Яков Шур - Рассказы о календаре Страница 29

Вспомните, что в Древнем Египте календарь каждые четыре года отступал на день назад, или за сорок лет на целую десятидневку. И ни простых египтян, ни их жрецов это нисколько не тревожило. А жрецы католической церкви никак не могли примириться с тем, что весеннее равноденствие почти за тысячу триста лет перекочевало по юлианскому календарю на те же десять дней назад.

Правда, григорианский календарь точнее.[41] К этому вопросу я еще вернусь с вами, читатель, в конце книги, и тогда вы убедитесь, что это не такое уж большое достоинство. А за него приходится расплачиваться немаловажными осложнениями. Судите сами.

По юлианскому календарю все хронологические расчеты очень просты: каждый год имеет в среднем по 3651/4, или 365,25 суток, а любой век — 36 525 дней.

Григорианский календарь сложнее: в XVI веке десять суток было исключено, и он имел 36 515 дней; в XVII, XVIII и XIX веках было исключено по одному дню, и поэтому осталось по 36 524 дня, в XX веке, как и по юлианскому календарю, будет 36 525 дней.

Видите, какой разнобой получается: одно столетие не похоже на другое по числу суток.

Нелегкое дело для астрономов подсчитать, например, сколько дней прошло от одного затмения до другого или между двумя очередными «визитами» какой-нибудь кометы. Такими же сложными расчетами приходится подчас заниматься и ученым-историкам, когда нужно точно выяснить даты некоторых важных событий.

Добавьте к этому, что во многих странах десятки, даже сотни лет после григорианской реформы даты исторических и астрономических событий все еще указывались по юлианскому календарю. Тут уж такой переплет получается, что впору звать на помощь электронного робота.

Серьезный недостаток григорианского календаря при хронологических расчетах впервые привлек внимание французского историка Жозефа Скалигера. Он был непримиримым врагом католической церкви, боролся за свободу совести и научных исследований. В 1572 году, после варфоломеевской резни, он бежал в Женеву, а затем переселился в Голландию.

Скалигер восстал против христианского летосчисления, против средневековых календарей, заполненных именами святых и приспособленных к религиозным праздникам. Ученый предложил новое, оригинальное летосчисление, вернее, времясчисление: занумеровать все дни по порядку, не считаясь ни с годами, ни с веками, ни с тысячелетиями. За день № 1 Скалигер принял условную дату — 1 января 4713 года до нашей эры.

По этому счету 1 января 1963 года — это день № 2 438 031, а начало нашего летосчисления — 1 января первого года — день № 1 721 425. Очень легко подсчитать, что за все это время прошло всего 716 606 дней, будто не так уж много.

Над этим стоит призадуматься. В нашей великой стране мы давно уже привыкли к счету на миллионы и миллиарды. По правде говоря, мы даже утратили реальное представление о том, какие это гигантские числа. Первый миллион дней от начала нашей эры наступит лишь в 2738 году — ждать еще придется порядочно: 776 лет! А миллиард?

Мы еще не очень ценим минуты, считаем их пустяком. Может быть, многим покажется даже неправдоподобным, что миллиард таких «пустяков» — это больше… тысячи девятисот лет. Миллиардная минута от начала нашего летосчисления наступила только 29 апреля 1902 года в 10.40.

«Эра Скалигера» упростила и облегчила многие хронологические расчеты. Здесь нет счета до и после условной даты, например мифического рождения Христа. Чтобы узнать, сколько дней прошло между двумя событиями, достаточно найти в особых таблицах номера дней, соответствующих событиям, и вычесть из большего числа меньшее. Никаких сложных вычислений, кроме простого вычитания, — что может быть легче и надежнее?

Хотите, например, узнать, сколько дней прошло от начала французской буржуазной революции — 14 июля 1789 года, когда восставший народ захватил крепость Бастилию, до 7 ноября 1917 года — всемирно-исторической даты Великого Октября? Последняя дата — это день № 2 421 540, а взятие Бастилии — день № 2 374 674. Значит, между этими двумя событиями прошло 46 866 дней.

И еще один пример. У нас после революции средняя продолжительность человеческой жизни увеличилась больше чем вдвое и достигла шестидесяти девяти лет. Несомненно, что советские люди будут жить дольше — заботам об этом посвящен специальный раздел новой Программы нашей партии.

