Анатолий Томилин - Как люди открывали свою землю Страница 31

В 1501 году из Лиссабона в направлении на юго-запад вышли три корабля. На одном из них в качестве космографа, то есть астронома и математика, был человек по имени Америго Веспуччи. По происхождению — итальянец, приказчик флорентийских банкиров Медичи в Испании и Португалии.

Веспуччи был уже немолодым человеком, но выглядел моложе своих лет — стройный и подвижный, с зоркими глазами и необыкновенно любознательный. Никогда не скучал. В открытом море разглядывал звездное небо. Записывал незнакомые созвездия. В дурную погоду описывал климат новых широт. Он подмечал все подробности внешнего вида и быта индейцев, которых грабили его спутники, описывал незнакомые растения и животных…

Флорентиец писал так живо и ярко, что письма его читали на родине вслух и даже переписывали друг у друга. В то время новыми открытиями интересовались все. А испанское и португальское правительства никогда не публиковали отчетов о результатах плаваний своих капитанов. Поэтому письма поверенного итальянских банкиров и имели такой необыкновенный успех. Предприимчивые книгопечатники даже стали выпускать их переведенными на латинский язык.

Веспуччи писал, что, по его мнению, остров Вера Круш больше похож на материк. Корабль бесконечно долго шел вдоль берега, который никак не кончался.

«…Страны эти следует называть Новым Светом… — размышлял Америго. — …И хотя большинство древних авторов говорит, что к югу от экватора нет материка, а есть только море… мое последнее путешествие доказало, что такое их мнение ошибочно и совершенно противно фактам, так как в южных областях я нашел материк, более плотно населенный людьми и животными, чем наша Европа, Азия или Африка…»

Америго было примерно пятьдесят шесть лет, когда в городе Сен-Дье, расположенном в восточной части Франции, было напечатано небольшое сочинение «Введение в космографию». К нему были приложены два письма флорентийского путешественника. Автор этого труда — географ Мартин Вальдземюллер писал, что если раньше «древние» считали на Земле три части света, то теперь «открыта четвертая часть Америго Веспуччи… и я не вижу, почему, кто и по какому праву мог бы запретить назвать эту часть света страной Америго или Америкой». Это явилось первым предложением назвать новый материк Америкой.

Название, предложенное Вальдземюллером, прижилось. Сначала его употребляли только некоторые географы. Причем на картах мира новый материк назывался то «Землей Святого Креста», то «Новым Светом». Но несколько лет спустя название «Америка» появилось на картах и на глобусах, обозначая южную часть двойного материка. В то время о Северной Америке географы почти ничего не знали. И только тридцать лет спустя знаменитый фламандский картограф Герард Меркатор первым написал на изображении южного материка: «южная часть Америки», а на северном — «северная часть Америки».

Так слава Америго Веспуччи как первооткрывателя Нового Света распространилась по всему свету. Люди даже стали забывать о Колумбе.

Когда же кончилось оледенение и потеплело, растаявшие льды подняли уровень Мирового океана и затопили сухопутный мост. Вода навсегда отрезала перебравшихся сюда людей от очагов старой культуры. Все пришлось начинать сначала. Хорошо, что на новой родине нашлись в изобилии дикорастущие сорта томата, картофеля и других полезных растений. Водились здесь и ламы — крупные животные, которых легко оказалось одомашнить. И постепенно в Центральной, Южной и Северной Америке люди научились обрабатывать землю и разводить животных. Развились самобытные цивилизации. Образовавшееся здесь население составило как бы особую ветвь единой монголоидной расы, хотя по языку, по обычаям и культуре люди разбились на множество групп, сильно отличающихся друг от друга.

Веспуччи много плавал. Как Главный пилот Кастилии он должен был следить за тем, чтобы все открытия были нанесены на главную королевскую карту, которую хранили в секрете. Вряд ли такие обязанности мог выполнить человек, не овладевший морской профессией.

