История средних веков - Арон Яковлевич Гуревич Страница 13

Поскольку римское рабовладение уже изжило себя (отчасти под воздействием христианства), а у германцев никогда не получало большого развития, общественные уклады франков и галло-римлян несколько сблизились. Постепенно происходило сближение и обоих народов. Прошло не так много времени, и население франкской державы стало говорить на одном наречии, в котором латынь смешалась с кое-какими германскими словами, и это наречие в дальнейшем легло в основу старофранцузского языка, франкские короли принимали к себе на службу, наряду со своими соплеменниками, и галло-римлян. Им нужны были грамотные люди и верные слуги, каково бы ни было их происхождение.

«Салический закон»

 При Хлодвиге была произведена первая запись права, точнее, правовых обычаев франков, — «Салического закона» (первоначально ту часть этого племени, которая жила около моря, называли «салическими», т.е. «приморскими» франками). После завоевания Галлии жизнь франкского племени усложнилась, и нужно было регулировать разные ее стороны, разрешать многочисленные конфликты. С этой целью и был записан «Салический закон».

Мы знаем, что франки говорили на германском диалекте, употребляя отчасти также латынь местных жителей Галлии, но в письме применялся только латинский язык. На нем-то и записан «Салический закон».

Запись обычаев, издавна сложившихся в народе, отличается от тех государственных законов, которые были составлены в Риме учеными юристами. В законодательстве устанавливаются общие нормы: какие наказания или штрафы следуют в результате правонарушения, но конкретные случаи не описываются, — они подводятся под норму. Совсем иначе обстоит дело в записи обычая. Здесь нет общего постановления о том, какое наказание постигнет убийцу или вора. Вместо этого мы найдем в «Салическом законе» многочисленные статьи, каждая из которых описывает именно индивидуальный факт. За убийство человека положено было платить ВЕРГЕЛЬД («возмещение за жизнь»), но размеры его неодинаковы и зависят от того, кто убийца и кто убитый, ибо за галло-римлянина положено было платить меньше, чем за свободного франка. Отдельно говорится о возмещениях за убийство зависимых людей и рабов. Что касается ранений, то записи о них в «Салическом законе» представляют собой целый «анатомический трактат», так как за каждую рану положено особое возмещение.

То же самое видим мы и в статьях о кражах. Тот, кто ожидал бы найти здесь постановление о штрафе за покушение на чужую собственность, изложенное в общей форме, будет удивлен тем, что вместо этого в «Салическом законе» детально перечисляются конкретные виды домашнего имущества и скота (отдельно о быках, о коровах, о поросятах, овцах, конях и т.п.) с указанием их возраста и степени пригодности, а также обстоятельств, при которых была совершена кража (скажем, увели ли корову с пастбища или похитили из хлева). При этом размеры возмещений могут быть те же самые, и тем не менее каждый случай записан особо.

Составители этого судебника мыслят конкретно, а не общими нормами. Точно так же конкретно и наглядно стремятся они описать и все другие правовые обычаи.

Вот статья «О горсти земли». В ней речь идет о человеке, который совершил убийство, но лишен средств, достаточных для уплаты вергельда. Он должен собрать в своем доме, в четырех его углах, землю и, держа ее горсть в руке, выйти во двор усадьбы, за оградой которой собрались его сородичи. И он должен, оборотившись к ним спиной, бросать в них эту землю, а затем в одной рубахе (т.е. снявши плащ — обычную одежду франка), без пояса и с колом в руке перескочить через ограду. И тогда обязанность уплатить недостающую часть возмещения за убитого возлагается на тех, в кого неплатежеспособный убийца бросил горсть земли.

По сути дела, человек, попавший в трудное положение, вынужден отказаться от собственного дома и усадьбы, передать их тем, кто мог бы заплатить вергельд. Если вергельд не будет выплачен, ему грозит смерть — месть родственников убитого. Но в центре внимания составителей судебника в данном случае (и в ряде других) — процедуры, жесты, символические действия. Важно соблюсти обычай. Отказывающийся от родства должен переломить «ветви мерою в локоть» и разбросать их на все четыре стороны, — это символизировало разрыв родовых связей.

Таков «Салический закон» (и таковы же записи обычаев у других германских племен). При первоначальной записи закона король мало вмешивался в его содержание. Но при потомках Хлодвига королевская власть начинает влиять на законодательство, не столько отменяя старые нормы, сколько дополняя их новыми постановлениями.

Германцы исходили из уверенности в том, что закон вообще не создается людьми, — они лишь «находят», «вспоминают» его. Право — над людьми, в том числе и над королями. Главное качество права — то, что оно «старое», а в силу своей древности — «доброе», «справедливое».

Свободный франк: от воина к крестьянину

 Как уже было сказано, свободный франк был и воином, участником ополчения, и домохозяином. Слово francus («франк») приобрело новое значение: «свободный человек». Однако сочетать обе эти функции — воина и земледельца — делалось все труднее. Сельское хозяйство и домашнее ремесло требовали времени и усилий, тем более, что с расселением франков на римской территории их хозяйственные занятия сделались более многообразными. Если у себя на родине германцы ограничивались выращиванием одних лишь хлебных злаков, то теперь на более плодородных землях Галлии они познакомились с огородничеством и садоводством, которыми издавна занимались местные жители.

Происходили в хозяйстве франков и другие изменения. Мельница, приводимая в ход силою воды, была изобретена уже в римскую эпоху. Но тогда она не получила распространения: господа предпочитали использовать подневольный и дешевый труд рабов, которые вручную размалывали зерно. Водяные мельницы начинают распространяться во франкский период в деревнях, населенных свободными людьми, которые выше ценили свой труд. Так перемены в общественном строе отражались на производстве.

Войны и собрания вооруженных соплеменников («мартовские поля» — король обычно весной созывал ополчение на смотр) отрывали франков от мирных повседневных дел. Одновременно возрастало влияние магнатов в тех областях, где были расположены их поместья. Королям все более приходилось опираться на их поддержку, а за нее нужно было передавать им новые земельные владения и другие богатства. Поэтому значение народного войска стало убывать.

Обратимся к тому же Григорию Турскому. В его «Истории франков» интересно не только то, о чем он повествует, но и то, о чем он умалчивает или чего он попросту не замечает. Турский епископ сосредоточивает все внимание на королях и знати, епископах и святых. Но ведь франкское государство населяла не одна лишь аристократия и духовные лица! Где же простые франки и галло-римляне? О