Михаил Аникович - Повседневная жизнь охотников на мамонтов Страница 15

Одним из наиболее ярких примеров такого рода являются Сунгирские погребения. В 1964 и 1969 годах на верхнепалеолитической стоянке Сунгирь (окраина г. Владимира), московский археолог О. Н. Бадер раскопал два очень богатых погребения. В одном из них был похоронен взрослый мужчина, а в другом, головами друг к другу, двое детей — мальчик 12—13 лет и девочка 7—8 лет. В погребении, открытом в 1964 году, обнаружен скелет взрослого мужчины 55—65 лет. На его груди была сверленая подвеска из каменной гальки, на руках свыше 20 браслетов из тонких бивневых пластин. От черепа до стоп он был буквально осыпан бивневыми бусинами: их собрано около трех с половиной тысяч. Бусины нашивались на одежду в определенном порядке. По их положению ученые сделали вывод, что на погребенном мужчине была кожаная или замшевая рубаха типа малицы: без разреза спереди, надевавшаяся через голову, а также длинные кожаные штаны и сшитая с ними кожаная обувь типа мокасин. На ногах под коленями и щиколотками находились перевязи, на которые были нанизаны клыки песца. На руках было надето множество браслетов — бусинных и пластинчатых. Головной убор, также расшитый бусинками и клыками песца, напоминал скорее шапку, чем капюшон. Имелся также короткий плащ, расшитый более крупными бусами.

Двойное погребение подростков — девочки и мальчика — сопровождал исключительно обильный погребальный инвентарь: бивневые копья, дротики и некоторые другие предметы. Судя по расположению бус (их здесь собрано до семи с половиной тысяч), одежда у детей была, в общем, того же типа, что и у взрослого мужчины, но отличалась некоторыми деталями. Так, расшивка шапки у мальчика оказалась богаче, а на девочке был скорее капюшон или капор и налобная повязка. Их обувь не такая короткая: что-то вроде меховых сапог или унтов. Одинакового типа малицы были расшиты по-разному, причем у мальчика сзади к одежде крепилась имитация хвоста из нанизанных бус, а на девочке, вероятно, был пояс, густо обшитый песцовыми клыками, со своеобразными застежками из бивня мамонта. Верхние концы плащей скреплялись костяными заколками под подбородком. Руки обоих детей украшали пластинчатые и бусинные браслеты, а пальцы — бивневые перстни. На груди девочки находился прорезной диск из бивня, а на груди мальчика — плоская фигурка лошади и под левым плечом — более крупное изображение мамонта.

Сунгирские погребения дали нам очень редкую возможность детально реконструировать одежду, которую носили наши земляки 23 тысячи лет назад — такого порядка датировки были получены по радиоуглероду из костей погребенных. Очевидно, такие костюмы, напоминающие традиционную одежду народов Севера, были характерны для приледниковой зоны с ее суровым климатом. О том же говорят нам статуэтки из бивня мамонта, найденные на сибирских стоянках Мальта и Буреть, где люди жили немного позднее — 20—22 тысячи лет назад. Эти фигурки тоже изображают людей в меховой одежде, похожей на якутскую малицу, с рукавами и капюшоном.

Головные уборы

Выше уже говорилось о зимних меховых капюшонах, плотно облегавших голову и составлявших одно целое с такой же меховой курткой. Имеются сведения и о шапочках, также украшавшихся разными нашивками. Так, в пещере Грот-дю-Кавийон (Франция) был найден скелет мужчины, голову которого украшал, по-видимому, довольно сложный головной убор, орнаментированный сотнями раковин моллюсков, и своеобразная «корона» из оленьих зубов. В Костенках на одной из стоянок было открыто погребение мальчика 5—7 лет. Могильная яма изначально не была засыпана землей, а только прикрыта сверху лопаткой мамонта. Умершего ребенка в ней не положили, а посадили на «подушку» из глины. Во что его одели для погребения, мы не знаем, но можем сказать совершенно точно, что на голове у него была шапочка, сплошь расшитая просверленными клыками песца. Потом нитки сгнили, и бусы одна за другой стали падать вниз, на колени погребенному. Наконец подгнила сама лопатка мамонта, служившая «крышей» могилы. Она рухнула вниз, — и сбитая ею голова покатилась в противоположный конец склепа, теряя по пути оставшиеся нашивки...

Через 27 или 28 тысяч лет после этих событий погребение было расчищено, изучено и реконструировано замечательным российским археологом Александром Николаевичем Рогачевым.

