Питер Леранжис - Семь чудес и ключи времени Страница 6

Я убрал оставшиеся лианы. Камень оказался размером с крышку для канализационного люка, всю его поверхность покрывал слой черно-зеленой плесени. Но высеченный узор был четким, казалось, нанесен совсем недавно – это было немного схематичное изображение некоего чудовища, ужасающего монстра с головой орла и смертоносными клыками.

Поразительно, как сильно он походил на моего уродозавра.

В груди заворочался комок паники. У меня возникло стойкое ощущение, что кто-то нагло надо мной издевается. Нужно держать себя в руках. Мало ли в мире высеченных изображений разных мифических животных – драконов, например? Сколько их пылится в исторических музеях! Это не должно меня пугать.

«Смотри только вперед! Сосредоточься на финише!»

Тропинка сузилась и стала едва проходимой. Справа между деревьями мелькала черная вершина горы. Она не приближалась и не удалялась – скорее всего, я с самого начала неправильно оценил расстояние. Как далеко я от нее сейчас? В миле? В двух? Мне стало казаться, что мой путь ведет в никуда.

Я приказал себе не упускать гору из виду, чтобы она всегда оставалась справа от меня, – таким образом я буду двигаться по прямой. Но по прямой куда? Что, если ближайшая деревня находится на расстоянии в полконтинента? Я не имел ни малейшего представления о выживании в дикой природе – разве что помнил какие-то отдельные моменты из романов «Топор» и «Моя сторона горы», да и то не очень отчетливо.

С каждым шагом в глубь джунглей вокруг становилось все темнее. Сомкнувшаяся над головой листва блокировала свет не хуже потолка. Лодыжка ныла после падения, а руки были располосованы колючками. Где-то над головой возбужденно кричали птицы, напоминая болельщиков, бросающих язвительные насмешки проигрывающей команде: «Смотрите! Смотрите! Еще один! Он уже еле ноги переставляет!» Деревья, нависая и словно сжимаясь вокруг, от порывов ветра казались живыми, перешептывающимися друг с другом. А может, и не от ветра. Может, листва шелестела от налетевших ястребов, или затаившихся неподалеку пум, или от жаждущего крови племени каннибалов – а может, и от всего вместе, почему нет? По лицу скользнула тень, и на ветку надо мной сел гриф, в терпеливом ожидании наклонив голову.

– Я живой! – крикнул я ему. – Видишь мои губы, они шевелятся! Я! Еще! Жив!

Гриф даже не подумал улететь. Он остался ждать. Птицы вообще очень умны. Они знают, где их ждет ужин. В умении определить, кто очень скоро станет хладным трупом, им не откажешь.

Моя уверенность в успехе пошатнулась. На смену «нужно убираться отсюда во что бы то ни стало» пришло «чем я только думал, идиот!». Даже мысль о спецшколе уже не казалась столь ужасной.

Пора было признать свое поражение.

Я повернулся – и сердце ухнуло в пятки. Я не смог различить и намека на тропу. Все строения давно скрылись за деревьями. Из-за густой листвы даже горы не было видно.

Солнце и гора – это были мои ориентиры. Но сейчас я не видел ни того, ни другого.

– Помогите!

Мой крик прозвучал по-настоящему жалко. Я выпрямился в надежде, что это придаст голосу твердости:

– Помогите!

Гриф деловито тряхнул перьями.

И тут я ощутил на коже легкий ветерок. Он пощекотал мне ноздри, вызвав в памяти одно летнее воспоминание – как мы с мамой и папой стоим на палубе направляющегося к острову Нантакет парома, а воздух настолько насыщен влагой, что казалось, конверты можно заклеивать, просто проведя пальцем по клапану-крышке.

Хотя я родился и вырос в Индиане, но запах моря я ни с чем не спутаю. Море означает берег. А берег предполагает путь вдоль воды. Я мог добраться по нему до какого-нибудь порта. Доплыть, если придется. Привлечь внимание проходящего мимо корабля.

Повернув навстречу бризу, я вскоре наткнулся на кучу обугленных веток и лиан. Отлично! Немного сухого дерева, яркое солнце и кусок кремня – и я смогу разжечь костер и подать дымовой сигнал. Использовав футболку в качестве мешка, я собрал немного веток и забросил их за спину.

У меня словно открылось второе дыхание. Все получится! Я представил свое возвращение домой. Папа будет в шоке. После случившегося он наверняка найдет работу у нас в городе и запретит мне вообще выходить из дома. Мы сделаем все, чтобы рассказать миру об этом месте. И что бы эти люди ни сделали с моими мозгами, я обязательно поправлюсь.

Боль в голове стихла, как и звон в ушах.

К несчастью, вместе с ними пропал и запах моря.

Я остановился. Как я мог его потерять? Я судорожно втянул воздух слева и справа. Вдыхал до тех пор, пока в носу не защекотало. Но запах исчез. Ни намека.

