Татьяна Здорик - Приоткрой малахитовую шкатулку Страница 14

С тех пор как конкистадор Хименес-Кесада впервые увидел изумруды в руках пленного индейца, а было это, согласно историческим хроникам, 12 марта 1537 г., борьба между индейцами и белыми за «трагические самоцветы» Колумбии и Бразилии не утихает и по сей день. Не слишком богомольных и не всегда грамотных кабальеро сопровождали воинственные католические монахи. На наше счастье, христовы пастыри имели похвальное рвение заносить победы меча и креста в хроники. В этих старинных документах вперемежку с легендами попадаются и подлинные странички истории освоения изумрудных копей Центральной и Южной Америки. Мы узнаем, что награбленные изумруды Перу и Мексики вывезли за океан. Но ни в Перу, ни в Мексике испанцам не удалось найти месторождений изумрудов. Вот что повествует одна из хроник:

«9 августа 1564 г. неведомый испанский кабальеро на площади недавно основанного поселка Мюзо увидел, что под копытами его лошади ярко блеснули какие-то осколки. Он слез и поспешил собрать их и, когда понял, что это такое, попросил индейца назвать этот камень. Ответ был «Тап-и-Акар», что на его языке означало «зеленый камень».

Эту легенду приводит колумбийский историк Отеро Муньоза, рассказывая историю открытия колумбийских изумрудов испанцами. По данным другого историка — Улисеса Рохаса, испанский наместник в Колумбии Диез Венеро де Лайва сообщил своему королю Карлу V в отчете 1 января 1564 г., что в 30 лигах (лига — около 5,5 км) от города Санта-Фе-де-Богата с «божьей помощью» были открыты изумрудные копи провинции Мюзо. Наместник называет имя первооткрывателя — Хуан де Пенагос, блестяще характеризуя его как «опытного открывателя и завоевателя, способного вести трудные переговоры с целью овладения землями, на которых были открыты месторождения драгоценных камней» (Беус А. Далекие хребты Кордильер. М., 1976). Де Пенагос первым обратил внимание на такой факт: в куриных зобах в селеньях Калима и Мюзо попадаются мелкие зеленые камешки!

Мужественные индейцы Мюзо и Калима больше четырех веков вели борьбу за сокровища предков: отчаянные набеги, отравленные стрелы, спрятанные, заваленные камнями, заплетенные стремительно растущими лианами выработки. С 1567 г., с тех пор как испанскому королю была отправлена первая партия изумрудов, рудники зеленого камня неоднократно переходят из рук в руки. И если знаменитое месторождение Мюзо (или Мусо) испанцы нашли, захватили и эксплуатировали с XVI в., то другое, второе по величине месторождение Колумбии — Чивор, известное еще во времена конкистадоров под названием Сомондоко, не без помощи индейских племен было забыто и скрылось под изумрудным плащом вечнозеленой сельвы более чем на 300 лет. Вторичное открытие этого месторождения произошло только в начале нашего века.

Не менее жестоко ведется борьба за колумбийские изумруды и теперь, когда «на смену ядам и заклинаниям пришел закон Смита и Вессона 38 калибра», как пишет в своих воспоминаниях советский геолог А. А. Беус, консультировавший разведку изумрудов в Колумбии. Недаром на деньги, полученные от первого найденного изумруда, здесь принято покупать оружие. «Изумрудная война», «Изумруды красного цвета», «Лихорадка зеленого огня» — такими интригующими названиями и сейчас пестреют газеты Боготы. Официально изумрудные рудники принадлежат правительству, т. е. доходы с них — привилегия национального бюджета. Доходы должны бы быть изрядными — ведь с 1947 по 1965 г. только две самые большие шахты добыли 2872415 каратов изумрудов! Но фактически 90 % этих драгоценных камней утекает из страны сложным путем контрабанды. Путь этот начинается с тончайших зеленых ручейков, приносимых полунищими старателями (вакеро), зачастую индейцами, и сливается в мощный поток, протекающий сначала через руки перекупщиков (эсмеральдеро) и далее льющийся по мощным и неуловимым подпольным каналам, и наконец выплескивается на витрины Нью-Йорка, Лондона, Парижа, Токио великолепными изумрудными брызгами, горящими первоклассной огранкой, золотом, бриллиантовой сыпью и фантастическими ценами, превосходящими подчас цены бриллиантов (один карат колумбийского изумруда стоит от 300 до 475 и даже до 1000 долларов). Не менее губителен для экономики страны и путь современного официального пиратства: под флагом подставных, якобы национальных фирм на изумрудном рынке Колумбии хозяйничают дочерние фирмы иностранных монополий, и в первую очередь «Интернейшнл корпорейшен оф Нью-Йорк», выкачивающие прибыли из Латинской Америки в США.