Правда, эти находки не имеют прямого отношения именно к охотникам на мамонтов. Люди, оставившие только что описанное детское погребение, жили на территории современных Костенок несколько раньше и предпочитали охотиться не на мамонтов, а на диких лошадей. Но и у пришедших сюда несколько тысяч лет спустя охотников на мамонтов клыки песца с прорезанными отверстиями оставались важнейшим видом украшений, а головки некоторых скульптур, оставленных этими людьми на своих поселениях, «украшены» рядами насечек, возможно, имитирующих шапочку с нашивками.

Пояса, перевязи, набедренные повязки

Об «интимных» деталях женской одежды мы знаем, в основном, благодаря скульптурам, изготовлявшимся преимущественно охотниками на мамонтов. Это фигурки, вырезанные из бивня или мягкого камня, изображающие обнаженных женщин. Некоторые детали этих статуэток — «палеолитических венер», как их называют археологи — трудно объяснить иначе, чем изображение поясков вокруг живота или поддерживающих грудь, а также повязок, охватывающих бедра. По-видимому, перед нами древнейшее «нижнее белье», которое носили женщины под верхней меховой одеждой. Некоторые из этих статуэток передают довольно странную моду: своеобразный «хвост», спускающийся от ягодиц к пяткам, вероятно, являвшийся деталью набедренной повязки. У сунгирского мальчика такой «хвост», сделанный из низок бивневых бус, являлся деталью верхней одежды.

Есть и другие свидетельства существования набедренных повязок. В знаменитом «Гроте детей» — пещерном могильнике эпохи верхнего палеолита (Италия) — возле двух детских скелетов в области бедер и таза обнаружено множество просверленных раковин. Скорее всего, раковины нашивались на одежду типа набедренника. Впрочем, не исключено, что в данном случае это были юбки или передники.

Обувь

Не только для палеолита, но и для памятников более поздних периодов каменного века сведений о сохранившейся обуви нет. Тем не менее по тем же сунгирским погребениям со значительной долей уверенности реконструируется богато украшенная обувь типа мокасин и унтов, изготовленная из шкур или кожи. По-видимому, короткая обувь (мокасины?) изображена и на бивневой ножке статуэтки, найденной в одной из костенковских землянок.

Прически, татуировка

Женские статуэтки и другие изображения эпохи палеолита повествуют нам даже о таких деталях! Судя по ним, двадцать тысяч лет назад женщины могли распускать длинные волосы по плечам, могли собирать их на затылке в пучок, а иногда заплетали косу и даже делали какую-то сложную прическу, переданную рядами тщательно выполненных насечек. Впрочем, как уже говорилось, эта последняя может являться изображением не прически, а шапочки. Некоторые узоры, насечки и штриховку на теле ряда статуэток ученые считают изображением татуировки, хотя об этом можно спорить.

Украшения, заколки и пуговицы

Интересующие нас племена охотников на мамонтов принадлежали наиболее высоко развитым культурам эпохи верхнего палеолита. Не случайно дошедшие до нас украшения этих людей отличаются особым богатством и разнообразием. Люди, пришедшие 23 тысячи лет назад на Русскую равнину с берегов Дуная, носили богато орнаментированные налобные обручи — диадемы, наручные браслеты, разнообразные бусы и нашивки. Показательно, что во всех без исключения памятниках этой, виллендорфско-костенковской, археологической культуры, неизменно присутствуют клыки песца с прорезанными отверстиями, вероятно, имевшими какое-то общее ритуальное значение. А вот низка бус из рыбьих позвонков, найденная в ямке на одной из стоянок этой культуры охотников на мамонтов (Костенки 1/1) — явление уникальное.

Показательно, что подобного рода украшения — нашивки, ожерелья, диадемы, браслеты, а также костяные перстни — известны в сунгирских погребениях. В этой связи нужно упомянуть об одной уникальной находке, сделанной петербургским археологом Л. М. Тарасовым при раскопках расположенной в верховьях Дона Гагаринской стоянки, оставленной охотниками на мамонтов, выходцами из Центральной Европы. На полу жилища им была найдена вырезанная из бивня двойная скульптура: две человеческие фигурки, одна побольше, вторая поменьше, затылок к затылку — совсем как погребенные дети из Сунгиря!

Л. М. Тарасов с самого начала предположил здесь какую-то смысловую связь. Другие археологи отнеслись к этому предположению довольно прохладно: слишком велик разрыв во времени, слишком различны формы каменных орудий, найденных в Сунгире и в Гагарино! Однако новая серия радиоуглеродных дат, полученных по Сунгирской стоянке, несколько удревнила основной культурный слой (по крайней мере, до 28 тысяч лет тому назад) и омолодила сами погребения (до 23 тысяч лет назад, что соответствует времени появления на Русской равнине центрально-европейских охотников на мамонтов). В этой ситуации гипотеза Л. М. Тарасова приобретает больший вес.