Дорофея Ларичева - Искры и тени Страница 7

Сегодня так и было. Проводив кошек размером с овчарку, она сама отправилась смотреть другие сны – спокойные и светлые. В них не нашлось места натворившей много бед Дельте или иным печалям. Зато снился родной мир, причудливо раскрашенный новыми красками, с куда более ярким солнцем и чистым воздухом. Не сбежавшие в безжизненную пустоту космоса родители. Любимое занятие в макросети – создание инсталляций – невероятно правдоподобных зарисовок, сценок из чужой жизни.

Перед рассветом кошки вернулись, дали полюбоваться лунным блеском их пушистых шкурок, одна даже запрыгнула к Дорофее на кровать, неся запах дождя и рыбы. Сама не понимая, что делает, сонная девушка протянула руку – потрепать кота по загривку. И проснулась от возмущенного мяуканья и острых когтей на запястье.

Разбуженная Маша включила лампу. Из-под Дориной руки вырвался рассерженный песочно-желтый Топтыжка. Обиженно задрав хвост, он прошествовал в облюбованную коробку из-под бумаг и оттуда высказал все, что думает о человеческой благодарности. Рядом на стуле мяукнула в ответ серая Плюшка.

– Час до будильника, – зевнула Маха, трогая выключатель. – Прозвенит, тогда сколько угодно над животными издевайся.

Ого, так в ее сновидениях виноваты кошки? Мигрантка усмехнулась и откинулась на подушки. Что Ника говорила о воздействии метеоритов Пятерки на живые организмы?

Людей эти метеориты, или «камни изменения», одарили необычными способностями. Например, те, кого называли сенсами, могли чувствовать и видеть энергетические потоки, иногда даже управлять ими. Природные психологи, как она и Маша, улавливали чужие эмоции. Хамелеоны умели «отводить глаза», становиться невидимыми для людей и многих приборов. Этот талант не раз выручал Дору А еще она, вот уж нежданная радость, вместе с Роксаной Верховицыной была медиумом. С этой способностью она пока не разобралась, хотя вместе с той же Ксаной заманила в аномалию и помогла уничтожить нелюдя по имени Орэф.

По вине метеоритов или по воле природы среди людей рождались природные гипнологи, такие, как Ксана и ее приемная мать, способные управлять другими при помощи голоса. И еще не пойми кто был. Ника и остальные делились скупыми порциями информации, заботливо припрятывая самое приятное напоследок. Теперь вот кошки отметились в списке.

Дора задремала под самый будильник и встала с дурной головой. Вдобавок невыносимо чесалось покрасневшее расцарапанное запястье.

Наскоро позавтракав, девушки побежали в школу под противным осенним дождем. За ночь тот налил глубокие лужи, с которыми не справлялись водостоки. Машины норовили обрызгать, дождь упрямо засекал под зонты. И мигрантка впервые задумалась, когда же настанут каникулы.

У дверей кабинета биологии Дору дожидалась хмурая Роксана.

«Что ей от меня надо? Вчера притащилась на концерт, теперь сюда!» – Иванова гостье не обрадовалась. Верховицына была на класс моложе и в этом крыле школы появлялась редко.

– Ты тоже вчера это видела, – глядя на нее темными восточными глазами, сказала гостья.

– Что видела? – Дора поняла, но решила переспросить. Мало ли, она сама еще не до конца освоилась на Земле-1, некоторые вещи ставили ее в тупик, оказывались вовсе не тем, что она ожидала.

– Синий огонь в небе. Роберт говорит, это сигнал тревоги из аномалии.

– Кому-то требуется помощь. – Из-за поворота коридора появился чересчур жизнерадостный Ноэль. Как его пропустили школьные охранники, оставалось загадкой. – Химер привезли в Барск, они волнуются, – добавил он таким тоном, точно провозглашал начало величайшего праздника в истории человечества. – Сегодня сходите только на обязательные занятия, – подмигнул он девушкам. – К часу я обеих забираю в свою лабораторию. Машина будет ждать у ворот.

Всю биологию, географию и историю Дорофее пришлось делать вид, будто ничего не произошло. Английский вообще прошел как бы мимо. Как и химия. Вспомнился разговор с Лансом за день до его отъезда в Москву.

«Почему ты, будучи Лансемасом, мальчиком из убежища, принял на себя обязательства инспектора Константина?» – спросила она его тогда.

В последний августовский день Ланс как раз повел их с Машей в парк аттракционов. Пока Маха в тире тщетно пыталась попасть дротиком в слабо надутые шарики и выиг рать зеленого плюшевого зайца, мигрантка учинила своему другу допрос.

Ланс задумчиво подбирал слова, ища подходящие.

