Геннадий Дмитрин - Леонардо да Винчи живет в твоем доме, или Быль о золотом ключике Страница 29

«Может странным кому-нибудь показаться, но я ничуть не сетую на судьбу, вспоминая эти четыре года, — говорит Василий Михайлович. — Прокручивая сейчас назад ленту более чем сорокалетней жизни, взвешивая, где, когда и чему научился, без колебаний говорю: главная школа жизни приходится на эти годы. Суровые, требовательные годы совпали для нас, «военных мальчишек», с возрастными законами воспитания человека. Глубоко верю: уроки мужества, труд и трудности сейчас для подростков также необходимы…»

Нет, не за то ратует Песков, чтобы и на их долю выпадали подобные тяготы, но за то, чтобы с малых лет учился, знал: жизнь определенно потребует раннего взросления. Ведь это именно то состояние, которое способствует развитию многих способностей.

Задали вопрос лауреату Ленинской премии писателю Нодару Думбадзе: считал ли он себя взрослым в 16 лет? Он ответил так:

— Думаю, что взрослым человеком я стал раньше, лет в тринадцать, когда оказался единственным мужчиной в доме.

И далее Нодар Владимирович пояснил, что еще до этого дня он уже многое умел делать своими руками, занимался домашним хозяйствованием вместе со старшими. Как видим, он тоже ратует за раннее взросление.

Итак, мы насчитали несколько примет взрослости. Самостоятельность в большом и малом. Познание истинных ценностей бытия, использование собственных сил в преодолении соблазнов минуты, дня. Готовность принимать на себя заботы других людей. И еще — готовность руководствоваться не одними личными интересами, но и жить нуждами коллектива, общества, правильно соотносить между собою «хочу» и «надо». Об этом, в сущности, и пойдет речь в заключительной главе.

САМАЯ ГОРДАЯ МУДРОСТЬ

Мальчишки и девчонки из девятого «б» класса решили узнать о себе: кто же они такие? Чего хотят от жизни? К чему готовятся? Что любят и что ненавидят? Кого считают своими друзьями? Какие принципы исповедуют?

Договорились: каждый честно и без утайки отвечает на все тридцать вопросов анкеты. Чтобы не возникло ни малейшего желания покрасоваться друг перед другом, покривить душой, анкету сделали анонимной, без подписей.

И вот двадцать пять тетрадок лежат перед учительницей литературы — ей ребята доверили роль исследователя-социолога, беспристрастного судьи их поведения, интересов, планов, привязанностей, отношения к жизни. Прочла учительница анкеты, и стало ей не по себе, тревожно. Нет, ничего чрезвычайного, в сущности; не произошло: перед ней сидели все те же девятиклассники, интересующиеся литературой и искусством, грамотные, эрудированные, достаточно дисциплинированные…

Что же тогда взволновало их наставницу?

Дух безмятежного покоя, неумение превращать свои желания и мечты в реальность, отсутствие любимого дела, надежда на пресловутое «авось»… Только трое из целого класса знают точно, кем они хотят стать. Только двое из двадцати пяти уже сейчас готовятся к будущим профессиональным занятиям.

Каждый хотел бы попасть на гастрольный спектакль знаменитого театра, — но никто не хочет постоять ради этого в очереди за билетом. Умные, с юморком ребята способны и сами разыграть веселый школьный «капустник», но не начнут и этого дела, пока не соберет их на репетицию учитель.

Пассивность, самодовольная бездеятельность — в большом и малом.

Но позвольте, откуда такая душевная леность у пышущих физическим здоровьем добрых молодцев и гордых девушек?

Вопрос сложный, и однозначного ответа на него нет. Так приучили их — жить на всем готовом? Вероятно, и это. Однако доколе, до какого возраста позволительно относить вину за любые грехи в поведении юной поросли все на тех же родителей, педагогов? Ведь речь идет не о первоклашках, а о совершеннолетних даже и по паспорту людях. Где их собственный спрос с самих себя? Неужели не унизительно это — играть пассивную роль зрителя в то время, когда жизнь предоставляет тысячи счастливых возможностей быть ее деятельными участниками. Оказывается, встречается у некоторых молодых людей даже в наши горячие, энергичные дни иная философия бытия.

В одной из анкет против вопроса «Твой девиз?» учительница прочла: «Главное — спокойствие, нервные клетки не восстанавливаются». Так написал только один, но, судя по содержанию остальных анкет, этому принципу, сознательно или неосознанно следовали и некоторые другие ребята из этой группы.