«Что касается имени великого континента, общепризнанного и освященного употреблением в течение многих веков, — писал немецкий ученый Александр Гумбольдт в своем многотомном сочинении „Космос“, — то он представляет собой памятник человеческой несправедливости. Вполне естественно, в конце концов, приписать причину такой несправедливости тому, кто казался в этом наиболее заинтересованным. Но изучением документов доказано, что ни один определенный факт не подтверждает этого предположения… Стечение счастливых обстоятельств дало ему (Америго Веспуччи) славу, а эта слава в течение трех веков ложилась тяжким грузом на его память, так как давала повод к тому, чтобы чернить его характер. Такое положение очень редко в истории человеческих несчастий. Это пример позора, растущего вместе с известностью».

Плавания «английского Колумба» Джона Кабота

В начале 1496 года посол Испании донес своим повелителям из Лондона, что «некто, как Колумб, предлагает английскому королю предприятие подобное плаванию в Индию». Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская всполошились. Не прошло еще и двух лет, как их дипломаты не без труда договорились с португальцами разделить Землю. Король Фердинанд тут же предложил своему послу сделать самое серьезное предупреждение правительству Англии. Но увы, король Генрих Седьмой Тюдор не обратил ни малейшего внимания на озабоченность кастильской короны. Он выдал патент — так назывался тогда документ на право занятий каким-либо промыслом или торговлей — некоему Джону Каботу с сыновьями. Им разрешалось «плавать во все края, страны и моря Востока, Запада и Севера, края и области, принадлежащие язычникам и неверным и остающиеся до сего времени неизвестными христианскому миру, в какой бы части света они ни находились». За это разрешение король требовал себе всего лишь пятую часть добычи.

Кто же этот «некто Джон Кабот»? Прежде всего, не Джон, а Джованни. И фамилия у него не английская — Кабот, а Каботто, нормальная итальянская фамилия. Да и сам он происходил откуда-то из-под Генуи. Больше никаких достоверных сведений о его биографии в истории не сохранилось.

Скорее всего был он моряком или торговцем, много путешествовал, а потом по каким-то причинам переселился с семьей в Англию, в город Бристоль. Потому что именно там и предложил он предприимчивым бристольским купцам свои услуги. Те весьма нуждались в поправке своих финансовых дел. А что для этого придумать лучше, чем открытие «новых земель», которые можно грабить сколько душе угодно?..

На первый раз бристольцы снарядили и отдали под команду проворному итальянцу один небольшой старый корабль с экипажем из восемнадцати человек. Сопровождаемый добрыми напутствиями, корабль вышел из бристольской гавани и взял курс на запад.

Три месяца о нем ничего не было слышно. А потом он снова появился на рейде с потрепанными парусами и корпусом, расшатанным свирепыми бурями дальних широт.

…Примерно через три недели после того, как корабль отвалил от стенки, вахтенный увидел на западе землю. Кабот назвал ее «Терра Прима Веста», по-итальянски — «Первая Увиденная Западная Земля»…

Историки географических открытий считают, что это были берега острова Ньюфаундленда или Кейп-Бретона, которые почти вплотную прижимаются к Северной Америке. Но прошло много лет после плавания Кабота, прежде чем пролив между этими островами получил его имя. Правда, бравый капитан не рискнул высадиться на пустынный берег. Слишком мало было у него на борту народа, а открытые им земли скорее всего обитаемы. Поглядев на лесистые берега, Кабот приказал поворачивать обратно.

Обрадованные бристольские негоцианты за свой счет отправили «мистера Джона» ко двору. И постарались на хорошем английском языке, недоступном чужеземцу, подать, как говорится, товар лицом. Они убедили короля и двор в том, что капитан Кабот достиг «царства Великого Хана». Так англичане именовали в то время далекий «Катай» — Китай. Скупой и расчетливый король подарил смуглому «мистеру Джону» десять фунтов стерлингов, назвал его «великим адмиралом» и назначил пожизненную пенсию в двадцать фунтов ежегодно.

На следующий год бристольские купцы снарядили вторую экспедицию по следам первой. Теперь под началом Кабота и его сыновей было уже пять или шесть кораблей. Моряки добрались до материка, прошли вдоль пустынной, покрытой лесом береговой линии, но богатств легендарного «Катая» так и не увидели. Пришлось согласиться, что это были какие-то другие земли…

Эта экспедиция охладила исследовательский пыл англичан. Пройдет еще немало лет, прежде чем у берегов Североамериканского континента снова зазвучит английская речь.