Анатолий Сергеев - Русские живописцы Страница 10

Его пейзажи будят простые, подлинные человеческие чувства. От тихой грусти до светлой радости.

В картине «Весна – большая вода» нет людей. Левитан никогда не писал их. В этом и не было необходимости. Люди, человеческие судьбы, характеры всегда незримо присутствуют в его полотнах.

В «Марте» это возница, приехавший, возможно, к доктору. В «Весне» кто-то приплыл на лодке по разлившейся реке к этому берегу. Не пропал, не потерялся, достиг земли. Это очень важно для человека – причалить к берегу.

Сорок лет жизни. Катастрофически мало для художника. Остается только предполагать, что мог бы создать Левитан, проживи он дольше…

Михаил Нестеров 1862-1942

По берегу полноводной реки движется большое шествие. Впереди торжественно выступает русский мальчик с иконой в руках. У него такое одухотворенное лицо. За ним, как завороженная, держась на некотором расстоянии, следует огромная толпа. В центре ее – фигура русского царя в золотом парчовом одеянии и в шапке Мономаха. Следом за ним и чуть в стороне – воины, патриархи, митрополиты.

Если присмотреться внимательнее, можно увидеть много любопытного. Времена словно перемешались. Вместе с Дмитрием Донским и Сергием Радонежским идут древние монахи и отшельники. Совсем рядом с ними – раненые солдаты и сестры милосердия конца XIX века. Более того, в толпе, идущей вслед за царем, можно увидеть Льва Толстого, Федора Достоевского…

Безусловно, многочисленная толпа символизирует весь духовный мир, духовную мощь «святой матушки-Руси». Это она идет, медленно и торжественно, вслед за прелестным «нестеровским» мальчиком, который ведет ее к возвышенной цели.

Долго не давалось Нестерову полотно «Пустынник». Он задумал его еще в Сергиевом Посаде, где с большим трудом уговорил старца-монаха позировать ему. А заканчивал его уже на родине, в Уфе. Вот уж и пейзаж написан: мерзлая, синеватая земля со следами первого снега, пожухлая трава, редкие елочки на противоположном берегу. Согбенный старик в лаптях медленно бредет по тропинке. Он ушел из мрачных стен монастыря, из тесной кельи сюда – в храм природы, где зябнет тонкая молодая елочка у самой воды и одиноко качается на ветру алая кисть рябины.

Нестеров достойно продолжил и славные традиции русских портретистов: Боровиковского, Крамского, Репина, Серова.

И все же при упоминании имени художника сразу возникают ассоциации: нестерпимо голубое «нестеровское» небо, «нестеровские» голубые глаза, «нестеровский» мальчик, который идет к какой-то далекой цели.

Андрей Рябушкин 1861-1904

Как известно, семья в раннем детстве формирует миропонимание ребенка. Рябушкин был воспитан в семье иконописцев. Надо ли удивляться тому, что, став взрослым и окончив Московское училище живописи, ваяния и зодчества, художник всю свою творческую жизнь посвятил истории древней Руси, ее культуре, обрядам и традициям.

Уже первая его ученическая работа – «Крестьянская свадьба» – была приобретена П. М. Третьяковым для своей галереи.

К концу XIX века высокий жанр исторической народной трагедии все больше уступал место историческим бытовым сюжетам. Рябушкин стал самым ярким представителем этого направления.

Художник отказался от заграничной командировки и объехал один за другим старые русские города. Ярославль, Ростов Великий, Псков, Новгород… Собирал пословицы, народные песни, зарисовывал древние фрески, много писал сам.

Какое-то время Рябушкин состоял в рядах передвижников, но постепенно отошел от них. Примкнул было к «мирискусникам», но и среди них не нашел своего места. Так и остался сам по себе.

Наиболее яркими работами Рябушкина, получившими безусловное всеобщее признание, являются «Московская улица XVII века», «Семья купца XVII века». Опираясь на традиции русского народного творчества, художник вырабатывает собственный, неповторимый почерк.

Яркие, чистые цвета. Органичное созвучие синего, красного и зеленого.

