Любовь Романова - Призрак и другие соучастники Страница 7

— Дурак ты, брат! — покачал головой Вадик.

— Сам дурак! — огрызнулся Гарик и обиженно надулся.

ГЛАВА 3. СТАСЯ

Стася лежала в постели, свернувшись калачиком. Отбой объявили минут десять назад, но девчонки все никак не могли угомониться — рассказывали друг другу страшные истории. Бабушка бы не одобрила такого развлечения — обязательно пожалела бы «бедных детей, рядом с которыми нет образованного человека, готового заняться развитием их эстетического вкуса». А еще они ничего не знают о «Трех правилах королевы», как их в шутку называл дядя Тарас. С самого раннего детства они висели над стасиной кроватью, старательно выведенные на листе картона золотой краской и украшенные барочными виньетками. Разбуди внучку Эльвиры Эдуардовны посреди ночи, и она без запинки расскажет, что первое правило гласит: «Воспитанный человек всегда должен выглядеть опрятно» То есть, одет с иголочки, умыт, причесан, подстрижен. Второе правило категорически запрещало употреблять нецензурные выражения. «Когда человеку не хватает словарного запаса, он начинает ругаться, — внушала бабушка, — Брань — удел недалеких людей». Третье правило королевы было совсем простым: «Никогда, ни при каких условиях не врать». «Меня не будет, твоя жизнь перевернется с ног на голову, мир рухнет, — говорила бабушка, — но ты не имеешь права забывать эти правила». И Стася помнила. Повторяла их, собирая свои вещи в опустевшей квартире, помнила, сидя в поезде, увозившем ее из Москвы, помнила и теперь, среди людей, которые ничего не знают о правилах королевы. «Не знают? Значит, ты ДОЛЖНА научить их!», — девочка вздрогнула. Она так ясно представила свою бабушку, что ей померещился знакомый силуэт на краю кровати и легкий запах лаванды. Почудилось. Просто это был не самый лучший день в ее жизни.

… Начался он еще хуже первого. Девочка полчаса просидела в холодном туалете. Его дверь Виола и компания заботливо подперли шваброй снаружи. Она слышала их злорадный хохот и пыталась, следуя советам бабушки, представить себя психологом, который спит и видит, как бы помочь детям, лишенным родительского тепла, стать нормальными людьми. Выходило плохо. Вернее вообще не выходило. Она ненавидела эту высокомерную Вилку и ее тупых подруг. НЕНАВИДЕЛА! Стася кричала, звала на помощь, била дверь кулаками … Ничего. Словно весь интернат вымер, как вчера, когда она тащила по лестнице чемодан. Вернее, нет. Пару раз за дверью был слышан чей-то шепот, но швабру никто так и не убрал.

Стася обхватила себя руками и тихо сползла по стене на кафельный пол. Как же холодно! Тоскливо капает вода: кап, кап, кап. Под потолком мечется эхо. «Бывает эхо горное, бывает — лесное, а бывает — туалетное. Интересно, как живется туалетному эху? Наверное, страшно одиноко. Мечется в четырех стенах и не видит ничего кроме кафеля да текущих кранов», — думала девочка. Внезапно она услышала, или, скорее, почувствовала, что кто-то зовет ее. Показалось? Нет, снова, вроде чей-то шепот… Стася прислушалась. Едва различимый голос бормотал непонятные слова, не разобрать — слишком тихо. Откуда же идет этот звук? И вдруг ей стало нестерпимо страшно — шепот жил в ее собственной голове. Он звучал все громче, громче, это уже не шепот, а голос далеких тамтамов… Девочка закричала, и тут дверь туалета распахнулась.

— Кошмар! Кто же это тебя здесь закрыл? — На пороге стояла молодая женщина. Каштановая челка, взъерошенные короткие волосы, лукавый взгляд зеленых, по кошачьи подтянутых к вискам, глаз. За ухо залихватски заложен карандаш. Джинсы клеш и канареечный свитер делали ее похожей на студентку какого-нибудь худграфа или архитектурного факультета. Стасе почудилось в этой женщине что-то знакомое, почти родное — уж больно она напоминала бабушкиных гостей, — Ну, ну, не плачь. Вставай с пола, слышишь? Пойдем, я тебя провожу в комнату — оденешься.

Шепот в голове Стаси, словно испугавшись чужого присутствия, досадливо смолк. Будто и не было ничего. Девочка послушно встала и пошла за своей спасительницей.

Ее звали Алисой Сергеевной, она преподавала в интернате географию. Учительница подождала, пока девочка в своей комнате наденет выданную ей школьную форму, а потом повела ее в учительскую пить чай с пирожками — ведь завтрак давно закончился.

… Алиса Сергеевна работала в интернате всего полтора месяца — с начала учебного года. Она жила в Тихореченске всю жизнь. Закончила пединститут, вышла замуж и устроилась в среднюю школу. Год назад молодая учительница случайно встретила на улице своего старого преподавателя астрономии — Сергея Николаевича Загубскго.