Но вернемся из Нового Света в Старый, тем более что там изумруды были известны и ценимы еще в Ассирии и Древнем Египте. Их находили на египетских мумиях в виде традиционных амулетов — скарабеев, в Греции и Риме — при раскопках Геркуланума и Помпеи. Нравились эти зеленые самоцветы и египетской царице Клеопатре (69 — 30 гг. н. э.); они казались ей достойным материалом для увековечивания красоты собственной персоны: Клеопатра имела обыкновение в знак особой милости дарить свое изображение, гравированное на изумруде. Видимо, этот галантный обычай частично способствовал оживлению работ на древних рудниках Аравийской пустыни. Во всяком случае, за этими историческими выработками сохранилось легендарное название «копи царицы Клеопатры», хотя известно, что работы там велись еще почти за 2 тыс. лет до нее — со времен фараона Сезостриса (XVII в. до н. э.), а после эти рудники усердно разрабатывали и во времена Александра Македонского. На расстоянии 200 км от Нила и около 35 км от Красного моря протянулась полоса древних изумрудных копей. Возле местечка Джебель-Забарах, где по нескольку лет не выпадает ни капли воды, в 1816 г. были найдены остатки грандиозных горных работ. Некоторые выработки так велики, что в них могли одновременно трудиться до 400 рабов; отдельные шахты достигали глубины 200 м. Известно, правда, что после египтян и греков изумрудные копи разрабатывались римлянами, арабами и турками вплоть до середины XVII в.

Из Египта изумруды поступали на рынки Востока и Греции. Нередко купцам приходилось прибегать к контрабанде. Случалось, что в Индию «изумруд… привозили из Египта в виде вставки в перстни, сокрытыми в гнездах кораллом или малахитом. Затем их отрывали с него, а его (изумруд) оставляли» (ал-Бируни). Много интересных сведений об изумруде нам оставили ученые средневекового Хорезма. Одним из первых описал его географ и путешественник ал-Масуди (умер в 956 г.). У него мы находим детальное и образное описание изумруда:

«Местность, где находятся рудники, называется Ал-Хорба, это пустыни и горы. Племена бажжа охраняют эти рудники. Они взимают дань с тех, кто направляется для добывания изумрудов. Изумруды, добываемые в этих местах, делятся на четыре сорта: первый — мурр (цвета мирры). Это высший и самый ценный сорт. Он крайне зеленый, богат водой, и его зеленый цвет похож на цвет самых ярких листьев свеклы (силк). Этот сорт не имеет мутности и черного оттенка. Второй сорт называется бахри (морской). Это название дано ему потому, что цари приморских стран Индии, Синда, Зинджа и Китая стремятся приобрести его, хвастают им, украшают им свои короны, венцы, перстни, браслеты. По ценности он стоит вторым после сорта мурр. Его зеленый цвет похож на цвет первого. Его вода похожа на цвет свежего листа мирта, который только что появляется на концах и по сторонам ветвей дерева. Третий сорт называется магриби (западный). Назван так потому, что цари народов Запада — франков, ломбардов, андалузцев, галлийцев, гасконцев, славян, русов — питают пристрастие к этим камням. Четвертый сорт называется асамм (глухой). Это низший из сортов и самый дешевый из-за бедности его водой и слабой зелености».

 Опыт ал-Бируни со змеями

Интересное описание изумрудов можно найти в трактате знаменитого ал-Бируни «Собрание сведений для познания драгоценностей»: «Это слабый драгоценный камень: при длине в один локоть, он может сохраниться целым только при соответствующей толщине;… или же он должен быть составлен из нескольких кусков, соединение и расположение которых придают ему крепкость; кроме того, эти куски просверливают и нанизывают на железный прут, который проводят сквозь них и который их скрепляет».

К некоторым безусловным в те времена свойствам изумруда ученый отнесся критически и, чтобы проверить их, проводит целую серию экспериментов не без риска для жизни. «К свойствам изумруда относится то, что единогласно приписывают ему рассказчики, а именно: при взгляде на него у ядовитых змей вытекают глаза. Это даже записано в «Книгах свойств», передается из уст в уста и упоминается в поэзии. Сказал поэт Абу Саид Ал-Ганими: «Как змея, натыкающаяся на изумруд, извивается от страха потерять глаза и зрение». Но, несмотря на единогласие рассказчиков, истинность этого не подтверждается опытом. Я провел так много испытаний, что больше этого невозможно: я опоясывал змею изумрудным ожерельем, сыпал изумруды на дно корзины со змеей, размахивал перед ней нанизанными на нитку изумрудами и все это проделывал в течение девяти месяцев и в жаркое и в холодное время, но (в итоге) ничего не оставалось на ней, кроме изумрудного налета, на глаза же ее это не производило никакого влияния, если не усилило остроту ее зрения».