Ветер перемен - Алёна Волгина Страница 51

«Это не парус, а чудовище какое-то! – думала она, потирая плечи. – Но если Альваро нравится постоянно его укрощать – пожалуйста! Характер у него такой, наверное. Хлебом не корми – дай только кого-нибудь поукрощать!»

Сеньор Мойзес назначил де Мельгара командиром только что созданной группы воланте, и хотя в первую минуту это вызвало у Дийны бурю протеста, она промолчала. А со временем начала признавать, что в чем-то Мойзес был прав. Ей всегда казалось, что Альваро предпочитал роль этакого «одинокого волка». Даже среди друзей во флигеле он держался особняком. Но когда под его началом оказалось трое воланте, двое из которых были совсем неопытными, в его характере откуда-то появилось терпение и даже намек на тактичность. Кто бы мог подумать!

Больше всех их беспокоила Транкилья, которой никак не давались повороты. Поворот оверштаг требовал от пилота известной ловкости и быстроты реакции, а Транкилья терялась, отпускала парус – и он сбрасывал ее с джунты, как только лодка пересекала линию ветра.

– Как она собирается летать, если малейший порыв ветра ее пугает? – хмурился Альваро, на минутку присев рядом с Дийной. Издалека они видели, как Транкилья снова упала и опять упрямо влезла на лодку.

– Это не трусость, – вздохнула Дийна, снова вспомнив инцидент в кабинете декана. – Это последствия службы у сеньоры ди Кобро! Очень легко, знаешь ли, привыкнуть к беспомощности, когда тебя постоянно одергивают и орут!

Ситуация с Транкильей напомнила ей свое собственное положение после бегства с Ланферро. Это унизительное чувство беспомощности, когда твой мир рушится – а ты ничего не можешь поделать. Кто-то чужой распоряжается твоей жизнью – а ты ничего не можешь изменить. Со временем привыкаешь, что лучше не рыпаться: не вникать, не спорить и довольствоваться тем, что дают. Все равно от тебя ничего не зависит… Лучше уж прикинуться ветошью и плыть по течению. У таких доверчивых и слабых людей, как Транкилья, это быстро входит в привычку.

– Что же все-таки произошло тогда в кабинете? – спросил де Мельгар.

Дийне не хотелось рассказывать. К счастью, жизнь с аспирантами научила ее искусству уклончивости.

– Кажется, пора звать всех на базу! – спохватилась она, будто не расслышав. – Уже слишком темно.

Часом позже, когда они разбирали снаряжение в ангаре, расстроенная Транкилья призналась ей:

– Я стараюсь, правда стараюсь, но у меня никак не выходит! А вчера все получалось!

– Так оно и бывает, – успокоила ее Дийна. – Кажется, что уже все умеешь, а потом – более сильный ветер, и все меняется, и приходится учиться заново. Собственно, воланте учатся постоянно. Приспосабливаются к новой погоде, новым ветрам, неудобным грузам…

«Ой! А вот этого не стоило говорить!» – спохватилась она. И улыбнулась, пока подруга не вздумала ее расспрашивать:

– Я уверена, что у тебя все получится!

Вечер получился неожиданно мирным. Даже Дейзи, которая при виде Орландо до сих пор превращалась в грозовую тучу во плоти, сегодня решила сменить гнев на милость. Слишком вымоталась на тренировке. Саина, сидя в кресле возле камина, подшивала юбку для бального платья. Золотистый шелк стекал по ее коленям, мерцая в отблесках пламени. Из-за кресла торчали уши Барриги, который, искренне убежденный в своей незаметности, медленно утянул с подлокотника ножницы и бесшумно исчез.

Дийна отвернулась, пряча улыбку. В другое время Барриге крупно досталось бы за такие проделки, но благодаря одной хитрости им удалось справиться с его мелким хищничеством. Собираясь помочь Саине со швейными работами, Дийна сшила холщовую сумку и повесила ее на ручку двери. Баррига сразу ее оценил. Увидав такой удобный тайник, он озарился счастьем и теперь таскал туда все награбленное. Больше в доме ничего не пропадало. Более того, «сумка Барриги» стала волшебным местом, куда все привыкли заглядывать в поисках давно потерянных мелочей: за какой-нибудь заколкой, внезапно понадобившимся ключом от старого сундука или за древней записной книжкой, которую Мартин посеял еще после первого курса. Баррига находил все.

– Завтра я улетаю, – сообщила Саина. – У моих студентов практика на Аррибе. Но к празднику как раз вернусь!

– Кстати о празднике, – оживилась Дейзи. – Меня пригласили три второкурсника и сеньор Авеструс, лаборант с кафедры сенсорных искажений. Интересно, он хорошо танцует? Ты не знаешь, Альваро?

– Ну, я-то с ним точно не танцевал, – подал голос де Мельгар, – но говорят, что грации в нем примерно столько же, как в этом буфете. Если пойдешь с ним на бал, советую запастись железными башмаками!

Орландо с деланой улыбкой обернулся к Саине:

– Может, я составлю вам компанию на Аррибе? Сводим твоих первокурсников в «Ачаман»! Тогда они точно запомнят эту практику до конца жизни!

«Ачаман» представлял собой самое знаменитое кабаре на Архипелаге, известное далеко за его пределами. Поработав на кафедре истории, Дийна узнала, что, оказывается, это кабаре носило имя верховного божества племени ардиеро, сотворившего небо, Океан, острова и огонь в их недрах. Но для большинства ее современников Ачаман был, скорее, богом ночной жизни. Туристы записывались в очередь на месяц вперед, чтобы попасть в этот клуб!

– Перетопчутся! – ответила Саина под общий смех.

– Что, Орландо, мечтаешь о ночных певичках? – сладким голосом спросила Дейзи. – А я-то думала, что ты романтик!

– Как сказал один мой знакомый, для романтика я еще слишком молод! – отшутился он.

Все тактично пропустили их перепалку мимо ушей. Иногда Дийне казалось, что эти двое ссорятся просто для удовольствия, чтобы лишний раз услышать голоса друг друга.

Подсев к камину, она подбросила в его огненное жерло еще пару поленьев. На лицо и руки дохнуло жаром. Отблески огня напомнили ей о ярких золотых закатах на Ланферро, впрочем, что бы она ни делала, Ланферро никогда не покидал ее мыслей. Дийна вздохнула. Приходилось признать, что затея с Эспиро окончательно зашла в тупик. Донья Эстер настаивала, что в замке не было никакого волшебного ветра. А сама Дийна никак не могла пошарить в архивах, так как Библиотека по-прежнему была для нее недоступна.

«Значит, придумаю что-то другое! – одернула она себя, чтобы не раскисать.