Владислав Крапивин - Трое в «копейке», не считая зайца Митьки Страница 7

А. К. добавил, что тоже его (это время) хорошо помнит. Например, чтобы купить водку, слушатели военной академии специально отряжали (прикрывая от начальства во время занятий) специальный наряд. Многочасовая давка за спиртным, талоны и т. д. Может, когда-то об этом будут читать наши потомки с таким же недоумением, как мы сейчас — об очередях за хлебом во времена Никиты Сергеевича…

11.22. Остановились у какой-то окской затоки помыть «Лайбу». Недалеко город Рыбное — это километрах в восемнадцати от Константинова. Искупали заодно и Настю Пензючку. Нельзя же, чтобы она продолжала общаться с Митькой в затрапезном виде…

Выезжаем в сторону Москвы, точнее, в Переделкино.

11.37. Въехали в Московскую область. На спидометре — 2248 километров. Дорога — великолепная: идеальное покрытие, после коньяка слегка укачивает. Приятно так… Чтобы не заснуть, блещем друг перед другом своим знанием истории. На сей раз — по поводу дорожного строительства.

Первая мощеная дорога была проложена при цезаре Аппии Клавдии в 321 году до нашей эры между Римом и Капуей. Носит она название Аппиевой и сохранилась до наших дней. Асфальт, к сожалению, не столь долговечен. Словно в подтверждение этого суждения местная сказочно-хорошая дорога закончилась, вызвав тираду А. К.: «Сказки кончаются быстро!»

11.45. Проезжаем через деревню Врачево. Аналогия напрашивается сама собой: или все врачи пошли отсюда, или здесь проживают их жертвы…

Улицы деревушки на удивление пусты. В. П. цитирует слышанную от своей мамы (и, кстати, уже использованную в одной его книге) вятскую частушку:

Кабы не было домов,Не было б окнищев.Кабы не было врачов,Не было б кладбшцев…

А. К. и С. А. беседуют про военврача из Перми. Фамилии его не смогли вспомнить, но вот два диагноза, которые он поочередно ставил всем пациентам, забыть просто невозможно. Сей эскулап говорил в одном случае: «Тут медицина бессильна…», в другом: «Еще ерунда, само пройдет!»

11.57. Деревня Аксёново. С. А. (который, как вы помните, — Аксёненко) многозначительно улыбается. Продают редиску. Наверно, вкусную, но очень дорогую. Учитывая двуличность сего овоща, решили редиску не покупать. Уж если ты красен снаружи, то и внутри не стоит менять цвет! Отъехали немного и вернулись — купили-таки меньшевистский продукт. Девять штук по 5 рублей каждая! Дорог сегодня конформизм, однако…

Только тронулись — перед нами речка Чёрная! Пятая Чёрная речка на нашем пути! Ее мы здесь переезжаем дважды — петляет и двурушничает (как только что купленная редиска).

12.10. Переезжаем через Оку. Снова — отличная дорога. До Москвы, по мнению штурмана, осталось километров сто, а всего, по подсчетам С. А., от Екатеринбурга будет ровно 2000 км. Хорошая дорога так радует С. А., что он утверждает: «Если все дороги в России будут такими, то страну можно переименовать в Руслэнд»… Ну, не знаем, не знаем…

(В. П.: Даже если и наладим дороги, дураки никуда не денутся.

А. К.: Но тогда от них хоть уехать можно поскорее.)

12.15. На горизонте какой-то город со множеством церквей. Ошибочно принят нами за столицу. В. П. и А. К. вслух размышляют о том, что города и деревни проносятся мимо нас, словно дни жизни. И в каждом населенном пункте эта жизнь — своя. Наполненная простыми бытовыми заботами: продать мешок кукурузных палочек проезжающим туристам, посадить, вырастить и выкопать картошку… А мы, летящие мимо, для здешних жителей лишь краткий эпизод, миг, не оставляющий в памяти ничего, кроме, быть может, десятки или полусотни, вырученных за товар.

12.21. Пересекли реку Москву. После красавицы Оки не впечатляет.

13.10. На горизонте город Люберцы, а из магнитофона звучит песня группы «Любэ», к которой (и к песне, и к группе) у нас в экспедиции отношение весьма позитивное. По крайней мере, на сцене мужики, а не какие-то существа непонятного пола, и песни у них мужские…

13.20. Снова река Москва.

13.40. Едем по МКАД — Московской кольцевой дороге. Это детище мэра Москвы Юрия Лужкова. Шесть полос с каждой стороны, по которым со средней скоростью сто километров в час несутся непрестанные потоки. Машины самого разного класса (от тракторов «Беларусь» до эмалированных «Мерседесов» последних моделей) сосуществуют на МКАД вполне демократично, обгоняют друг друга и справа, и слева. В глазах рябит от такого автомобильного обилия. Но С. А. справляется со своей задачей великолепно, хотя сидящий на штурманском месте А. К. после и станет утверждать, что от напряжения у него «камуфляж» прилип к спине. А чего напрягаться рядом с асом?

