Без автора - Черепашки-ниндзя и Дерево Познания Страница 6

— Их было когда-то пятьдесят миллионов, этих друидов,— почему-то проговорил Колдун.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Из оцепенения, вызванного нахлынувшими вос­поминаниями давних лет, высочайшего Колдуна вывел голос камергера:

— Высочайший! Нам пора в путь. Оракул храма Пурпура сказал, что спящий дух древней богини друидов, пребывающий в храме Диких Обезьян, поможет нам раскрыть секреты этого проклятого обрубка, который мы храним много лет, так и не познав его тайны.

— Да. Дерево, срубленное мною много лет назад на земле друидов, молчит,— произнес Колдун.— И я не в силах заставить его заговорить. Я исполь­зовал все свои знания, все заклятия, но тщетно...

— Высочайший! Усопшая богиня дерева находится в храме Диких Обезьян. Так сказал наш Оракул. Если мы разбудим ее и с помощью магических заклинаний заставим заговорить, она рас­скажет все секреты этого дерева, все секреты древних друидов...

— Я слышал, что новое поле друидов снова выращивает дерево Познания на своей земле? Как это могло произойти, не понимаю... Видимо, уцеле­ли какие-то корни, ростки...

— Да, Высочайший, эти друиды на удивление терпеливы. Они вырастили целый сад таких де­ревьев и раздают их плоды каждому...

Колдун сцепил пальцы и прошептал:

— К друидам не подступиться с тех пор, как их стали защищать черепашки ниндзя... У них в руках Огненный меч... Никогда не прощу себе этого...

— Но мы можем отнять у них и Огненный меч, и все тайны, все мудрости и знания... И тогда...

Колдун резко прервал камергера:

— Я не знаю, как это сделать.

— Оракул храма Пурпура сказал, что нам нуж­но лететь в город Диких Обезьян, где находится усыпальница Богини древних друидов Кары... Она поможет нам...

— Что ж, тогда следует торопиться! Где мой Небесный Меч? — воскликнул Колдун.

— Он ждет вас, Высочайший! — откликнулся камергер.

— Тогда в путь! В город Диких Обезьян.

Итак, Высочайший Колдун вместе с камергером и роботами полетел на своем звездолете к городу, где жили Дикие Обезьяны, день и ночь сторожа­щие усыпальницу, в которой покоилась душа древ­ней богини друидов Кары.

Ступив на землю, они незаметно вошли в город. Высокая, горячая от зноя трава ложилась под ноги Колдуна, пестрея венчиками странных цветов, вызывая какие-то давно забытые ощущения, трево­жащие душу. Океан света, подпиравший до этого голубой купол, схлынул на запад, небо стало за­думчивым, как глаз с опущенными ресницами. Над планетой клубились сумерки.

Колдун внимательно осмотрелся вокруг.

— Близится час, когда все звери отправляются на водопой,— сказал он камергеру.

Камергер кивнул, вздрогнул и остановился. В траве слышался легкий шум.

Колдун дал роботам знак быть наготове. В тот же миг мимо Колдуна, не замечая его, промчался получеловек-полуобезьяна. Если все же назвать это существо человеком, то придется заметить, что он был цвета золы, с тонким серебристым копьем в руках. Бежал словно играючи, без спеш­ки, но промелькнул очень быстро одним плавным, эластичным прыжком.

— Это они, племя Диких Обезьян., дикари,— прошептал камергер.

— Значит, скоро мы увидим Кару,— заключил Колдун.

Смятая бегущим трава медленно выпрямлялась. Неподвижный, сжимая в руках Небесный меч, Колдун припоминал мелькнувшее перед ним лицо, удивляясь отсутствию в нем свирепости и тупости. Обычные человеческие черты, не лишенные свое­образной красоты. Колдун не успел толком осмыс­лить этого, как снова послышался шорох травы и мимо них пробежал второй обезьяно человек. Он скрылся, за ним вынырнул третий, сверкнул рас­сеянными, не выражающими ни малейшего беспо­койства глазами, исчез, и только тогда Колдун и камергер упали на землю, чтобы не выдать своего присутствия.

Нахмурившись, потому что неожиданное появ­ление Диких Обезьян лишило Колдуна свободы действий, он пытливо провожал взглядом появляю­щиеся смуглые мускулистые фигуры. Одна за дру­гой скользили они в траве, прокладывая четко обозначавшуюся тропинку. На руках и ногах у них звенели металлические браслеты, а прически были разукрашены яркими лоскутками.

«Погоня или охота»,— мысленно произнес Кол­дун.

Стемнело. Колдун прислушивался, снова ждал чего-то еще. Разгораясь, вспыхивали на небоскло­не звезды. Тишина, подчеркиваемая одинокими криками птиц, наполнила Колдуна смешанным чувством любопытства и неудовлетворенности, как будто чья-то таинственная душа обмолвилась ко­ротким полупризнанием.