«Понимаешь, – выговорил он, щурясь от яркого солнца, – когда твой мир с рождения ограничен темным подземельем, в котором экономят электричество… Где есть два десятка запутанных книг и один неведомо как угодивший в убежище альбом-путеводитель по уже не существующей стране… Где ты в свои десять-одиннадцать лет отлично понимаешь, что никогда не увидишь солнца, появившийся в тебе пилигрим воспринимается как самое чудесное и невероятное приключение.

Тот Костя прожил целых две жизни, повидал неизмеримо больше, чем написано в двадцати книгах и одном путеводителе. Для Лансемаса это стало откровением. Долгими днями и ночами он перебирал его воспоминания, делая их своими, мечтал о побеге, об исполнении некогда данной Константином клятвы. Он цеплялся за нее, чтобы не сойти с ума в бомбоубежище, все чаще «подглядывал» в чужое прошлое.

Я думаю, только это помогло ему выжить. Во мне есть частичка мстительного Константина, и перепуганного Лансемаса из подземелья, и даже погибшего при разделении Сергея. Я же говорил тебе не раз!»

Тогда ей казалось, они поняли друг друга, избежали недомолвок. Но отчуждение возникло вновь во время долгих виртуальных бесед. Ланса мучило чувство вины за содеянное в полубессознательном состоянии, когда он был заодно с химерами. Дору настораживали его прошлое, немалый возраст, скрытность. Сколько еще темных секретов в его закромах? Сколько недомолвок?

– Иванова!

Она вздрогнула.

Лицо Ланса растворилось, сменилось расплывчатой фигурой учителя. Последний урок, ненавистная химия. Какие-то там кислоты…

– Мне звонить вашему куратору или вы хотя бы тетрадь откроете?

Она рассеянно кивнула, раскрыла тетрадку. Нашла поле с заданием на сегодняшнее занятие, даже сделала попытку перекопировать с экрана формулу реакции. Зачем ей химия, если она не собирается в медицинский?

Едва прозвенел звонок, Дора помчалась в столовую, наскоро ухватила тарелку супа, чай и два куска яблочного пирога. Обедать в компании Роксаны ей не хотелось.

Уже на выходе ее перехватила Маша.

– Куда?

Пришлось сознаться.

– Не вздумай без меня влипать в глупости! В одиночку скучно, – жизнерадостно заявила вредный двойник.

Забавно, Доре стало легче.

– Держи. – Она сунула Машке припрятанный кусок шарлотки.

Дора с Машей уселись на заднем сиденье белого внедорожника. Ксана устроилась рядом с Робертом на переднем, гордая и довольная. Как профессор умеет располагать к себе людей – секрет, достойный высшей награды.

На выезде из Барска дежурил бронетранспортер, но военные даже не попытались притормозить белый внедорожник Роберта, наоборот, приветливо помахали проезжающему профессору.

Весь путь Ноэль и компания проделали по довольно качественной асфальтовой дороге. Дора не была в этих местах уже больше месяца и сейчас поразилась разросшемуся вокруг аномалии строительству.

Два пятиэтажных здания из темно-красного кирпича полукругом одно против другого выросли возле белокаменных Тесла-башен, – или как там можно было назвать конические сооружения с металлическими украшениями на вершинах? Сегодня эти украшения напомнили Доре скомканную в кулаке проволоку – такими неровными и несимметричными они были.

– Слезайте, телега прибыла, – объявил Роберт, первым выпрыгивая ровнехонько в лужу.

Ксана с неприязнью оглянулась на парочку позади нее. «Угораздило же связаться», – читалось на ее физиономии. Дора постаралась не реагировать, не ссориться, им еще вместе работать.

Из-за переполненной машинами тесной стоянки внедорожник остановился довольно далеко от здания. Мигрантка разглядела, что достроен и отделан только фасад.

– Идем, – Машка не желала любоваться достопримечательностями, мечтала спрятаться под крышей.

Разогнавшийся в поле ветер силился вырвать зонты из их рук, был готов унести девчонок в далекие дали, точно малышку Элли из мультфильма про Изумрудный город. На днях Дора от нечего делать пару часов просидела с Машкой у телевизора, смотрела мультики без разбора и уничтожала чипсы. Удовольствия от процесса получила мало, но сказочные сюжеты запомнила.

Дом проглотил их, точно кашалот глотает планктон. Маленькие, промокшие, они заползли в пасть широкого проема над крыльцом.

В холле на полу в беспорядке сушились разноцветные зонты. Перегруженные одеждой стоячие вешалки в любой момент были готовы рухнуть на пол. Не особо печалясь по этому поводу, Роберт добавил на ближайшую свою яркую куртку, потом Роксанин зеленый плащик.