14.10. Свернули по развязке на Боровское шоссе и въехали в Солнцево — район Москвы, расположенный за Кольцевой дорогой. Заправились. 30 литров — 250 рублей. На спидометре — 2439 километров. Едем в Переделкино.

14.30. Мы в Доме творчества писателей. Устроились А. К. и В. П. по льготным расценкам, а С. А. и «Лайба» как их родственники. Ночлег и завтрак за 400 рублей (на всех!). По московским меркам, практически за так! Пока оформляли бумаги, С. А. обнаружил первую неисправность — крышка люка у «копейки» расхлябалась и не желает открываться. Тут же неисправность устранили, но не совсем — дальше поедем с намертво задраенным люком! Авось погода не будет слишком жаркой…

Пока все устраивались по отдельным «нумерам», А. К. предался переделкинским воспоминаниям. А поскольку ни В. П. (что удивительно), ни С. А. (по вполне понятным причинам) здесь раньше не бывали, то это переделкинское эссе (озвученное автором всем остальным участникам автопробега) было прослушано с большим вниманием.

В парке Дома творчества ощутима печаль. Несколько флигелей, где раньше жили лауреаты Государственных и Ленинских премий, нынче проданы каким-то «новым русским» (или «нерусским», так как хозяева их вроде бы армяне), отделены от территории писательского «заповедника» заборами и выглядят этакими анклавами новой, сытой жизни — блещут импортными материалами отремонтированных стен и крыш на фоне дряхлеющих и хиреющих «старого» и «нового» корпусов, в которых на день нашего приезда проживало всего четыре писателя: драматурги — известный М. Рощин и молодой Сергей X. (фамилию не называем в связи с будущим рассказом о нем), два поэта — Игорь Калугин (в 90-м году угонявший самолет в знак поддержки независимости Литвы и отсидевший за это полгода в «Матросской Тишине», где, к слову, впоследствии сиживал еще один поэт — В. Лукьянов-Осенев, — некогда отправивший Калугина в тюрьму) и какой-то москвич, тоже уже в возрасте (познакомиться с ним не случилось из-за краткости нашего пребывания).

Сами сотрудники Дома творчества смотрят на писателей как на вымирающих мастодонтов. С одной стороны, приглашают приезжать почаще и агитировать отдыхать здесь наших уральских коллег, с другой, явно отдают предпочтение российским нуворишам. Те экзотики ради после всяких там ка-нар и ямаек иногда решают вдруг отдохнуть в Подмосковье. Их («богатеньких буратин») в этот приезд в Переделкине было куда больше, чем поэтов и прозаиков. Шикарные лимузины заняли все закрывающиеся на ночь автостоянки. Нашей «Лайбе» пришлось ночевать прямо перед окнами старого корпуса. Сторож обронил:

— Ну, кто такую угонит! Это же не джип…

Знал бы он, что это за машина!

Так или иначе, на ночь нашли приют и мы, и «Лайба». С точки зрения «министра финансов» экспедиции, не могу не заметить: приют почти что дармовой…

15.35. Выехали в Москву на электричке всей командой (за исключением Насти — Митькиной подруги. Впрочем, она и не член команды. Это право надо еще заслужить). Электричка идет до Киевского вокзала тридцать минут. Из окна вагона много не увидишь. Но кое-что все-таки мы разглядели. Например, фрагмент Поклонной горы с изящной часовенкой и памятником Георгию Победоносцу на ней… Увы, времени у нас очень мало, побывать на горе не удастся…

16.05. Мы на Киевском вокзале. Столица встретила нас турникетами на выходе с пригородных платформ — этакое железное сито, подобие пропускников на каком-нибудь режимном заводе (и птица не пролетит, и зверь не проскользнет).

Через «сито» процеживается пестрая толпа, вывалившая из десятков электропоездов. Нам объяснили: таким образом правительство Москвы решило бороться с «зайцами». Поведали, что был целый ряд облав на безбилетников. По этому поводу Митька гордо пискнул из сумки Командора: «Всех нас не переловите!»

16.08. Мы в Московском метрополитене. Вечная толчея, перекрытые переходы с одной линии на другую. Много милиции после терактов, которые еще не забылись (да и вряд ли такое забудется…).

А. К. говорит, что в метро принцип: «Иди чуть быстрее толпы, а то затопчут и сам никуда не успеешь!» Наверное, это так, потому что москвичей даже в метрополитеновской толчее видно сразу — по энергичной походке и точному мес-тоопределению, в какой вагон садиться (чтобы было удобнее сделать переход или оказаться поближе к выходу из метро — здесь экономят время даже на этом!).