Жанъ Гравъ - Удивительныя приключенія Ноно Страница 17

И Ноно, чтобы испытать ее, пожелалъ имѣть сейчасъ же роскошный обѣдъ, мягкую постель и волшебную колесницу, которая бы доставила его прямо къ родителямъ, или въ Автономію и освободила его изъ этой страны заботъ и нищеты.

Но Ноно продолжалъ все также сидѣть на жесткой каменной тумбѣ, и все также у него не было ни крошки хлѣба, чтобы положить ее въ ротъ. Плутусъ обманулъ его рѣшительно во всемъ. Съ досады Ноно готовъ былъ далеко забросить свою вѣточку. Но, поднявъ глаза, онъ замѣтилъ напротивъ маленькую лавочку золотыхъ дѣлъ мастера, гдѣ выставлены были напоказъ золотыя и серебряныя вещи.

Ноно подумалъ, что, можетъ-быть, ему удастся продать въ лавочкѣ свою вѣточку и на вырученныя деньги поѣсть.

Мастеръ сидѣлъ за своимъ столомъ. Это былъ маленькій старичокъ, съ носомъ, изогнутымъ, какъ клювъ хищной птицы; онъ чинилъ золотую сережку. Мастеръ поднялъ глаза на посѣтителя, но, не сочтя его, какъ видно, по внѣшности за настоящаго покупателя, къ какимъ онъ привыкъ, онъ сердито спросилъ его, что ему нужно.

Ноно показалъ старику золотую вѣточку и спросилъ, не купитъ ли онъ ее. Золотыхъ дѣлъ мастеръ подозрительно посмотрѣлъ на него и освѣдомился, откуда онъ ее взялъ.

Ноно разсказалъ, какъ попала къ нему эта вѣточка. Онъ надѣялся получить за нее побольше и нѣсколько разъ повторилъ, что вѣточка эта отломана отъ жезла короля. Онъ подробно объяснилъ чудесныя свойства вѣточки, про которыя говорилъ ему самъ Плутусъ.

Мастеръ съ пренебреженіемъ взвѣшивалъ вѣточку на рукѣ.

— Все это ты сочиняешь, малецъ, — сказалъ онъ съ насмѣшкой. — Да, впрочемъ, мнѣ все равно, откуда бы ты ни добылъ ее, лишь бы она была дѣйствительно золотая. Если хочешь продать мнѣ свою вѣточку, то я, пожалуй, дамъ за нее двѣ большихъ серебряныхъ монеты, — да и то только тебя жалѣя, себѣ въ убытокъ…

Ноно не зналъ, что палочка стоила въ десять разъ дороже, и потому съ радостью взялъ предложенныя ему двѣ монеты и тотчасъ же побѣжалъ къ булочнику купить себѣ хлѣба.

Потомъ онъ купилъ нѣсколько яблокъ у старухи разносчицы и, подкрѣпившись немного, сталъ размышлять, гдѣ бы ему теперь разыскать ночлегъ. Съ этой мыслью онъ пошелъ бродить по улицамъ, высматривая вывѣску какой-нибудь гостиницы. Вдругъ Ноно услыхалъ невдалекѣ страшный крикъ. Онъ оглянулся и увидалъ, что маленькій мальчикъ лѣтъ 5 или 6 играетъ на мостовой, а прямо на него мчится въ галопъ экипажъ. Мать мальчика остолбенѣла, увидавъ опасность, угрожавшую ея сыну. Ея-то крикъ и услыхалъ Ноно.

Однимъ прыжкомъ онъ очутился около мальчика и во-время успѣлъ схватить его, но не устоялъ на ногахъ и повалился въ канаву. Карета проѣхала, не задѣвъ ихъ.

Когда они встали, мать была надъ ними. Она обнимала своего малютку, смѣясь и плача въ одно и то же время.

Такъ какъ Ноно весь выпачкался въ канавѣ, то мать увела и его къ себѣ. Она жила напротивъ, въ маленькой квартирѣ. Ея мужъ занимался починкой платья.

Встревоженный ихъ взволнованными лицами, портной спросилъ, что случилось. Жена, вся еще въ слезахъ, разсказала ему, что произошло.

Портной поблагодарилъ Ноно и сейчасъ же сталъ бранить ребенка, называя его несноснымъ, гадкимъ мальчишкой, который не можетъ ни минуты посидѣть спокойно и не знаетъ, чѣмъ бы досадить своимъ родителямъ. Потомъ отецъ наградилъ его парой шлепковъ и отправилъ въ уголъ.

Мать ребенка заставила Ноно раздѣться, чтобъ вымыть его платье. Пока оно сушилось, Ноно долженъ былъ разсказать мужу и женѣ о своихъ несчастіяхъ и объяснить, какъ онъ очутился одинъ на улицахъ Монайи въ поискахъ за кровомъ и работой.

Обитатели лачужки пришли въ восторгъ отъ чудесныхъ разсказовъ объ Автономіи и забросали Ноно вопросами о самыхъ ничтожныхъ подробностяхъ.

Портной сказалъ, что онъ уже слышалъ объ Автономіи отъ прохожихъ рабочихъ, но что все это казалось ему до сихъ поръ такимъ несбыточнымъ, что онъ считалъ это за сказку.

Пока портной говорилъ, Ноно присматривался къ нему и его женѣ и нашелъ, что лица ихъ нѣсколько похожи на морду барана.

Узнавъ положеніе Ноно, мужъ и жена посовѣтовались и предложили Ноно остаться у нихъ. Они обѣщали ему кровъ и пищу, но за это онъ долженъ будетъ помогать портному въ его работѣ. Если Ноно будетъ прилеженъ, то ему портной даже обѣщалъ назначить небольшую плату.

