной вечности?

– Тантал – один из величайших игроков в драконбол, как вам, возможно, известно. Смерть разделила его сущность. Большая часть оказалась в зеркале, остальное в Потустороннем Мире. Едва узнав о матче, я опасался, что Потусторонний Мир заменит Гроттера именно им. Теперь же убедился, что мой страх был не случаен. Дороги встречаются на перекрестке, – пояснил академик.

– Выходит, Тантал захватил тело Бейбарсова? – озабоченно спросил Тиштря.

Сарданапал задумчиво посмотрел на него, точно взвешивая, стоит ли Тиштря ответа.

– Тут все сложнее. Люди одинаковы, как пиццы. Отличается только соус и то, что кладут сверху – сыр, ветчина, грибы… В Бейбарсове всегда было больше от Тантала, чем мы думали. Теперь победит сильнейший.

– Но что будет после матча? Сборная вечности исчезнет, а он?.. – спросил Кощеев.

Тиштря схватился за зудильник и закричал в него, требуя у штаба немедленно перебросить в Тибидохс все мобильные соединения боевых магов. Графин Калиостров торопливо облизал губы. Трусы всегда соображают быстро. Графину мучительно захотелось домой.

– Вы хотите устроить тут полномасштабную войну, любезный? – поинтересовался у Кощеева академик.

– Я ничего не хочу! Но кто даст гарантию, что вместо того, чтобы играть в драконбол, Тантал не устроит резню, не будет убивать зрителей, не попытается сбежать? Вообще гарантию, что он явился сюда для игры? – отвечал Кощеев.

– То, что он пришел на поле, вместо того, чтобы бежать. Если же вам нужна гарантия, то ее даст вечность. Именно она вселила Тантала в тело Глеба при условии, что он будет играть. Нарушить это условие нельзя. Так же, как пришел, он и уйдет. Разумеется, если во время игры ему не удастся полностью разрушить личность Глеба и подавить ее волю к сопротивлению, – твердо отвечал Сарданапал.