Татьяна Черникова - История России с древнейших времен до XVI века. 6 класс Страница 16

В Кидекше Юрий Долгорукий поставил деревянный замок. Здесь же западноевропейские мастера возвели церковь Бориса и Глеба. Она представляла собой известняковый куб с узкими, похожими на бойницы окнами. Единственным украшением фасадов был аркатурный пояс из маленьких арочек – прообраз изящного аркатурно-колончатого убранства более поздних владимиро-суздальских церквей.

Подлинный расцвет владимиро-суздальского зодчества наступил в годы правления Андрея Боголюбского. Вводимому Андреем культу Богородицы были посвящены все основные постройки. Главная из них – Успенский собор во Владимире, который закончили за три года (1158 – 1161). Храм поражал высотой внутреннего пространства (выше киевской Софии), изяществом, обилием украшений, например и внешние, и внутренние стены расписали фресками. При Всеволоде Большое Гнездо однокупольный Успенский собор был окружен белокаменными стенами галерей и увенчан четырьмя новыми главами.

Рождественский собор в Суздале

Город Владимир при Андрее был укреплен новыми высокими валами и дубовыми стенами. Тогда же на въездах в город поставили Золотые, Серебряные и Медные ворота с надвратными часовенками: деревянные створы ворот были обшиты золоченой и серебряной медью, отшлифованными медными пластинами.

Успенский собор во Владимире

Золотые ворота во Владимире

В пригородной княжеской резиденции – городке Боголюбове – был создан целый архитектурный ансамбль: собор Рождества Богородицы и дворец. Завершили постройки к 1165 г. Император Фридрих Барбаросса прислал на подмогу русским мастерам своих зодчих. Общепризнанной жемчужиной древнерусской архитектуры является церковь Покрова на Нерли (1165), возвышающаяся на высоком искусственном холме (когда-то с него к воде вела белокаменная лестница).

В 1194 – 1197 гг. во Владимире построили еще один собор – Дмитриевский (Дмитрий Солун-ский был покровителем князя Всеволода Большое Гнездо, в крещении Дмитрия). Внешние стены этого одноглавого храма украшала затейливая резьба.

Лебединой песней зодчества домонгольской Северо-Восточной Руси стал Георгиевский собор (1230 – 1234) в Юрьеве-Польском. Именно он стал в XIV – XV вв. образцом для московских архитекторов.

Церковь Покрова на Нерли

Мозаики и фрески. В XII – начале XIII в. при украшении интерьеров русские мастера стали отдавать предпочтение фрескам. Настенные мозаики в XII столетии еще создавались в Южной и Юго-Западной Руси. Северо-Восточная и Северная Русь их не знала. Фрагменты фресковой живописи XII – начала XIII в. обнаружены под позднейшими изображениями. Сохранилась фресковая живопись XII в. в киевской Кирилловской церкви. Уцелели отдельные фрагменты росписей Успенского и Дмитриевского соборов Владимира, а также суздальского Рождественского собора.

Дмитриевский собор во Владимире

Иконы. Иконы XII – XIII столетий напоминают монументальные росписи. Так, Богоматерь Великая Панагия из Спасо-Преображенского монастыря в Ярославле во многом походит на мозаичную Оранту Софии Киевской.

Богоматерь Великая Панагия. Икона конца XII – начала XIII в.

От XII – XIII вв. сохранилось несколько выносных икон. На высоких шестах такие двусторонние иконы поднимали над воинскими рядами. Одни из самых известных выносных икон – «Битва суздалъцев с новгородцами», «Дмитрий Солунский», «Ангел Златые Власы».

Ангел Златые Власы. Икона XII в.

Прикладное искусство. Русские ювелиры XII – начала XIII в. придерживались тех же приемов, что и мастера Киевской Руси. Памятников художественного ремесла XII – начала XIII в. сохранилось много. Это и украшения (колты, серьги, бляшки, диадемы, кресты, браслеты, пряжки), и оклады икон и книг, и дорогие сосуды и блюда, и произведения резчиков по камню, дереву, кости, и многие другие вещи. XII – начало XIII в. – это время расцвета искусства «малых форм».

1. Что нового появилось в архитектуре в XII – начале XIII в.?

2. Назовите архитектурные школы XII – начала XIII в. и их главные черты.

3. Расскажите о владимиро-суздальской архитектуре XII – начала XIII в.

4. Как развивалась живопись в XII – начале XIII в.?

