Всякие диковины про Баха и Бетховена - Иссерлис Стивен Страница 12

2. Хотя Бетховен и не был вундеркиндом, к шестнадцати годам его музыкальные таланты проявились очень ярко: он стал превосходным пианистом и органистом и написал несколько сочинений. Чувствовалось, что ему необходимо расправить музыкальные крылья, и тогда его послали в Вену. Однако он не пробыл там и двух недель, как получил известие о серьёзной болезни матери и поспешил обратно в Бонн.

Возможно, самым запоминающимся событием его недолгого пребывания в Вене стала встреча с Моцартом. Моцарт находился тогда в зените славы. Бетховен сыграл в его присутствии свою фортепианную пьесу, но, видимо, не произвёл особого впечатления. Это, несомненно, задело Бетховена, который лучше всего импровизировал (то есть сочинял музыку в момент исполнения) либо когда пребывал в особенно хорошем настроении, либо когда по-настоящему злился. И вот он начал импровизировать на тему, предложенную Моцартом. Моцарту становилось всё более и более интересно. В конце концов он сказал своим друзьям, сидевшим в соседней комнате: «Берегите его; однажды он заставит говорить о себе весь мир».

3. Мать Бетховена умерла вскоре после его возвращения, и последующие четыре года ему пришлось жить в Бонне. Его отец всё больше превращался в беспросветного пьяницу, поэтому Бетховен был вынужден взять на себя обязанности по добыванию денег для семьи. Теперь он отвечал за воспитание своих младших братьев — нелёгкая ноша для такого молодого человека!

Основной работой Бетховена в это время была должность альтиста в придворном оркестре. Удивительно, как много великих композиторов играли на альте (а также по большей части на клавишных инструментах): и Бах, и Моцарт, и Гайдн, и многие композиторы более позднего времени, например знаменитые композиторы XIX века Шуберт, Дворжак и Мендельсон и композиторы XX века Бенджамин Бриттен и Пауль Хиндемит. Алът входит в семью скрипичных инструментов, его удерживают подбородком, как скрипку, но он немного больше по размеру, а по звучанию немного ниже. Я полагаю, что в камерной музыке этим композиторам нравилось играть средний голос — так они слышали всё, что происходило вокруг. Непонятно почему, но в наше время альт, а скорее альтисты, то есть люди, которые играют на альте, стали мишенью для всевозможных насмешек, выставляющих их (совершенно несправедливо) сущими придурками. Например: один альтист решил, что он сыт по горло всеми этими альтовыми шуточками, пора перековаться в скрипача. Он отправился в магазин и сказал: «Я хотел бы купить скрипку». Продавец смотрит на него и говорит: «Сожалею, сэр, но у нас их не бывает. А вы случайно не альтист?» — «Э-э… да, — отвечает альтист. — А как вы догадались?» — «Да потому, что вы пришли в рыбный магазин», — вежливо объясняет продавец.

Ха-ха. Ха? Ладно, я думал, что будет смешно… Итак, вернёмся к Бетховену.

4. В 1792 году великий композитор Йозеф Гайдн (старый друг Моцарта) проезжал через Бонн и ему показали несколько произведений Бетховена. Гайдну, должно быть, они очень понравились (неудивительно!), ибо он взял Бетховена к себе в ученики. Вскоре Бетховен, которому великодушно помог курфюрст Бонна, последовал за Гайдном в Вену. Это второе путешествие позволило ему навсегда покинуть захолустный в ту пору Бонн и сделать себе имя в большом мире. Бетховен прожил в Вене всю оставшуюся жизнь, хотя вечно жаловался на венцев и на то, что они не в состоянии по достоинству оценить его музыку! В конце того же года умер его отец, Иоганн, и оба брата Бетховена перебрались к нему в Вену. Каспар Карл стал банковским служащим, а Иоганн Николаус аптекарем. (Их присутствие в Вене не слишком радовало Бетховена; он всё время ссорился с ними обоими и терпеть не мог своих невесток.) Приехав в великий город, Бетховен был готов работать сутки напролёт, чтобы стать великим музыкантом. Но на занятиях с Гайдном он не слишком продвинулся — конечно, Бетховена учить было нелегко! Однако он довольно быстро обрёл известность как пианист и композитор. Бетховен давал множество концертов для венских аристократов — любителей музыки; у некоторых из них были частные оркестры и даже оперные труппы. Чтобы заработать на жизнь, композитору приходилось также давать уроки — не самая блестящая идея.

