Павел Шаров - Система рыжего карлика Страница 51

        – Понятно.

        – Есть, правда, еще один эффект, эффект центрифуги. Скорость движения по орбите на ночной стороне планеты больше, чем на дневной. Поэтому сила, отбрасывающая кусочки планеты на ночной стороне, больше, чем на дневной. Но этот эффект меньше эффекта силы притяжения, и лучше о нем не говорить.

        – Эх, ай, ай! Значит, эта планета тоже центрифуга?

        – Вообще-то планета тоже центрифуга. Только сейчас мы говорим о другой центрифуге. О центрифуге, состоящей из планеты и карлика, в центре которой находится  карлик.

        – ПИП, а на других планетах эти эффекты работают?

        – Конечно, особенно на Меркурии К1. На планете Земля К1 – меньше, на планете Марс К1 – еще меньше, а на планете Фаэтон К1 – вообще не заметишь.

        – А на нашей Земле?

        – Есть, конечно, только они в тысячи раз меньше, потому что расстояние от Земли до Солнца в тридцать раз больше, чем от этой планеты до карлика. Вот поэтому мы там ничего и не замечаем. Зато приливы и отливы, связанные с обращением Луны вокруг Земли, мы наблюдаем регулярно, потому что Луна хоть и не такая тяжелая, как Солнце, но находится очень близко от Земли.

        – ПИП, а воздух в атмосфере тоже имеет приливы и отливы?

        – Конечно. Именно потому эта планета и есть планета воздушных бурь, гроз и атмосферных столпотворений. И «могучие» воздвигали горные преграды вокруг оазисов, чтобы в них спокойно жить. Интересно?

        – Интересно.

        – А теперь спать!

        – Слушаюсь, – ответил Вася и тут же заснул.

        Прошел еще день. Батискаф прошел уже две трети тоннеля. На оставшейся трети пути к океану тоннель преподнес сюрприз.     Во-первых, между двумя последними карманами турбина оказалась действующей. Лопасть перекрыла тоннель, и проскочить в щель между стеной тоннеля и лопастью батискаф не мог. Вода в тоннеле была неподвижна. Федор попытался, упершись носовой частью батискафа, сдвинуть лопасть силой двигателя. Не получилось. Что-то в турбине заело. Пришлось ждать, когда появится напор воды из озера, и лопасть ротора сдвинется и закрутится. Ждать пришлось целый час. Наконец, лопасть сдвинулась. Путь был открыт, и батискаф, подгоняемый потоком воды, направился в сторону последнего кармана. Напор воды уже нес батискаф с огромной скоростью. До кармана оставалось совсем немного. Федор приготовился нырнуть в него, включив тормозные двигатели. Но… оказалось, что вход в карман был завален. Напор воды нарастал с каждой минутой. Батискаф мог разбиться о скалы. Федор вместе с автоматической системой управления батискафом увертывались от ударов. Вдруг искусственный тоннель кончился, и батискаф попал в огромную широкую пещеру. Это был не  искусственный карман, а естественная пустота в скалах на пути тоннеля. В ней скорость потока сразу упала. Зато возникли большие водные вихри. Федор увел батискаф к стенке пещеры и спрятал за выступ скалы. Когда скорость потока в середине достигла максимальной величины, вода в пещере забурлила, не позволяя рассмотреть ничего на расстоянии в несколько метров.

        – Как у ПИПа в кастрюле, – сказал Вася.

        – С той только разницей, – поправил Федор, – что в кастрюле у ПИПа караси варятся, а у нас с тобой бедный наш батискаф.

        Поток воды стал затихать, батискаф вынырнул из укрытия и, подгоняемый потоком воды, на всех парах поплыл к выходу в океан. Когда последние километры были преодолены, потока воды уже не было. Подводный мир был спокоен, и батискаф вынырнул из тоннеля в океан. Он выплыл на поверхность воды, и космонавты увидели пологий берег, весь усыпанный наземными турбинами. Вскоре далеко в океане произошли изменения. Если раньше за горизонтом просматривались облака, то теперь океан как-то неестественно стал выгибаться вверх.

        – Пошел утренний прилив, – сказал Афанасий, – надо уводить батискаф, иначе разобьет о скалы.

        Федор включил полную скорость навстречу нарастающей гигантской волне. Взобравшись на нее, космонавты увидели с одной стороны океан, поднимающийся в гору, а с другой – берег суши, опускающийся вниз. Еще несколько минут – и огромной высоты волна ударила в берег. Начался прилив. Батискаф на воздушной подушке на полной скорости пытался  удалиться от берега, чтобы выйти на берег потом, когда прилив будет затихать.