«Гармоничная цветистость» – так характеризовали его работы критики.

«Московские женщины XVII столетия в церкви» на всех выставках единодушно признавалась самой яркой и красочной картиной в русской живописи того времени.

Разумеется, художник не ограничивался только написанием полотен из жизни старой Руси. Сохранилось множество эскизов, набросков и законченных полотен из жизни современной ему деревни. Но и в этих случаях он намеренно идеализировал изображаемое, демонстративно «не замечал» драматизма, а порой и трагизма жизни русского крестьянства. Праздники, хороводы, ярмарки – вот темы, которые привлекали художника, будили его фантазию.

Можно ли осуждать художника за такой выбор? Разумеется, нет. Как в музыке сосуществуют городской романс и многотемные симфонии, так и в живописи есть место и эпохальному историческому полотну, и бытовой жанровой сценке. Из той же истории.

Валентин Серов 1865-1911

В 1888 году на московской Периодической выставке появились сразу две картины одного автора, поразившие всех своей свежестью и яркой солнечностью красок: «Девочка с персиками» и «Девушка, освещенная солнцем». Картины и сегодня производят впечатление, которое можно выразить тремя словами: «обаяние нравственной чистоты».

Автору было всего двадцать три года.

Рано лишившись отца, все детство он провел с матерью за границей. В девятилетием возрасте мать привела его к Репину, жившему тогда в Париже. Эта встреча и определила судьбу Валентина Серова.

Репин не стал «дрессировать» мальчика, вбивать в него академические штампы и приемы. Просто сажал рядом с собой и продолжал работу. Личный пример подчас действует сильнее любых указаний и объяснений.

Результаты подобного «обучения» не замедлили сказаться. Уже в тринадцатилетнем возрасте Серов поражал изящными, тонкими и благородными рисунками. Все специалисты сходились в одном – рождается незаурядный портретист.

Серов оставил после себя поразительную по глубине и проникновению в характеры галерею портретов. Он писал банкиров и купцов, адвокатов и светских красавиц, ученых и артистов, членов царской фамилии и писателей, композиторов и художников…

Даже если бы не было романов и повестей, воспоминаний и фотографий, одни только портреты Серова вполне могли бы полно рассказать о том времени. Портреты Горького, Шаляпина, Станиславского, промышленника Морозова, поэта Бальмонта, актрисы Ермоловой…

История живописи насчитывает многие тысячи портретов. И лишь немногим удалось найти уникальный язык, чтобы рассказывать о своих героях что-то неповторимое.

Константин Коровин 1861-1939

Каждый любитель живописи помнит серовский портрет Константина Коровина. Темноволосый, с бородкой, художник свободно сидит на оттоманке, опираясь правой рукой на подушку. Спокойствие, беззаботность и даже какое-то самодовольство на его лице. Во всей фигуре. Пожалуй, можно сказать: «Человек достиг всего, чего хотел!»

И в самом деле: выдающийся живописец, театральный художник, член Товарищества передвижных выставок, академик. Владелец большой подмосковной дачи, гостеприимный хозяин, любитель охоты. Друг самого Федора Шаляпина. Кажется, судьба дала Коровину все…

Он оформлял спектакли в Московской частной опере С. Мамонтова. И можно с полным основанием сказать: Коровин открыл новую эру в театрально-декорационном искусстве.

В 1900 году Коровину доверяют огромный по объему заказ – создать и оформить русский отдел на Всемирной выставке в Париже.

Художник блистательно справляется с задачей, создает павильон «Русская деревня». Свободное сочетание различных мотивов хорошо передает внутреннюю силу Русского Севера. Преобладают сказочные и былинные мотивы. Органичное сочетание терема, дома, даже церкви; бревенчатые, рубленые, грубые конструкции производили ошеломляющее впечатление на посетителей. И отчасти помогали понять «загадочную русскую душу». По крайней мере, одну из ее граней.

В живописи Константин Коровин работал невероятно много. И любая из его работ всегда отличалась предельной искренностью. Он физически не терпел и малейшей фальши. «Фальшь – есть зло!»