Анатолий Костецкий - Суперклей Христофора Тюлькина, или «Вы разоблачены — сдавайтесь!» Страница 6

Он притворился туристом, который хочет познакомиться с нашей страной, и оказался в отеле Христофорового городка. А чтобы не тратить время, суперагент по своей шпионской привычке прежде всего послал своего электронного воробья следить за местными мальчишками: вдруг узнает что-то интересное!

Это был один из его любимых и проверенных методов шпионажа: кто еще, кроме ребят, где бы они ни жили, знает все сокровенные тайны, а то и даже больше?!

Воробей, понятно, не следил за всеми парнями подряд. Он выбирал тех, которые прятались подальше от взрослых и о чем-то таинственно шептались. Именно поэтому он начал рыскать по окрестностям — и наткнулся на Христофора и Васька!

Подслушав и записав на микромагнитофон все их разговоры про клей, воробей примчался к хозяину. А тот, когда прослушал запись, аж затанцевал по номеру: вот так счастье, вот так радость! Разве мог он надеяться на такую драгоценную находку в маленьком райцентре! И он и не представлял себе раньше, что такой суперклей может существовать!

Разумеется, он решил пока отложить поиски клада и заняться драгоценным клеем. Невыразимое счастье распирало грудь агента. Он сразу же послал к шефу электронного воробья-связного со срочным донесением о племянничках. На самом же деле там было зашифровано вот что:

Господин шеф!

Я немного задержусь, потому что наткнулся на невероятное открытие. К вечеру его украду и привезу вам.

Вышлите денег и жвачки.

После этого агент лег на нерасстеленную кровать, чтобы набраться сил перед тем, как отправиться на поиски клея. Вдруг взгляд его упал на отрывной календарь, который висел у дверей, — и Z-003 радостно вскрикнул: сегодня прошла ровно неделя с тех пор, когда он мечтал в последний раз. Следовательно, он может снова помечтать!

Агент с наслаждением закрыл глаза, уперся подошвами босых ног в спинку кровати — и закачался на мягоньких крылышках мечтаний…

Сначала он помечтал о том, как можно использовать клей. Разумеется, никаких труб, клюшек и домов он клеить не собирался. А вот склеить из многих-многих бомб одну здоровенную-прездоровенную, а потом ка-ак шарахнуть! Ух! Только бы пыль и пепел от всех непокорных на свете! Кр-расота!

А сколько мерзопакостных диверсий в тех странах можно устроить — аж дух захватывает! Заливай себе клей, к примеру, в станки, машины, всякую другую технику — вот вам и тю-тю! Р-р-раз — и заводы стоят, транспорт не ходит, пищевая промышленность гибнет — а с ними и люди добрые мрут и мрут себе! Ух!

А еще можно наделать клееметов — и вперед, на войну! Солдаты к земле прилипают, оторваться не могут, танки застывают, самолеты в воздух не взлетают! У-У-ух!

А еще можно!..

И нечего пересказывать все те гадкие и страшные картины, которые рисовало взбудораженное воображение суперагента. Он так увлекся мечтами, что даже вскочил с кровати и забегал по номеру, не открывая глаз, размахивая руками и горланя:

— Б-бах! Бум-бб-бум! Та-ра-ррахх! Тр-рр-рах!

Он так разбегался, что с разбегу ударился головой об открытую дверь ванной — и упал на пол. Глаза его сразу открылись, он оглянулся вокруг, вспомнил, где он, и вновь плюхнулся на кровать — мечтать дальше.

Теперь он вообразил себя в кабинете своего шефа, и уже не у двери, как раньше, а в кресле шефа, за его столом. А шеф — уже теперь бывший! — стоял перед ним навытяжку и рапортовал;

— Господин генерал! Прибыл за указаниями!

После тех слов Z-003 вынул бы из золотой шкатулки дорогую сигару, отрезал бы серебряным ножичком, украшенным бриллиантами, ее кончик и небрежно дернул генеральским эполетом, что должно означать: эй ты, дурень, тебе предоставляется честь преподнести своему хозяину зажигалку!..

У агента нервно задергались плечи, будто он уже почувствовал сладкую тяжесть эполет.

Бам-бам-бам! — донеслось с улицы.

Агент посчитал удары привокзальных часов — и встал: надо браться за дело.

Глава седьмая. «Любите ли вы птиц?»

Когда стрелки часов на вокзальной башне показали четверть первого, к станции тяжело подкатил столичный экспресс. Трижды в неделю он делал здесь минутную остановку, с него сбрасывали мешки с почтой, и экспресс, медленно набирая скорость, ехал себе дальше.