        На следующее утро Федор рассказал Васе и ПИПу, что на протяжении трех тысяч километров в тоннеле обнаружено пять карманов для ожидания спокойной обстановки, тридцать турбин, одна из которых, судя по всему, действующая. Остальные разрушены. Все побережье усыпано наземными турбинами. Естественно, в нерабочем состоянии.

        Сергей остался залечивать раны на корабле. Вместе с Петром с корабля прилетела Надежда Аркадьевна, оставив все хозяйство Галине Семеновне. Она приехала изучать местную растительность и животный мир. Предложение Вали соорудить в храме веревочную лестницу, чтобы гусеницы могли добраться до гробницы, было отвергнуто Афанасием.

        – Этого делать нельзя. Они пока на низком уровне развития. Наверняка разрушат гробницу и растеряют кристаллы с памятью, оставленной им «могучими». А понадобится им эта память, когда они доживут до такого времени, что смогут понять и использовать ее.   

        Федор с Афанасием, Васей и ПИПом слетали на космотанке в то место, где предположительно находилась действующая гидроэлектростанция. Нашли ее разрушенные останки в пустотелой пещере у подножья невысокой скалы. Турбина работала. В пещере пахло гарью. Под ногами то и дело вспыхивали фейерверки искр.

        – Стоп! – приказал Федор. – Дальше не ходить! Можно замкнуть на себя электрический разряд.

        Он поколдовал в ржавом мусоре сгнивших проводов и разложившейся от времени изоляции, присоединил к одному из сохранившихся концов кабеля принесенный с базы длинный провод, взял небольшой отрезок бамбукового ствола в виде трубки и намотал на нее проволоку. Затем поместил в бамбуковую трубку какую-то металлическую деталь, вроде гвоздя, и прикоснулся свободным концом намотанной на бамбуке проволоки еще к одному изъеденному временем кабелю. От места соприкосновения концов брызнули искры, а железный гвоздь, помещенный в бамбуковую трубку, со свистом вылетел из нее.

        – Вот тебе, Вася, еще одно физическое явление. Металлический стержень, это ферромагнетик. По проводу, накрученному на трубку, течет ток и создает сильное магнитное поле. Ферромагнетик выталкивается магнитным полем и со свистом улетает.    

        – А где это может пригодиться?

        – Как где? Так можно сделать электрическую пушку. Разогнал металлический снаряд в этом поле, он любое препятствие пробьет.

Изучение языка «могучих»

        Валентина Сергеевна с Николаем Ивановичем все свободное время занимались по просьбе Федора составлением звукового словаря шарообразных. Они показывали аборигенам различные предметы и записывали их звучание. Для того, чтобы получить в обычном звуке то, что произносят шарообразные электромагнитными колебаниями, Федор соорудил простейшее устройство, подключил это устройство к компьютеру, и началась работа по дальнейшему изучению местного словаря. Иногда к этой интересной работе подключались ПИП и Вася. Вася получил разрешение управлять космотанком, укомплектованным батискафом, с условием уходить на батискафе не далее километра от берега озера. В космотанке разместились Вася, ПИП, Николай, Валя и пять шарообразных во главе с шариком. Дядя Коля показывал шарообразным окружающие предметы: деревья, горы, холмы, ямы, облака, растения, различных животных, молнии, воду, камень, и так далее. Все, что попадалось на глаза. Шарообразные называли все это на своем языке. Изображение предмета и название запоминались компьютером. Труднее было договориться с шарообразными о том, как звучат такие понятия, как горячо, холодно, больно, вкусно, высоко, низко. Но вскоре, с горем пополам, и эти понятия нашли свое звучание. Важно было, чтобы потом дядя Федя мог найти из букваря «могучих» те же самые предметы и понятия, но уже с обозначениями знаками их алфавита. Вот тогда можно будет услышать, как звучат те или иные знаки этого алфавита.

        Через два дня Федор посчитал, что работа составителей местного словаря выполнена достаточно полно, чтобы каждый знак из азбуки «могучих» имел свое звучание, и можно будет спокойно составлять программу перевода  нашего языка на язык «могучих» и наоборот.

        – Лишь бы теперь компьютер  где-нибудь не уронить, – сказал дядя Коля, – если уроним, вся работа насмарку.

        – Не беспокойтесь, у меня все это вот тут, в моей ПИПовской памяти, – улыбнулся ПИП и постучал по своей металлической голове.