Валентина Алексеева - Лебединый крик (сборник) Страница 24

– В Калугу уйдем. Там есть надежные люди.

Раздобыл человек для самозванца крестьянское платье. Простого коня. Простые сани.

Стояла зима на улице. Уселся Лжедмитрий II в сани. Лошаденка лениво тронула. Прощай, стольный город Тушино.

Бежал из-под Москвы Лжедмитрий II. Даже Марину свою оставил.

Еще раз о Марине Мнишек

Мелькнул гусарский наряд. Мелькнуло женское платье. Пронесся отряд верховых.

Цок, цок – отстучали дробь конские копыта.

Это, переодевшись в польский гусарский наряд, вместе со своей служанкой Марина Мнишек тайно бежала из Тушина.

Сопровождали Марину донские казаки.

Шепчутся казаки:

– Едем в Калугу.

Шепчутся казаки:

– Женушка к мужу рвется.

Шепчутся казаки:

– Эх, нам бы такую кралю!

Едет, едет отряд верховых. Дорога людей и коней встречает. Резво лошади несут седоков. Верста версту догоняет.

Думали казаки, что едут они в Калугу.

И вдруг:

– Э, да едем не в ту же сторону!

И верно, приехали верховые не в Калугу, а в город Дмитров. Получилось, как по поговорке: «Ехали в Казань, а попали в Рязань».

Марина Мнишек считала, что дело Лжедмитрия II проиграно. Не нужен ей такой неудачливый муж. В Дмитрове в это время находился польский воевода Ян Сапега. Под защиту Сапеги и приехала в Дмитров Марина Мнишек.

Время сложное. Время шаткое, непостоянное. Зреют в душе у Марины честолюбивые, тайные планы.

Когда Марина Мнишек выходила замуж за Лжедмитрия I, в бумаге, составленной по этому поводу, была сделана очень важная для Марины приписка. В ней говорилось, что если она останется вдовой и муж ее, то есть Лжедмитрий I, не будет иметь наследников, то ее, Марину Мнишек, провозгласят русской царицей.

Все получилось именно так. Стала она вдовой. Лжедмитрий I умер бездетным. Наследников на царскую власть не было.

Выходит, все права на стороне Марины. Выходит, она царица.

– Мне по закону занимать русский престол, – заявила Марина Мнишек.

– Умна, умна, – говорил о дочери старый хитрец воевода Юрий Мнишек. – Школа моя – родительская.

«Уходи»

Царские войска освободили Москву от осады поляков и сторонников Лжедмитрия II. Однако положение царя Василия Шуйского не улучшилось.

Против него вновь стали возникать заговоры.

Выбрали заговорщики удобный день, проникли в царский дворец. Стали они упрекать Василия Шуйского:

– Из-за тебя земля русская опустела.

– Из-за тебя кровь людская льется.

– Ничего доброго народ не видит.

А затем главное:

– Положи посох царский.

Заговорщики требовали, чтобы Василий Шуйский отказался от царской власти.

Вскипел Шуйский:

– Из-за меня земля русская опустела?! А может, и вы приложили руку?

– Из-за меня кровь людская льется?! А не вы ли раздор великий на Руси сеете?

– Из-за меня народ ничего доброго не видит?! А может, мы все виноваты, что алчным зверем бродит по свету смута?

Решил Василий Шуйский ворвавшихся к нему людей припугнуть. Схватил нож:

– Прочь с моих глаз! Прочь!

Отступили заговорщики. Однако не разошлись по домам, а вышли на Красную площадь к Лобному месту и стали призывать, чтобы люди шли на большое просторное место за Москву-реку, к Серпуховским воротам.

Собрались здесь разные люди – и именитые, и не очень: и князья, и бояре, и чиновный люд, и простые горожане.

Вновь речи пошли про недоброе время и про общие беды.

– Льется людская кровь.

– Пустеет земля.

– Поляки пришли.

– Литва пришла.

– Шведы вот-вот на Русь обрушатся.

– Разбой на дорогах.

– Самозванцев вокруг полно.

Во всем винили царя Василия Шуйского. Все требовали, чтобы он отрекся от престола.

К царю во дворец был послан близкий ему человек, князь Иван Воротынский.

– Уступи, уступи, Василий, – говорил Воротынский другу. – Для народа ты – государь несчастливый. Уходи.

Опустил Василий Шуйский голову, задумался, посмотрел вновь на Воротынского – и согласился.

Оставил он кремлевский дворец и престол. Из дворца переехал в свой старый боярский дом.

Закончилось царство Шуйского.

Ошиблась

Ошиблась Марина Мнишек. Не все было потеряно у Лжедмитрия II. У многих он по-прежнему пользовался популярностью и поддержкой. Особенно у простых людей.

Вновь вокруг него собираются боевые отряды. Вновь раздаются призывы:

– В поход!