Бетховен часто выходил из себя, да так, что как-то раз укусил одного ученика в плечо! Впоследствии три венских аристократа приняли решение выплачивать Бетховену ежегодное пособие, чтобы он мог не думать о деньгах и посвятить всё своё время сочинению музыки. (Бетховен всё равно продолжал думать о деньгах. Он всегда о них беспокоился и не умел разумно ими распоряжаться. Да к тому же, вскоре после того как они пообещали выплачивать ему пособие, один из аристократов погиб, упав с лошади, а другой был объявлен банкротом!)

Ранние концерты Бетховена очень сильно отличались от тех, которые бывают сейчас. Прежде всего, их, как правило, устраивали не в концертных залах, а в роскошных дворцах и особняках. Публика состояла исключительно из дам и господ высшего сословия, приходивших по особым приглашениям. Иногда Бетховен исполнял сочинения других композиторов, например Баха или Моцарта, и заодно показывал свои последние композиции. Однако в то время он, пожалуй, славился прежде всего своими импровизациями. Кто-нибудь предлагал Бетховену тему, и он тотчас же создавал на её основе целую пьесу. Это у него так хорошо получалось, что он с лёгкостью мог растрогать слушателей до слёз, но стоило ему заметить, что они плачут, как он или начинал смеяться над ними, или злился и обзывал сентиментальными болванами! Время от времени в Вену приезжал какой-нибудь виртуоз (то есть блестящий исполнитель) и композитор и выступал с огромным успехом. Если Бетховен считал, что это хороший музыкант, он был к нему или к ней удивительно благосклонным. Например, услышав известного композитора Вебера (двоюродного брата жены Моцарта Констанцы), Бетховен привёл его в полное замешательство: кинулся обнимать и с восторгом обозвал «сущим чертякой», а ведь их ещё даже не представили друг другу! Но если Бетховен был невысокого мнения о новоприбывшем, он заявлял об этом без обиняков и мог тут же доказать своё превосходство. Как-то раз из Парижа приехал такой музыкант и исполнил квинтет собственного сочинения и «импровизацию» (возможно, не столь уж и импровизированную) на тему, которую Бетховен использовал в одном своём произведении. Бетховен воспринял это как оскорбление. Он прошествовал на сцену, выхватил виолончельную партию из квинтета выскочки-гастролера, установил её вверх ногами на пюпитре фортепиано, одним пальцем отдубасил несколько нот, а затем сочинил из этих нот такую восхитительную фантазию, что у публики перехватило дыхание от восторга, а «соперника» и след простыл — он в ярости бросился вон. Ха-ха! 

5. Уже в тридцать лет Бетховен был вынужден признаться ближайшим друзьям, что теряет слух. Его друг Мельцель (изобретатель метронома — отстукивающего устройства, которым мы пользуемся до сих пор — оно помогает выдерживать темп в музыке) сделал Бетховену огромную слуховую трубку, но даже это не помогло. В 1802 году Бетховен написал завещание — глубоко трагическое письмо, адресованное братьям, в котором рассказал, как тяжело он страдает из-за своего несчастья. Письмо было написано в небольшой деревушке Гейлигенштадт недалеко от Вены (Бетховен обычно каждый год уезжал на несколько месяцев в деревню); оно известно как «Гейлигенштадтское завещание». Бетховен слышал всё хуже и хуже, постепенно все звуки для него слились в непрерывный рёв и свист, а последние девять лет жизни он не слышал вообще ничего — его окружила полная тишина.

…Бетховену пришлось постепенно прекратить выступления в качестве пианиста — он больше не слышал, правильно ли он играет. Тем не менее почти до конца жизни композитор дирижировал собственными оркестровыми сочинениями; правда, иногда это создавало весьма конфузные ситуации. Бетховен, видимо, никогда не был супердирижёром, но после потери слуха его дирижирование превратилось в сущий кошмар. Бетховен был Бетховеном и делал всё преувеличенно наглядно. Если он хотел, чтобы оркестр играл тихо, он мог забраться под дирижёрский пульт, а если требовалось сыграть громкий аккорд, вдруг подпрыгивал. Ему было трудно разобрать, что именно играет оркестр, иногда он терялся и начинал подпрыгивать прямо посредине прелестного тихого пассажа! О боже…