Сегодня, кроме мешков, он привез и пассажира, что случалось не так уж часто. Это был высокий, стройный, русоволосый юноша лет двадцати пяти с голубыми глазами. На юноше были тоже голубого цвета потертые джинсы, старенькая ковбойка в серую клетку, под которой выигрывали тренированные мышцы, а на плече — темно-синяя спортивная сумка.

Пришелец ловко соскочил с подножки, не дожидаясь, пока поезд остановится, помахал на прощание проводнице, которая ответила ему очаровательной улыбкой, и, бодро насвистывая, зашагал к отелю.

Уже через пять минут Яким Яковлевич Евдокименко — так звали юношу — с большим наслаждением плескался в горячей ванне, смывая дорожную пыль. Чуть позже он перешел под прохладный душ и, млея под его щекочущими струями, вспомнил свою последнюю встречу с Викентием Викторовичем Семеновым.

…Яким Яковлевич, который всегда просыпался в шесть, в то утро был выходной. Он проснулся только в семь и сладко нежился в постели, когда вдруг в его квартире раздался телефонный звонок. Евдокименко неохотно потянулся к ночному столику, на котором рядом с раскрытым томом «Британской энциклопедии» стоял телефон, и лениво снял трубку:

— Слушаю!

— Простите, что беспокою в выходной, — сказала трубка знакомым голосом полковника Семенова, — но только один вопрос: любите ли вы птичек?

Вот еще манера — начинать разговор с загадок! Нет, Яким Яковлевич, конечно, любил и уважал своего начальника, любил он и птичек, но попробуй разберись, когда тот шутит, а когда говорит серьезно. Правда, за годы совместной работы Яким Яковлевич твердо усвоил: когда полковник Семенов начинает разговор с неожиданного вопроса — случилось что-то важное.

Евдокименко тряхнул головой, сбросил остатки сна и спросил:

— Каких птичек, Викентий Викторович?

— Обычных. Синиц, например, поползней, воробушков.

— Разумеется, люблю!

— Вот и прекрасно! — обрадовалась трубка. — А вы не хотите взглянуть на один очень редкий экземпляр воробушка?

— Кого, кого? — переспросил Яким Яковлевич.

— Во-ро-буш-ка! — по слогам повторил полковник.

— Да неужели и воробьи теперь стали редкими? — удивился Евдокименко. — Ведь их везде полно!

— Нет, — засмеялась трубка, — то воробьи вообще, обычные, так сказать. А этот, говорю вам, очень и очень редкий и, пожалуй, единственный в мире.

«Вот еще выдумал! — подумал Яким Яковлевич. — Ну что редкого может быть в воробье?» Но в трубку сказал:

— Ну, если так, я бы охотно взглянул на него!

— Вот и хорошо, — пробасила трубка. — Тогда быстренько одевайтесь — и ко мне! Машина уже ждет.

Яким Яковлевич положил трубку, вскочил с кровати, нанес несколько ловких ударов невидимому противнику — для разминки, поприседал то на левой, то на правой ноге и подошел к окну. Так и есть: машина полковника уже ждала у дома.

Он быстро умылся, почистил зубы, надел джинсы и ковбойку, мимоходом пригладил непослушный русый чуб — и выскочил за дверь.

Всю дорогу в машине он думал, что бы могло скрываться за словами полковника, но так ничего и не придумал…

Перед кабинетом Викентия Викторовича его встретил секретарь полковника и сразу распахнул дверь:

— Полковник ждет, проходите, товарищ лейтенант!

Яким Яковлевич, четким шагом вошел в кабинет и вытянулся:

— Лейтенант Евдокименко по вашему приказу прибыл!

— Какой там приказ — просьба, — перебил его полковник. Он стоял у окна, спиной к Якиму Яковлевичу, и что-то внимательно изучал на подоконнике. Наконец он обернулся и спросил:

— Ну, как вам этот экземплярчик?

Лейтенант Евдокименко тоже приблизился к окну и увидел на подоконнике небольшую клетку, в которой отчаянно прыгал обычный воробей, словно хотел грудью разбить решетку и вырваться на свободу.

— Воробей как воробей, — удивился лейтенант. — На волю птичке хочется! — И Яким Яковлевич хотел было просунуть в клетку палец, и полковник перехватил его руку:

— Не стоит, Яким Яковлевич! Это не совсем безопасно.

Лейтенант с удивлением посмотрел на начальника, а тот усмехнулся и сказал:

— Хорошо, не буду вас больше интриговать. Садитесь и внимательно слушайте…

Оказывается, сегодня утром наши радары на границе зафиксировали странные сигналы: какой-то непонятный и незнакомый объект со сверхзвуковой скоростью приближался к нашей границе с явной целью нарушить её.

В воздух немедленно поднялись по тревоге три самолета-перехватчика — и через семь минут доставили на землю в специальном контейнере нарушителя.