Но пока все же в среднем наша жизнь продолжается только 25 200 дней. Будем считать, что первые семнадцать-восемнадцать лет уходят на подготовку к трудовой деятельности, а из остальных пятидесяти одного года целую треть (семнадцать лет!) похищает сон. Что же остается для полноценной жизни? Всего только… 12 418 дней. Прошел один из них и никогда не вернется. Как же не дорожить каждым днем, каждым часом быстротекущей жизни?!.

Но вернемся к Скалигеру. Он был противником григорианского календаря и свое счисление времени назвал «юлианским» не только потому, что счет дней ведется по юлианскому календарю: после 4 октября 1582 года дни стали нумеровать также и по григорианскому календарю. В названии новой хронологической системы Скалигер пожелал увековечить имя своего отца — врача, философа, писателя. Этого даровитого и разносторонне образованного человека, родом из Италии, звали по занятной случайности Жюль-Сезар, то есть Юлий Цезарь.

Для измерения больших периодов времени и установления точных дат историки и астрономы нередко пользуются «юлианскими днями» (Ю. Д.). Скалигер предложил эту систему вскоре после реформы календаря, в 1583 году. К концу XVI века католическая церковь уже начала понимать зловещую для религии суть революционного учения Коперника, и это привело к новым трагедиям.

Вы дрожите от страха…

Через пять лет после смерти Коперника, в 1548 году, родился Джордано Бруно. Еще в начальной школе он читал запрещенные книги, посещал лекции и диспуты ученых, а с пятнадцати лет поступил в доминиканский монастырь, но схоластика, богословская «наука» породила у юноши отвращение. К счастью, в библиотеке он нашел книги отнюдь не божественного содержания и с жадностью поглощал их по ночам тайком от суровых надзирателей.

В 1572 году Бруно получил сан священника и мог наконец покинуть душеспасительный монашеский «университет», больше похожий на тюрьму. Он решил посвятить свою жизнь истинной науке, но по доносу был привлечен к суду за то, что выкинул из своей комнаты образы всех святых. Опасаясь новых доносов, Джордано в 1576 году покинул Италию и навсегда расстался с ненавистной рясой богослужителя.

С тех пор начались долгие годы его странствий по Франции, Англии, Германии, Чехии. И всюду, где бы ни приходилось бывать Бруно, он страстно пропагандировал Коперниково учение, обогащая его своими головокружительно смелыми идеями.

Обаятельный, с вдохновенно горящими глазами, ученый обладал покоряющим даром убеждения. Восторженно внимала ему молодежь, но тем большую злобу и негодование вызывал он у церковных «профессоров», одряхлевших над бесплодными премудростями схоластики. Они ненавидели смелого провозвестника новых истин, ненавидели и втайне боялись.

Как дерзает он проповедовать, что Вселенная безгранична и никем не была создана, а существует вечно? Кто разрешил ему утверждать, что звезды такие же солнца, как наше, со своими планетами, на которых живут разумные существа, подобные людям!

Разве не сказано ясно в Библии: все люди произошли от Адама? Когда же переселились они с Земли на чужие планеты? Этот безбожник восстает даже против евангелия, против самого Христа, искупившего грехи человечества: ведь если во Вселенной множество обитаемых миров, то и христов было столько же. Или, может быть, Бруно в кощунственной дерзости своей полагает, что на каждую из бесчисленных планет Христос являлся по очереди как случайный гастролер?

Мало того что этот «посланец дьявола» выступает на диспутах, сокрушая своих противников неумолимой логикой и блистательным остроумием, он еще осмеливается печатать свои богопротивные книги не на латинском, а на простом, разговорном языке, доступном для всех грамотных. Множится число его сторонников, а страшнее всего, что он соблазняет молодые души, совращает их на пагубную стезю неверия в священное писание…

Гениальный ученый, на века опередивший свое время, не довольствовался научными лекциями, диспутами, книгами, он сурово осуждал лихоимство и разврат духовенства, он настаивал, чтобы у монастырей были отняты их доходы. Только этого не хватало — дальше мириться с опасной ересью — значит потакать ей.

Гонимый как еретик, Джордано в поисках убежища скитался из города в город, из одной страны в другую, но не отступал, а все острее оттачивал свое оружие против религии и церкви.

В 1591 году он по приглашению знатного венецианца Мочениго стал обучать его философии, но, когда захотел уехать, «ученик» не отпустил его, насильно запер и донес на своего учителя инквизиторам. Майской ночью 1592 года Бруно был арестован, а через полтора года по настоянию папы из венецианской тюрьмы перевезен в Рим.