5. Расскажите о прикладном искусстве XII – начала XIII в.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Берестяные грамоты Онфима. Давным-давно – 800 лет назад – в одной новгородской усадьбе на Великой улице Неревского конца затеяли уборку. Мели, мыли, выкидывали ненужные вещи. Кто-то собрал в охапку исписанные берестяные листки – ученические труды шести-семилетнего Онфима и бросил их у частокола. Вскоре на «тетрадки» навалили разного хлама, потом земли. И так из столетия в столетие. С X по XX в. новгородский культурный слой (слой земли, в котором накапливается строительный и хозяйственный мусор, сохраняются остатки древних сооружений и т. п.) вырос более чем на 5 м. Берестяные грамоты Онфима лежали выше новгородской земли X в. на 3 м, а от нас с вами их отделяло 2 м. Попали берестяные грамотки Онфима в почву где-то между 1224 – 1238 гг., а летом 1956 г. были найдены археологами. В походной лаборатории закипела работа. Грамоты очищали щеточками от земли, распаривали в кипятке, расслаивали бересту, и слои, содержащие текст, зажимали между стеклами для сушки. Текст копировали и немало узнали о маленьком жителе Новгорода XIII в.

«Автопортрет» Онфима. Как же выглядел Онфим? Как только археологи открыли его первую грамоту, они увидели… страшного зверя с торчащими ушами, с высунутым языком, похожим на еловую ветку или оперение стрелы, с закругленным в спираль хвостом. Чтобы замысел художника не остался непонятным ценителям, мальчик дал своему рисунку название: «Я – звере».

Рисунки Онфима

На другой бересте сохранился «героизированный автопортрет» с надписью под ним: «Онфиме». Есть и еще один автопортрет – «реалистический». На коне едут два всадника. Маленький всадник, сидящий сзади, должно быть, сам Онфим, которого отец или старший брат часто сажали с собой в седло.

Онфим рисовал не только себя. Вот стоят семь человек, взявшись за руки. А вот «силач» – боец с непомерно широкими плечами и огромной головой, с выпученными глазами. Рядом с ним «жертва» – некто, в ужасе поднявший руки, – сдается. Онфим, как всякий мальчик, мечтал о битвах, поэтому большинство его рисунков посвящено батальным сценам.

Ну что ж, о мечтах Онфима мы знаем. А кроме того, рисунки сообщили нам любопытный факт: Онфим любил рисовать, умел писать, а считать не умел. Посмотрите, сколько пальцев на руках его персонажей? От трех до восьми. Вероятно, детей учили сначала письму и чтению, а лишь потом математике.

Обучение Онфима. Онфим-новгородец был очень прилежным учеником. Днище туеса (берестяного сосуда), на котором нарисован «автопортрет на коне», разделено на две полосы. На одной из них мальчик повторял алфавит от А до Я. Когда он писал буквы, то произносил вслух: «аз», «буки», «веди» и т. д. Обучать грамоте на Руси начинали именно с заучивания старославянских названий букв. Но даже выучив буквы, еще нельзя было читать: ведь «буки» плюс «аз» дают «букиаз», а не «ба». Поэтому, освоив алфавит, приходилось зубрить слоги – склады: «ба», «во» и т. д. Вторая полоса как раз посвящена складам.

Буквенно-слоговой метод освоения чтения и письма, с помощью которого постигал грамоту Онфим, не был легким, однако он сохранялся в России вплоть до XX в., а в Онфимовы времена был единственным.

Онфим умел хорошо читать и писать. На других берестяных листах мы видим довольно сложные упражнения, выполненные мальчиком. Учить арифметику Онфиму только предстояло. В его грамотах есть лишь одна попытка написать число, но, исходя из сведений других источников, мы можем рассказать, что ожидало мальчика в будущем.

«Математическое образование» начиналось с написания цифр. В XI – XVII вв. они обозначались буквами, над которыми ставили титло. Например: Ã – 1, В – 2 и т. д. Буквы Б, Ж, Ш, Щ, Ъ, Ь цифр не обозначали, поэтому порядок чисел и порядок букв в алфавите не совпадал. Первые 9 букв (без Б и Ж) означали единицы, далее шли десятки, сотни и тысячи. Если букву брали в кружок, это означало десятки тысяч: Ⓐ = 10 000, Ⓑ = 20 000.

«Учебники» и «тетради». Как всякий ученик, Онфим имел «ручку», «пенал», «учебники» и «тетради». В XII – XIV вв. вместо тетрадей у учеников были натертые воском дощечки. Костяным, деревянным или металлическим писалом – палочкой с одним заостренным концом – на воске процарапывали слова. Сделал ошибку – не беда. Второй конец писала имел форму лопаточки, которой можно было стереть написанное. Делать исправления на бересте было значительно сложнее. Поэтому ученики, как правило, на ней не писали. Только особо старательные, как Онфим, тренировались дома. Держали писала в кожаных мешочках и носили у пояса. Иногда писала лежали в деревянных коробочках.