Ноно съ радостью согласился на это предложеніе, а портной былъ радъ, что пріобрѣлъ безплатнаго работника.

XVII

Обученіе Ноно продолжается

На другой день Ноно разбудили рано. Пора было приниматься за работу.

Посадивъ его рядомъ съ собой на верстакъ, портной научилъ его подгибать подъ себя ноги, чтобъ занимать меньше мѣста. Потомъ онъ далъ ему стачать два куска сукна и показалъ ему, какъ ихъ нужно держать, какъ втыкать и выдергивать иголку.

Ради разнообразія портной посылалъ Ноно относить къ заказчикамъ оконченное платье.

Когда насталъ вечеръ, Ноно еще ни минуты не былъ безъ дѣла. Только для ѣды отрывался онъ отъ работы и то, быстро покончивъ съ ѣдой, принимался за работу. Къ вечеру Ноно изнемогалъ отъ усталости.

А ѣда? Прощайте всѣ вкусные фрукты и всѣ лакомства Автономіи! На ужинъ ему давали скверный супъ изъ обрѣзковъ овощей съ кусочкомъ сала и нѣсколькими ломтиками чернаго хлѣба. Въ полдень нѣсколько картофелинъ. Въ праздникъ къ картофелю добавлялся кусочекъ жиру или дешеваго мяса. И это не потому, чтобъ портной и его жена были дурные люди. Они не обижали Ноно, они сами работали не покладая рукъ и ѣли то же, чѣмъ кормили мальчика. И скупы не были портной и его жена, и денегъ не копили. Но съѣстные припасы въ Монайѣ были дороги, а за работу платили гроши. Чтобъ сводить концы съ концами, приходилось измучиваться за работой и ѣсть впроголодь. Такъ жили въ Монайѣ всѣ тѣ, кто былъ принужденъ работать на другихъ.

— Да я еще, — говорилъ портной, — сравнительно счастливъ, я шью прямо на заказчиковъ. Тѣ же, кто должны итти работать на фабрики, — и портной указалъ на большія зданія безъ оконъ, съ стеклами въ крышѣ, съ огромными, вѣчно дымящими трубами, — доля тѣхъ еще хуже. Они заперты цѣлый день въ душной, пыльной мастерской, они вѣчно работаютъ подъ надзоромъ надсмотрщиковъ, вѣчно ихъ подгоняютъ и стращаютъ хозяиномъ, они должны работать безостановочно, не смѣя ни минуты поднять головы, не смѣя говорить другъ съ другомъ, такъ какъ при малѣйшемъ нарушеніи правилъ имъ дѣлали вычетъ изъ ихъ заработной платы.

Эти фабрики принадлежали тѣмъ людямъ, которые катаются въ роскошныхъ экипажахъ тѣнистыми аллеями главной улицы Монайи. На фабрикѣ этихъ господъ никогда не видали. Наблюдали за работами на ихъ фабрикахъ смотрителя и управляющіе, набранные изъ рабочихъ же, имъ платили нѣсколько больше, чѣмъ простымъ рабочимъ, и они защищали интересы хозяевъ.

Тѣ богачи, у которыхъ не было фабрикъ, владѣли полями, лѣсами и лугами. Свои имѣнія они поручали управляющимъ, а управляющіе заставляли работать на нихъ крестьянъ. И когда крестьяне кончали сборъ хлѣба или винограда, управляющій бралъ большую часть урожая, оставляя имъ лишь столько чтобы они не подохли съ голоду.

Третьи владѣли домами. Тотъ человѣкъ, которому принадлежалъ домъ, въ которомъ жилъ портной, одинъ владѣлъ болѣе чѣмъ ста домами въ Монайѣ. И тѣ, у кого не было домовъ, были принуждены платить то, что вздумаютъ потребовать отъ нихъ за право жить въ этихъ домахъ.

Были и такіе богачи, у которыхъ не было ни фабрикъ, ни полей, ни домовъ, но они покупали у однихъ, перепродавали другимъ и на этомъ наживали богатство.

Ноно слушалъ разсказы портного и не понималъ, какъ это устроили богачи такъ, что на каждаго изъ нихъ работаютъ тысячи рабочихъ. Не могъ понять, почему эти тысячи соглашаются работать не на себя и свою семью, а на богача. Онъ пытался разспросить объ этомъ своего хозяина, но тотъ плохо понималъ его.

— Что ты говоришь! Какъ не на себя работаютъ рабочіе? Да если бы они не голодали, то развѣ они пошли бы работать? Нѣтъ, они еще рады, когда получатъ какой-нибудь заработокъ и смогутъ заработать что-нибудь.

— Но, вѣдь, если бы рабочіе не работали на фабрикахъ богача, на его поляхъ и въ его садахъ, вѣдь богачъ не былъ бы богатъ, у него ничего бы не было, — недоумѣвалъ Ноно. — Отчего же рабочіе не откажутся работать за гроши?

— Попробуй, откажись! А солдаты на что, полиція? Нѣтъ, они заставятъ работать.

— Да вѣдь и солдаты тотъ же народъ, какъ же они будутъ заставлять своихъ же братьевъ?

— Какъ? Да прикажетъ начальство и пойдутъ заставлять, а кто не пойдетъ, съ тѣмъ ужъ сумѣютъ расправиться.

Проходили дни въ разговорахъ и въ работѣ. Ноно познакомился съ городомъ, разнося заказы или бѣгая въ лавки за покупками.

Иногда въ воскресенье, когда не было очень спѣшной работы, портной выходилъ на прогулку съ своимъ ребенкомъ. Ноно сопровождалъ ихъ. Они гуляли по богатымъ кварталамъ, любуясь товарами, разложенными въ окнахъ магазиновъ.