Я подумал вернуться, но не смог определить, где прошел секунду назад. В отчаянии озираясь, я заметил просвет между деревьями. Звериная тропа. Возможно, она выведет к воде. Где-то вдалеке будто что-то блеснуло. Уж не отражение ли это солнца в морской волне?

Сердце возбужденно застучало. Я рванулся на блеск, проламываясь сквозь толстые ветки.

И тут что-то упало на меня сверху:

– И-и-и-и-и!!!

С душераздирающим визгом оно ринулось на меня. Я отпрыгнул назад, успев заметить острые как ножи клыки и ярко-красные десны.

Передо мной, стоя на всех четырех конечностях, злобно ощерилась обезьяна. В одной лапе у нее был зажат наполовину съеденный фрукт. В другой позвякивало что-то металлическое.

Связка ключей!

Я протер глаза. Мне определенно померещилось.

Похоже, обезьяна не собиралась нападать. Вместо этого она повернулась ко мне спиной и направилась в гущу джунглей. Я наблюдал за ней, чувствуя, как сердце от пережитого рвется из груди. Не успел я немного успокоиться, как обезьяна вернулась и сердито заверещала, сопровождая это настойчивыми взмахами руки.

– Ты что… хочешь, чтобы я пошел за тобой? – спросил я.

– И-и-и-и-и!

Я решил расценить это как «да».

Но следовать за этим вертлявым созданием оказалось очень непросто. Оно то исчезало в листве, то вновь появлялось, уперев кулачки в бока и нетерпеливо зыркая на меня. В просвете впереди засияло небо, и я вновь заметил мерцание. Но мы приближались к нему с другой стороны. Это была не вода. Посреди чего-то похожего на поляну прямо в сердце джунглей стояло нечто из стекла и металла.

В скором времени, убрав с дороги последнюю преграду из колючих лиан, я наконец разглядел его.

Вертолет.

Я подумал, что он стоит тут давно как немое свидетельство какой-то войны. Но приблизившись, я понял, что он совсем новенький и на корпусе нет ни царапинки. А на одном из боков четко виднеются фиолетовые буквы: «ИНСТИТУТ КАРАИ».

«ИК» – то же сокращение, что стояло на футболке и флаге. Вот только что такое «Караи»? И почему «институт»? Как правило, обычную больницу или госпиталь институтом не называют. Разве что какую-нибудь лабораторию или что-то, связанное с исследованиями. Место, где умные люди собираются вместе, чтобы рождать и претворять в жизнь умные идеи. И что тогда я забыл в подобном заведении? Или меня стоит считать за некий опытный образец?

Я осторожно подошел ближе. Обезьяна уронила ключи на землю прямо перед дверью вертолета и теперь в крайнем возбуждении скакала вокруг.

– Чего ты от меня хочешь? – спросил я. – Улететь на нем?

Обезьяна захлопала в ладоши и запрыгала на месте.

Вертолетом мне приходилось управлять разве что в видеоиграх. И вообще, я сбежал, чтобы найти помощь, а не чтобы отправиться на тот свет. Хотя, может, внутри найдется что-нибудь полезное – карта, радио или GPS-навигатор. Так что я доковылял до ключей и поднял их.

– Спасибо, приятель. Если я выберусь отсюда живым, обещаю прислать тебе бананы.

Ухватившись за ручку, я поднялся на площадку и осторожно открыл дверь.

И едва не упал спиной на землю.

Сиденье пилота занимал, вальяжно развалившись и скрестив ноги, огромный мужчина в рубашке с короткими рукавами. Подошвы босых ног были черными от свежей земли. На руке ярко выделялась татуировка из двух переплетенных змей, складывающихся в буквы «И» и «К». С тяжелым вздохом он повернулся, и на меня взглянула пара серо-зеленых глаз на знакомом, обезображенном шрамом лице.

– Я знаю тебя, – это все, что я смог тогда произнести.

Рыжебородый схватил меня за запястье и подтянул к себе. Другой рукой он вырвал из моих пальцев связку ключей.

– В следующий раз, – сказал он, – я пристрелю эту шимпанзе.

Глава 7

Йода в костюме

Шанса вырваться не было. Хватка Рыжебородого походила на стальные наручники. Одним еле заметным для него рывком он втянул меня в кабину. Но для меня столь резкое и неожиданное движение оказалось слишком сильной встряской, и я потерял сознание.

Когда я очнулся, мы уже поднялись высоко над джунглями, и вслед нам неслись крики целой стаи приматов. Я попытался открыть глаза, но свет ослеплял. В голове шумело, было такое ощущение, что кто-то накачал мне мозги воздухом.

– Ремень, – пророкотал мужчина.

Рев разрывающих воздух лопастей оглушал. Назад в институт. В компании того же человека, который, притворяясь священником, ввел мне что-то в больнице. И он же босиком прошел мимо моего дома. А теперь он в огромных наушниках управляет вертолетом, что-то мыча себе под нос. Глаза красные, а лицо изможденное.