Да, было над чем задуматься учительнице и есть о чем потолковать нам.

Насчет нервных клеток — это верно, они не восстанавливаются. Только ведь это та полуправда, которая хуже прямой кривды. Как не напомнить еще раз «экономам»: природа предусмотрительно позаботилась снабдить каждого из нас таким многомиллиардным запасом нервных клеток, которых бы хватило и на десять, и на двадцать полнокровных жизней. Зачем же тогда юным витязям уподобляться тем нищим, что испускают дух на мешках с золотом? «Скупой рыцарь» — далеко не лучшая аттестация молодому человеку, особенно когда дело идет к сокрытию, утайке интеллектуальных сил, духовных способностей.

А прибавляют ли покой, безмятежность дополнительные годы жизни, улучшают ли ее качество? Ученые отвечают на этот вопрос отрицательно. Труд, одержимость людей не старят, а молодят, служат не растрате сил, а их прибавлению. Те, для кого напряженная работа — потребность души, кто постоянно озабочен большими делами, определенно получают заметный выигрыш перед сберегателями нервных клеток и лежебоками. Прекрасным образом выразил это наблюдение неутомимейший труженик (и долгожитель) Бернард Шоу:

«Чем больше я работаю, тем больше живу».

Да, чем больше человек отдает другим, обществу, тем больше получает сам — такова диалектика жизни.

Знаменитый доктор Илизаров, имя которого уже упоминалось в книге, по свидетельству очевидцев, работает по восемнадцать-двадцать часов в сутки и никогда не устает. Непостижимо? Как он сам объясняет подобный феномен?

— Нейтрализатором усталости является творческая работа. В юности я очень любил поспать. Помню, прочел про какого-то удивительного человека, который вообще не спит. Позавидовал: вот бы мне научиться… Это, конечно, нереально. Но вот спать в сутки по три-четыре часа стало теперь нормой. Адаптировался. А как иначе? Для научной работы остается, по сути, только ночь. Мог бы, конечно, уходить из клиники пораньше. Но сам же буду переживать, если оставил очередь больных, в таком настроении работать не смогу. И нет, значит, другого выхода, как выкраивать время за счет сна, отдыха. Впрочем, работать, по-моему, всегда полезно. Мозг от тренировок не изнашивается, скорее — наоборот…

Нет, никто не призывает к изнурению работой, к работе на быстрый износ. У каждого индивида есть свои пределы нагрузок, и нельзя не считаться с этим обстоятельством. Большинство выдающихся людей, одержимых любимым делом, подчиняясь потребности организма в разрядке, отдыхе, осознанно или интуитивно находили такую разрядку, отдых в сочетании умственного и физического труда, в смене занятий в течение дня или рабочей недели. Умение отдыхать, восстанавливать затраты нервной энергии — тоже наука, требующая освоения.

Физиологи и гигиенисты подсказывают: правильно жить и работать надо учиться у сердца. Долгие годы работает оно без устали, без видимых передышек, остановок. Но в строго размеренном ритме: за напряжением мускулатуры следует расслабление. Так и для человека, для его здоровья не покой нужен, а ритм жизни — правильно организованное чередование эмоциональных и мышечных напряжений и кратковременных расслаблений, активной трудовой деятельности и содержательного отдыха. Кто научился, придерживаться такого режима, тот изгнал или, по крайней мере, уменьшил до терпимых пределов утомление, избавил себя и окружающих от проявлений болезненной нервозности, не испытывает изнуряющего ощущения вечной спешки и вечного опаздывания. Усталость приносит, как правило, не сама работа, а неорганизованность труда и отдыха.

Расслабление, разрядка — это не обязательно пустопорожнее времяпрепровождение, праздность. Лучше всего — смена занятий, видов деятельности.

«Параллельно он ведет три-четыре работы. Для самой трудной, требующей особого внимания, отводится «первый день» — утренние часы. После прогулки — «второй день»: работа менее трудная, чаще всего библиографическая, журнальная. Вечером, после короткого отдыха, «третий день»: записки, роман. Переход от одной работы к другой лишнего времени не отнимает, потому что… он никогда не ставит себя в положение человека чего-то ищущего, что-то потерявшего и не знающего, куда заглянуть, где порыться».

Это — строки из очерка Мариэтты Шагинян о Владимире Афанасьевиче Обручеве, выдающемся геологе, ученом, авторе знаменитых романов «Плутония» и «Земля Санникова».