— Что Алиса, ты все-таки в школу пошла? А я думал не усидишь в нашей глуши — уедешь, — сказал он, не спеша шагая рядом с девушкой, — Ну, что же, приходи работать в интернат. Зову. Мне хороший учитель географии нужен. Да, да, я уверен, из тебя вышел отличный учитель. По-другому и быть не могло.

И Алиса пришла. Вот только Сергей Николаевич не дождался ее. Умер…

— А у меня вы тоже будете географию вести? — поинтересовалась Стася, сидя в теплой учительской и уплетая пирожок с яблоками.

— Да, конечно. Вот сижу — готовлюсь к уроку. Буду сегодня рассказывать вам про Австралию. Ты что-нибудь знаешь о ней?

— Да, у меня в классе девочка из Сиднея училась. Она рассказывала, что в Австралии много мух. Самых обычных — комнатных. Есть даже такое выражение «австралийский салют». Это вот так … — и Стася сделала движение рукой, словно отгоняет назойливое насекомое.

— Интересно. А я читала, что австралийцы — очень азартные люди. Могут спорить о чем угодно и где угодно. Поэтому Австралия — родина довольно странных видов спорта. Например, тараканьих бегов.

— Правда? А моя одноклассница ужасно боялась тараканов…

Их прервал звонок.

— У тебя же урок начался! Беги скорее, — разволновалась Алиса Сергеевна, и Стася опрометью бросилась из учительской.

В целом второй день в интернате все-таки оказался чуть лучше предыдущего. Встреча с Алисой Сергеевной — раз, знакомство с Вадиком — два. Это плюсы. А что у нас в минусах? Полчаса в туалете и разбросанные по классу рисунки? Ерунда! Ах, да. Еще брат Вадика — противный мальчишка. Сказал, что она не умеет рисовать. Тоже мне, искусствовед нашелся. Кажется, он разозлился из-за того, что его брат за нее заступился. Ну и ладно. В любом случае, два — один в нашу пользу! Один новый враг и два друга. Или почти друга — время покажет.

— Мила, ну расскажи, ты же обещала, — заныла маленькая Женя. Стася, которая до этого не обращала внимание на болтовню девочек, прислушалась.

— Ты уверена, что хочешь это услышать? — спросила Мила приглушенным голосом.

— А что? Очень страшно, да?

— Спрашиваешь. Это самая страшная история, которую я когда-либо вам рассказывала…

— Ой, девчонки, может, не надо? — засомневалась темноволосая Таня.

— Как хотите, — голос Милы сделался нарочито безразличным.

— Нет, рассказывай. Танька, не трусь! — упрямилась Женя.

— Ну ладно. Уговорили. Итак, слушайте зловещую историю призрака дома Вершицких…

… Это случилось очень, очень давно, еще до революции. Тогда по улицам Тихреченска разъезжали экипажи, запряженные лошадьми, а в стенах нынешнего интерната по субботам давали балы. После того, как скончался князь Василий Владимирович Вершицкий, все его состояние перешло единственному сыну Владимиру. Статный, белокурый, богатый — он считался самым желанным уловом у местных невест. Вот только молодой повеса связать себя узами брака, особенно с девицей из тихороченской глуши, не спешил. Его тянуло в Петербург, куда он и собирался отбыть сразу после вступления в права наследования. И вдруг князь встретил ее — дочь обнищавшего дворянина, жившего в полусотне миль от Тихореченска. Ходили слухи, что в жилах девушки текла цыганская кровь, а как иначе можно было объяснить жгучую красоту и колдовскую силу, с которой она действовала на мужчин? И Владимир Вершицкий пропал. Он тут же предложил красавице отправиться с ним в Петербург. Но гордая, пусть и бедная, дворянка отказала ему. «Уж не за девку ли безродную вы меня принимаете, князь? Что бы я, невенчанная, поехала с вами в столицу? Не бывать этому!» Через три дня князь Вершицкий явился в дом к ее отцу, чтобы сделать предложение. Но и тут получил отказ. «Обидели вы меня, — сказала гордячка, — Искупите свою вину, выполните мою просьбу — выйду за вас». Другой бы на месте юноши, услышав условие девицы, отступился, махнул рукой, да забыл. Но не таков был молодой князь Вершицкий. Выслушал он свою избранницу, собрался и уехал. Только на прощание попросил ждать его три года. Ну а если спустя это время не будет от него вестей, пусть не тянет больше — выходит замуж за достойного человека.

Чего же попросила девушка у молодого князя? А попросила она не больше, не меньше огромный сапфир — глаз языческого бога. Красавица рассказала, что на западном побережье острова Мадагаскар живет маленькое племя, которое поклоняется одноглазому божеству. Его идол стоит неподалеку от деревни, где обитают аборигены, и в единственной глазнице истукана лежит драгоценный камень. Тот, у кого он находится, владеет секретом вечной жизни. Откуда бедной провинциалке было известно о сапфире, находящимся за тысячи миль от Тихореченска, для Вершицкого осталось загадкой, но ее подробная инструкция, как найти идола, не оставила в нем сомнений — девушка знала, о чем говорит.