– На Москву!

Двинулся из Калуги в новый поход на Москву Лжедмитрий II. Снова успех сопутствовал самозванцу.

Примкнула Коломна.

Признала Кашира.

Идет Лжедмитрий II победным маршем. И вдруг остановка.

– В чем дело?

– Зарайск.

– Что Зарайск?

– Не сдается.

На пути к Москве находится город Зарайск. Город небольшой, да кремль – крепкий. Войск немного, да воевода – смелый.

– Кто воевода? – спросил Лжедмитрий.

Слышит в ответ:

– Князь Дмитрий Пожарский.

Повел самозванец плечами. Не знает такого имени. (Громкая известность князя Пожарского еще впереди.)

Не стал Лжедмитрий II штурмовать Зарайск. Обошел стороной.

И вот уж его войско – близ Москвы. Стали лагерем у подмосковного села Коломенского, того самого Коломенского, возле которого несколько лет тому назад шли бои царских войск с народной армией Ивана Болотникова.

Спохватилась Марина Мнишек. Видит – успех на стороне Лжедмитрия II. Вернулась она к самозванцу.

Приехала.

– Встречай! Жена законная к мужу прибыла!

Последняя охота

Но поторопилась Марина Мнишек. Снова ничего не получилось у Лжедмитрия II с Москвой. Не смог он взять ни Московский Кремль, ни даже земляной вал. После неудачных боев пришлось ему снова бежать. Вернулся опять в Калугу.

Любил Лжедмитрий II охоту. Особенно на зайцев. Особенно конную.

Вот приготовились всадники. Заиграли охотничьи дудки. Лошади дрожат от нетерпения. Псы готовы пулями с ремней сорваться. Минута, минута, еще минута… Рванулись в галопе конные. Беги, уноси ноги, спасайся все живое.

Лжедмитрий был раздосадован неудачей под Москвой. Искал виновных. Тех, кто отступил от него или изменил ему. Одним из таких он считал касимовского царя. На реке Оке есть город Касимов. В те времена здесь жило много татар. Они даже имели своего царя.

Касимовские татары во главе со своим царем долго были на стороне Лжедмитрия II. Однако когда самозванец бежал второй раз из-под Москвы, татары не ушли с ним в Калугу. Примкнули к Лжедмитрию II лишь немногие. Среди них и сын касимовского царя.

Через какое-то время старый царь решил навестить своего сына. Приехал в Калугу. Лжедмитрий II узнал об этом. Вскипела обида за прошлое неповиновение, взыграла злоба. Распорядился он касимовского царя схватить.

Схватили.

– А теперь – утопить! – приказал Лжедмитрий II.

Затолкали старика в мешок, бросили в воду.

Однако даже среди людей, близких к самозванцу, многие были возмущены таким его поступком. Нашлись люди, которые решили отомстить за гибель касимовского царя. Пригласили Лжедмитрия II на охоту. Обрадовался самозванец.

Снова собрались конные всадники. Вновь заиграли трубы. Заржали кони. Завыли псы.

Не вернулся самозванец в Калугу. Убили его во время охоты.

Вскоре после гибели Лжедмитрия II у Марины Мнишек родился сын. Назвали его Иваном.

Глава пятая

Семь бояр и три начальника

Семибоярщина

После отречения от престола царя Василия Шуйского на Руси установилась семибоярщина. Из своей среды бояре избрали семь человек. Им и предстояло править Русским государством. Примчался Путимка Петух домой:

– Семибоярщина! Семибоярщина!

– Что – семибоярщина? – спросил отец.

– Что – семибоярщина? – спросила мать.

– Что такое семибоярщина? – дед спросил.

Объясняет Путимка, торопится: мол, не будет царя на Руси. Семь бояр управлять государством будут.

Крутился Путимка на торжище, оттуда и весть принес:

– Семь бояр управлять государством будут.

Помчался Путимка к друзьям, к соседям.

Понес и им новость:

– Семибоярщина! Семибоярщина!

Называли в Москве новых правителей: боярин Мстиславский, боярин Воротынский, боярин Голицын и еще четыре боярина.

Семь бояр государством правят. Заседают. Речи разные произносят. Однако не стало от этого легче ни русской земле, ни русским людям.

Бояре между собой не ладили. Все решали, кто из них первый, кто самый главный.

– Я – главный! – кричал Мстиславский.

– Нет, я – главный! – настаивал Воротынский.

– Нет, главный – я! – громыхал Голицын.

– Я – главный!

– Я – главный!

– Я – главный!

– Я – главный! – утверждали четыре других боярина.

Спорят бояре. Застыли дела государственные. Нет порядка на Руси и при семибоярщине. Как говорят: у семи нянек дитя без глаза.

Четыре Москвы в Москве

Не удержалась долго семибоярщина.

Москва тех лет была не только большим русским городом, но и надежной крепостью.