Колдун поднялся. За ним встал и камергер.

—     Идем! — скомандовал Колдун.

Тьма не давала идти быстро. Колдун включил маленький ручной прожектор, и бледный круг света обозначил им путь, ныряя в траве.

—     Высочайший! Высочайший!

Это звали роботы. Колдун обернулся. Тревож­ный голос с ясным металлическим тембром повто­рился еще трижды и стих...

—     Кажется, что-то новое,— сказал Колдун ка­мергеру.— Что с нашими роботами?

Камергер втянул голову в плечи.

—     Не знаю...

Со всех сторон их обступал лес. Желтый свет прожектора перемещался светлым овалом со ство­ла на ствол. С ним боролся живой свет гигантско­го костра, разложенного посередине лесной лу­жайки, шагах в сорока от Колдуна. Красные блики, отражаясь от листьев, падали к его ногам. Вокруг костра теснились дикари. Там были муж­чины, женщины и дети; смуглые тела их, лосня­щиеся от огня, составляли подвижное ожерелье. Гигантский, подсвеченный снизу столб горячего воздуха уходил в поднебесный мрак.

Некоторые сидели кучками, поджав ноги, одеж­да их и оружие лежали тут же — незатейливая смесь шкур, железных шипов и пик. Дикари ели. Большие куски поджаренного мяса перехо­дили из рук в руки. К мужчинам прижались женщины,— маленькие, проворные в движениях, с кроткими глазами котят и темными волосами. Женщины держали в руках бутыли с узкими гор­лышками. Мужчины утоляли жажду и без промед­ления возвращались к еде.

Колдун смотрел во все глаза. Слышался визг детей Диких Обезьян. Взрослые хранили молча­ние. Изредка чье-нибудь отдаленное восклицание звучало подобно крику ночной птицы, и опять слы­шался лишь беглый треск пылающего костра. Го­лые, все были точно одеты: это ощущение порож­далось за счет их своеобразных движений.

Колдун вздрогнул. Звучный и веский удар неви­димого барабана повторился несколько раз. Сип­лая трель дудок сопровождала эти удары унылой мелодией.

— Это гимн в честь богини Кары,— прошептал на ухо Колдуну камергер.— Значит, ее усыпаль­ница где-то рядом.

Барабан издал сердитое восклицание, громче за­выли дудки, высокие голоса, звучащие наперебой, слились в тревожном темпе. Толпа, теснящаяся вокруг костра, превратилась в сплошное кольцо черных голов на красном фоне огня... Потом все это устремилось в одном направлении — в заросли. Так Дикие Обезьяны вывели Колдуна и камергера к сокрытому на окраине леса храму, напоминаю­щему пещеру. К храму, где покоился в усыпальни­це дух древней богини Кары, которой предстояло в эту ночь обрести свой прежний облик.

Снова загудели бесчисленные дудки, зазвучал чей-то напряженный голос. Пение подхватила вся толпа.

Колдун напряженно слушал, пытаясь совладать с необъяснимым волнением, наполнявшим его смутной тоской.

Камергер переминался с ноги на ногу. Древняя музыка действовала и на него.

Пение, набрав силу, перешло в ликующие клики.

— Сейчас покажется богиня Кара,— прошеп­тал камергер.

Он хотел что-то добавить, но не успел: из пещер­ного святилища вышла сама древняя богиня друи­дов — златовласая Кара.

Колдун отшатнулся. Перед его взором была та, которая много лет назад на дереве Познания про­рочествовала ему:

— Ты будешь очень одинок... Навсегда.

«Значит, это была богиня друидов Кара»,— в смятении подумал Колдун.

— Она нужна мне! — произнес он вслух.

Камергер покачал головой, но в тот же миг на­правил в глаза Каре яркий луч Забвения, исходя­щий из его волшебного перстня.

— Прекрасно! — воскликнул Колдун и повто­рил: — Она нужна мне!

Племя Диких Обезьян тотчас с глухим ревом обратилось в бегство. А златовласая богиня древ­них друидов Кара, словно в оцепенении, шла навстречу Колдуну, далекая от мысли встретить кого-нибудь, кроме друга. Где-то вскрикнула ночная птица, и Кара открыла глаза. Несколько Диких Обезьян бросилось на защиту своей богини, но двумя-тремя ударами Небесного меча Колдун расправился с ними.

— Я поразил их! — радостно воскликнул он.

Луч Забвения, исходящий из перстня незнако­мого человека, наполнил сердце Кары тревогой. Лицо ее выражало смятение.

Колдун засмеялся.

— Я — Высочайший Колдун, Правитель Вселен­ной, и я—твой друг,— сказал он, обращаясь к Каре.

— Дерево,— тихо прошептала она, силясь что-то вспомнить.— Дерево...