без автора - Черепашки-ниндзя и Бэтмэн Страница 9

– Кстати, у вас настоящее имя есть, или вы откликаетесь только на прозвище? Бэтмэн ведь не имя? – неожиданно с улыбкой спросила девушка. Не услышав ответа, она со вздохом произнесла, – а меня зовите просто Эйприл.

Бэтмэн внимательно глянул на девушку и неожиданно резко взмыл вверх. Луч прожектора тут же выхватил его мускулистое тело из темноты и в сверкающем снопе электрического света он помчался верх, к двадцать пятому этажу.

В отсеке Машины времени, где находилось снаряжение, четыре большие зеленые черепахи медленно приходили в себя.

Снаружи послышался ужасающий рев.

– Мы что к динозаврам попали? – растягивая слова, произнес Донателло.

– Да нет, так ревет реактивный двигатель самолетов, – произнес Рафаэль. – Человечество в эту эпоху пока еще не научилось ладить с гравитацией.

– Это тебе так кажется, – ответил Донателло, – на самом деле мы попали к нашим далеким родственникам динозаврикам. Если мы вылезем из Машины времени, они тут же приготовят из нас ужин.

Подшучивая один над другим, черепашки приходили в себя. Первым делом им следовало подкрепиться, и друзья воспользовались без зазрения совести запасами Эйприл. Юные мутанты уничтожили четыре банки абрикосового компота, четыре рисовых пудинга и на десерт вскрыли по жестянке сгущенного молока, а запили все – пепси-колой.

После такой трапезы кровь быстрее заструилась в их жилах, они осмелели. Донателло первым из черепашек открыл дверь отсека и просунул голову наружу.

– Что ты там видишь? – спросил Рафаэль.

– Темноту!

– Это такое прошлое? – удивился Рафаэль. – Дай я посмотрю.

– А холодно как, – были его первые слова, – и, действительно, темно, как в шкафу.

Черепашки-ниндзя по очереди высунули нос в проем двери. Выходить наружу им что-то не хотелось. Страшно было очутиться на земле за тысячу лет до того времени, в котором они привыкли жить. Страшно даже таким храбрецам, какими были юные мутанты.

Черепашки быстро захлопнули дверь отсека. Наступила довольно гнетущая тишина.

– Я знаю, – сказал Леонардо, – в чем дело, почему мы боимся!

– В чем же, Лео? – любопытствовал Микеланджело.

– Дело в том, что нам следует еще подкрепиться! – невозмутимо ответил Леонардо. – Посмотрите, у меня совсем не разгибаются пальцы на руках.

– Правильно, Лео, – обрадовался Донателло, – я ведь не могу даже присесть.

– И я не откажусь, – добавил Рафаэль. – Энергии и мне маловато.

Друзья нерешительно посмотрели на Микеланджело. Тот мог убедить их не трогать съестные припасы Эйприл. Но и Микеланджело вожделенно посмотрел на упаковки с едой. Черепашки молча приступили к еде.

Теперь в самый раз, когда наши друзья уплетают овощные и фруктовые консервы, рассказать подробно о черепашках. Ведь их было четверо, и у каждого был свой характер, свои особенности. Из предыдущего повествования мы знаем, что у каждой черепашки был свой любимый цвет и начальная буква имени на пряжке ремня. Теперь же расскажем по отдельности о каждом из мутантов.

Несомненно, самым рассудительным, спокойным и имевшим бесспорный авторитет у друзей был Микеланджело. Кроме того, что Микеланджело был наиболее умным среди маленьких мутантов, он еще был физически наиболее крепким из них. Друзья всегда прислушивались к его советам, а когда черепашки попадали в какой-либо переплет, и когда требовалась большая физическая сила, то всегда черепашек выручал Микеланджело.

Самым ленивым и довольно бестолковым был, конечно же, Леонардо с его синим любимым цветом. Больше всего Лео любил лежать в кресле или на кушетке и рассуждать не столько о романтических путешествиях или приключениях, сколько о различных вкусных блюдах.

Самым шустрым, необычайно легким на подъем был Донателло. У него был веселый и озорной характер. Фиолетовый цвет – его любимый. У Донателло был очень мягкий характер и он всегда ходил на поводу у Лео – носил тому пиццу, иногда даже выполнял мелкую работу за милого ленивца.

Рафаэль с его красным любимым цветом являлся как бы средоточием всех преимуществ и недостатков остальных черепашек. Он был достаточно умен, как Микеланджело, иногда ленив, как Лео, а иногда его распирало от избытка внутренней энергии и он становился таким вертким и непоседливым, ну прямо как Донателло.

И вот теперь, когда черепашки-ниндзя оказались в непривычном для них времени, за многие столетия от того времени, в котором привыкли жить, все вместе они решили обсудить то, что с ними произошло, где они очутились и что следует предпринять дальше.

