Гарри Килворт - Ночные бродяги Страница 8

— Отлично проделано, — одобрительно сказал Серебряк. — Превосходное представление.

— Вы ставили на меня?

— Нет-нет, — отозвался тот. — Я никогда не делаю ставок. Но я просто восхищен твоим умением уклоняться от ударов. — Потом он указал тростью на хорька, которого уводили с площади. — Скажи, а откуда у него на груди кровь?

Грязнуля усмехнулся:

— Он так фыркал, что у него кровь пошла носом.

— Значит, ты его так ни разу и не задел?

— Даже когтем до него не дотронулся.

— Но почему? И вообще, зачем ты стал драться?

— Э-э, понимаете ли… — Казалось, Грязнуля не знал, стоит ли продолжать, но Нюх и сам уже знал ответ на свой вопрос.

— Это потому, что ты потерял работу, верно? Слушай, мое предложение остается в силе. Вы с Плаксой здорово помогли бы мне в расследованиях. Так что это — не пустые слова.

— Я понимаю, но… Но все это — слишком похоже на милостыню. Ведь нам не придется ничего делать.

— Придется, друг мой, да еще как. — Нюх чувствовал, что должен рассказать Грязнуле, чем тому придется заниматься. — Кроме того, мне нужен слуга. Ты не хочешь пойти ко мне в услужение? В конце концов, это вполне нормальная работа. В этом случае я буду тебе доплачивать еще гинею.

— Вы делаете это только из нелюбви к Вруну.

— Вовсе нет. Я действительно искал себе кого-нибудь подходящего. Дело в том, что мне приходится сталкиваться со сложными делами и далеко не каждый в состоянии мне помочь. Детективам приходится много думать, чтобы распутать то или иное дело. Поэтому мне нужен кто-то, кто будет напоминать мне о том, чтобы я захватил зонтик, когда идет дождь, и тому подобные вещи. У джисс Хлопотуши в мансарде есть свободная комната, и я уверен, что она не будет возражать, если ты превратишь ее в свою спальню. Ну, что скажешь?

— Почему бы и нет? — воскликнул Грязнуля. — Я могу быть и вашим телохранителем. На тот случай, если кто-нибудь нападет на вас во время расследования.

— И что же, ты будешь толкать меня во все стороны, чтобы я избежал ударов?

Оба весело рассмеялись.

И они двинулись по улице. Нюх на ходу изложил Грязнуле суть текущего дела. Грязнуля с энтузиазмом вызвался помочь опрашивать продавцов фруктов на рынке. Прошло совсем немного времени, и Грязнуля нашел хорька, который мог кое-что рассказать, по крайней мере тогда, когда в лапе у него окажется монетка. Нюх вручил ему полкроны и попросил рассказать все, что Хорьку известно.

— Я видел, как по рынку промчался экипаж. Он несся так, словно у его пассажиров было срочное дело. — Свидетель помолчал немного, задумчиво покусал нижнюю губу и прикрыл глаза. — На дверце экипажа было что-то вроде крокетных бит. Да, точно, это было похоже на скрещенные биты. Вот и все, что я могу вам рассказать.

— Не очень-то много за два шиллинга и шесть пенсов, — недовольно фыркнул Грязнуля. Но Нюха такая информация вполне устроила.

Они пошли дальше, и он спросил своего нового помощника, успел ли тот позавтракать.

— Нет еще, — ответил Грязнуля. — Но я могу вас угостить на выигранные деньги…

— Ни в коем случае. Пойдем, и я сам тебя угощу. Поскольку мои предки были дворянами, я остался членом Дворянского клуба. Обычно я туда не заглядываю — все там такие надутые и чванливые, — но сейчас я бы не прочь взглянуть на герб, который украшает холл. Хозяином клуба является выдра Щеголь. Как мне говорили, он происходит из семьи потомственных портных, но предпочел возиться с травами и специями, а не с тканями и кружевами.

— Я только обещал Плаксе, что встречусь с ним у реки…

— Его мы тоже захватим с собой. Грешно не попробовать блюда, приготовленные самим Щеголем.

Некоторое время спустя они уже втроем шагали по набережной по направлению к клубу. Когда они вошли, большинство горностаев недовольно поморщились, увидев двух ласок из простонародья. Врун, который сидел в уютном кресле и мирно читал утреннюю газету, едва не упал в обморок. Мэра Толстопуза, который усердно поедал завтрак, чуть не хватил удар. Члены клуба тут же призвали управляющего-выдру, и на беднягу посыпались жалобы.

Однако Щеголь спокойно сказал:

— Джер Серебряк пригласил сюда обоих, а значит, он гарантирует их приличное поведение. Я не могу выставить гостя до тех пор, пока он не нарушил клубные правила. Так что извините, господа…

Горностаи, недовольно ворча, вернулись на свои места. Что и говорить, в клубе считалось дурным тоном вмешиваться в чужую жизнь, поэтому все снова расселись и принялись делать вид, что не замечают чужаков. Горностаи отгородились газетами, спрятав за листами бумаги свое недовольство.

