Неугомонный - Соломон Яковлевич Лурье Страница 25

VIII. СМЕРТЬ АРХИЛОХА

Приезд Эсимида был самым радостным событием в последние годы жизни Архилоха. Он уже не был так одинок. Еще два старых товарища вспомнили о давней дружбе. На скромных пирушках друзья вели беседы: обменивались шутками, рассказывали о своих приключениях и похождениях, читали стихи под аккомпанемент лиры и флейты.

Казалось, «неугомонный» наконец угомонился. Он не язвил больше по адресу сограждан; он наслаждался отдыхом и домашним уютом. Но это счастье продолжалось недолго. Однажды вечером, когда друзья весело шутили за столом, прибежал мальчик, сын одного из гостей, и произнес только два слова...

Но этих двух слов — «Высадились наксосцы!» — было достаточно для того, чтобы друзья вскочили с мест, оставив все неубранным. Они быстро облачились в железные панцири и шлемы, привесили мечи, взяли в руки щиты и, выйдя за городскую стену, бросились навстречу жестоким врагам...

Враги уже отступали, когда навстречу Архилоху вышел воин огромного роста. Это был известный своей храбростью наксосец Калонд, прозванный за свои черные волосы, длинный, острый нос и жестокость «Вороном». Архилох сцепился с Калондом, и в этом сражении Архилох был убит.

Не стало великого поэта. Не только паросцы, но и вся Греция вскоре поняла, как много они потеряли.

Дельфийские жрецы зорко следили за всем, что происходило в Греции. Они и на этот раз решили выступить на защиту поэта — ведь Аполлон был богом поэзии!

Когда Калонд пришел на праздник в Дельфы и хотел войти в храм, оттуда раздался голос:

«Прочь, убийца, из храма!»

Калонд был огорчен и испуган и просил Пифию дать прорицание. Она сказала:

Так как «Ворон» было прозвищем Калонда, то он понял, что им был убит поэт. Он стал расспрашивать других паломников и узнал, что в бою с наксосцами был убит паросский поэт Архилох. Калонд попросил, чтоб ему описали, как выглядел Архилох, и убедился, что убитый им в рукопашной схватке паросский воин и был Архилохом. Он снова обратился к Пифии и сказал: «На мне нет вины. Я убил его в пылу сражения, по законам войны».

Бог ответил:

«Это было бы оправданием, если бы ты убил рядового человека. Но ты убил священное существо, служителя Муз!

Если ты получишь прощение, можешь принести искупительную жертву покойнику и Аполлону».

Калонд не понял этого предсказания, но жрецы ему разъяснили, что Цикада — это Архилох: ведь он сам сравнивал себя с цикадой в своих стихах.[26]

Калонд поплыл на Парос, разыскал могилу Архилоха и нашел на могильной плите такую надпись:

Калонд понял, что покойник простил ему его вину, принес искупительные жертвы и продолжал жить на Наксосе.

Но боги не забыли Архилоха. Когда наксосцы снова напали на Парос и были обращены в бегство, Калонд увидел, что перед ним бежит могучий воин, и последовал за ним. Но бегущий привел его в стан врагов, а сам исчез. Калонд был убит паросцами. Как говорили, этим воином был бог Гермес. Он отомстил Калонду за убийству Архилоха.

Но и старое предсказание Аполлона, данное Телесиклу, что сын его будет бессмертен, сбылось: вся Греция зачитывалась пылкими стихами Архилоха, их распевали в каждом городе, на каждой улице. По общему мнению греков, Архилох был величайшим греческим поэтом. Авторы комедий считали его своим учителем. Только тираны и лицемеры не признавали Архилоха и требовали, чтобы чтение его стихов было запрещено. Так, знаменитый афинской тиран Критий, захвативший власть в этом городе и казнивший тысячи ни в чем не повинных людей, возмущался тем почетом и славой, которые воздаются Архилоху: «Ведь этот человек в своих стихах, не стесняясь, рассказывает, что он сын рабыни Энипо, что он покинул Парос из-за бедности, из-за отсутствия средств, что, прожив на Фасосе, он сделал своими врагами местных жителей, что он ругал не только тех, кто были его врагами, но и тех, кто были прежде его друзьями. Архилох не скрывал и того, что он любил сквернословить, что любил поесть, что имел злой язык, а главное и самое позорное, что он бросил щит в сражении. Вот кого у нас почитают и славят!»

«В самом деле, — говорили, покачивая головой, почтенные афинские граждане, никогда не бывшие в сражениях, — великий поэт, прославлявший в своих стихах богов, храбрый защитник родины — и вдруг бросил щит! Этого не может быть: наверное, он вовсе не бросал щита, а только дразнил этим своих граждан!» И они старались изобразить его таким же размеренным, добродетельным лицемером, какими были они сами, и оправдать его...

А как вы думаете, нуждается Архилох в оправдании?

«Ау-Лурье!»

В 20-х годах XX века Большой проспект Петроградской стороны был одной из самых оживленных улиц Питера. На нем появились многочисленные магазины. Стены домов были обклеены разнообразными объявлениями. Одно из них было украшено траурной каймой и гласило: «Иван Иванович Пилкин скончался оттого, что пользовался тупой пилой. Если Вы не хотите, чтобы с Вами случилось то же, обращайтесь: «Б. проспект, д. 10, кв. 40». Вокруг объявления толпились люди. Еще больший успех имели наклеенные на