– Я чувствую, что здесь пахнет настоящим делом! – заявил Донателло. Он уже успел полностью прийти в себя, сгибал и разгибал руки, приседал и даже подпрыгивал. Потом он выхватил свой боевой клинок и несколько раз взмахнул им в воздухе. Послышался резкий свист.

– Ого, я вижу ты совсем обрел форму, – сказал Леонардо, – не то что я. Но если серьезно, я думаю, что нам следует срочно найти Эйприл и объясниться с ней.

– И тем самым, возможно, навредить ей! – тут же вставил Рафаэль.

– Действительно, – спокойно произнес Микеланджело, – мы ничего не знаем о том задании, которое ей следует выполнить.

– Предлагаю выследить ее, – сказал Рафаэль, – разузнать, чем она занимается, а потом уж и принимать решение: признаваться ей в том, что мы наделали, или ждать, сидеть здесь, сложа руки.

– Ну, с таким же успехом я мог бы прохлаждаться в домике в саду у Эйприл, – пробормотал Леонардо, который до сих пор лежал и едва шевелил руками и ногами, вращал головой, как будто не мог прийти в себя после путешествия во времени, а на самом деле от оттого, что просто пожадничал и слопал лишнюю банку сгущенки.

Как бы то ни было черепашки размяли руки-ноги, смелее открыли дверь отсека, и Рафаэль первым полез наружу. Неожиданно послышался его громкий хохот.

– Что такое, – всполошились черепашки.

– Да это же просто кабина Машины времени! – ответил Рафаэль.

Черепашки перелезли в кабину Машины времени. Там они скоро освоились и нашли настоящий лаз наружу. Открыв его, юные мутанты увидели вечерние огни большого и неизвестного города. Черепашки выбрались из Машины времени. Они были на верхушке огромного небоскреба, который казалось, плыл среди облаков.

– Вот это да! – удивились друзья. Донателло подошел краю крыши и посмотрел вниз. – Метров двести будет высоты, правда, – прикинул он. Ему никто не ответил.

– Ну и воняет, – сказал Донателло. – С воздухом у них не все в порядке.

– Да, запах не ахти, – согласился Леонардо. – Бензин, наверное, в моторах жгут. Ой, посмотрите, посмотрите, уж не летучая ли это мышь? – и Леонардо показал рукой прямо перед собой. Черепашки посмотрели туда, куда указывал Леонардо, и действительно увидели в воздухе мелькавший силуэт маленькой летучей мыши.

– Да вот еще одна, и еще! – воскликнул Донателло. – Их тут целые тысячи!

Когда черепашки-ниндзя присмотрелись, то увидели, что весь небосвод пестрит маленькими летающими животными. Казалось, летучие мыши вылезли из всех щелей и дырок. Теперь мрачной и темной массой, подобно большому войску, совершают свое выступление. Мышам не было числа, всюду виднелись темные порхающие существа. Они, кажется, копошились везде: кишели в кронах деревьев, пролетали над головами черепашек-ниндзя, шевелились на карнизах окон. Сотни их улетали, появлялись новые.

– Похоже, в этом городе сегодня ночь летучих мышей, – хмыкнул Донателло. – Праздник у этих тварей какой, что ли?

– Интересно, чем они питаются? – задумчиво протянул Леонардо. – В таком воздухе можно слону сознание потерять. Комары здесь точно не живут.

Друзья-черепашки проводили глазами пролетающие мимо громадные стаи летучих мышей, потом переключили свое внимание на Машину времени и начали ее ощупывать. Изнутри она им была знакома, теперь же предстояло ознакомиться снаружи.

Машина времени своими формами напоминала огромную летающую тарелку. Сейчас она замерла на неуклюжих, кривых шасси-захватах на небольшой площадке расчерченной двумя перпендикулярными линиями с белым кругом посередине. Черепашки не знали, что это была вертолетная площадка.

– Постойте, ребята! – вдруг крикнул Рафаэль. – Ведь если случиться так, что Эйприл вернется в Машину времени и улетит, то мы навсегда останемся в этом времени. Мы не знаем ни языка, ни нравов этой страны…

– И я никогда не попробую пиццы! Своей любимой пиццы! – воскликнул Леонардо.

– Успокойся, Лео, – Микеланджело жестом остановил друга, – не стоит волноваться прежде времени из-за какой-то пиццы. Что ты предлагаешь, Рафаэль? – добавил он, увидев, что Рафаэль пытается что-то сказать.

– Я думаю, нам следует оставить записку! – предложил Рафаэль.

– А если Эйприл вернется ночевать, обнаружит записку, – почесал голову Донателло, – поймает нас и надерет нам уши.