— Что делается… — пробормотал один из них соседу. — В следующий раз сюда приведут дам.

— Ну уж нет, — ответствовал сосед. — Только через мой труп.

6

После клуба наши друзья отправились к Нюху на Хлебную улицу, дом 7. Там Нюх попросил Брионию, чтобы она расспросила жителей площади Кейксэндл, не появлялся ли у них в последнее время какой-нибудь лемминг.

— Может, он решил поселиться где-нибудь там, — добавил Нюх.

— Хорошо, — кивнула Бриония. — А ты чем займешься?

— А мне надо серьезно подумать над угрозой Баламута, — отозвался ласка, вытаскивая из карманов записную книжку и ручку и выкладывая их на стол. — Не могу же я просто не обращать на него внимания. К тому же у нас появилось два помощника и я хочу показать им, как проводятся расследования.

— Хорошо, встретимся позже. Около полудня, годится? — спросила Бриония.

— Отлично.

Как только она ушла, Нюх переоделся. Обычно его наряд отличался элегантностью, но сейчас, похоже, он решил ничем не походить на следящего за собой состоятельного горожанина, каким его знали соседи. Он решительно натянул на себя старые брюки, поношенный жилет и видавший виды пиджак. Завершая наряд, он водрузил себе на голову грязную кепку и объявил, что готов. Вспомнив об оставленных на столе блокноте и ручке, он запихнул их в карман — на то же самое место, которое они занимали в его обычном пиджаке. Затем он достал из ящика письменного стола и положил в карман лупу прекрасного качества.

Из этого же ящика он извлек три фонаря.

— Для чего все это? — с недоумением спросил Грязнуля. — Старая одежда? Фонари? Нам, наверное, тоже надо переодеться?

— Тебе не стоит, Грязнуля.

Грязнуля усмехнулся:

— Ну что ж, до того как пойти в фонарщики, я работал мусорщиком. На свалке, кстати, можно найти самые невероятные и полезные вещи. Но к чему нам увеличительное стекло?

— Узнаешь позже.

Плакса тем временем оглядел себя с головы до пят и обидчиво спросил:

— По-твоему, я тоже одет в такое старье, как Грязнуля?

— Ну, до него тебе далеко. Однако на обложку модного журнала в такой шапке ты тоже не попадешь.

Чувство юмора у Плаксы было развито гораздо хуже, чем у Грязнули, и он сердито нахмурился:

— Куда мы собираемся? Ты так и не сказал.

— Погляди себе под ноги.

— В подвал? — снова нахмурился Плакса.

— Еще ниже, — усмехнулся Нюх.

Плакса посчитал эту игру в вопросы и ответы ниже своего достоинства и, раздраженно фыркнув, отвернулся. А вот Грязнуля широко раскрыл глаза.

— Неужели мы собираемся к центру земли? — в восторге завопил он. — Вот это да! Горностай лорд Мудрый писал об этом. В его рассказе трое отважных путешественников отправились к центру земли и нашли там странных созданий, которые жили глубоко под землей с незапамятных времен. Верно?

— Увы, — признался Нюх, которому тоже наскучила игра в вопросы и ответы, — мы спустимся только на несколько метров, не глубже. Словом, нам предстоит посетить городскую канализацию.

— Канализацию?! — в ужасе завопил Плакса, вытаращив глаза. — Но там же пауки!

Грязнуля усмехнулся и подтолкнул приятеля локтем:

— Всегда притворяется, будто трусит, хотя на самом деле только и мечтает о каких-нибудь авантюрах!

— Прекрасно! — воскликнул Нюх, подхватывая свою трость-шпагу и устремляясь к выходу. — Пойдемте!

Они вышли на улицу. К слову сказать, дрожащий Плакса шел последним, не то надеясь улизнуть, не то полагая, что его спутники одумаются и не полезут в канализацию. Вскоре они добрались до первого канализационного люка. Его отверстие было закрыто огромной чугунной крышкой, такой тяжелой, что они едва подняли ее втроем. Прохожие-горностаи посматривали на них без особого любопытства, принимая за рабочих. То и дело рядом проносились запряженные мышами экипажи.

Плакса, которому страшно не хотелось спускаться, не столько помогал, сколько мешал товарищам. Но наконец путь вниз был открыт, и Нюх первым нырнул в темный колодец и начал спускаться по узкой металлической лестнице, прикрепленной к стене. Следом за ним Грязнуля запихнул Плаксу, сопроводив толчок напутственной речью: «Прекрати дрожать и быстренько лезь!» Наконец спустился и сам Грязнуля, предварительно задвинув над головой крышку, чтобы в колодец не свалился какой-нибудь случайный прохожий.