Совет Алтайбек - Казахстан-Россия: тернистый путь к современной интеграции. Хронологическое собрание. 1731 – 2017 гг. Страница 32

Начальник Оренбургского края генерал-поручик барон О.А. Игельстрем был активным сторонником нового административного деления края, предложенного Екатериной II. Идея очень привлекательна, особенно для этнических казахов: разделить Казахскую орду на три части, в которых завести особое управление выбранной из лиц «киргизской», то есть казахской, администрации. Для этого требовалось только упразднить институт ханства. Видя на деле, как набирает силу движение Сырыма за упразднение ханской власти и в каком жалком состоянии пребывает Нурали-хан, губернатор О.А. Игельстрем решил немедленно приступить к перестройке системы власти в Казахском ханстве и начать ее с Малой орды. В середине 1785 года он обратился к старшинам и биям этой орды с особым воззванием, призывая их к спокойствию и миру с Россией.

Осип Андреевич Игельстрем

Игельстрем пригласил их собраться на народный съезд – рассмотреть и разрешить все важнейшие вопросы. Конечно, было непривычно и противоречило традициям то, что на этот съезд не пригласили ни хана Нурали, ни многочисленных султанов-чингизидов, представителей «белой кости». Это была первая в многовековой казахской истории попытка кардинально изменить – упразднить – безоговорочное наследственное право потомков Чингисхана управлять казахскими ордами. Попытку такой реформы российские власти предприняли с благословения Екатерины II.

Родовые старшины и бии откликнулись на призыв губернатора края и в огромном количестве прибыли на народный съезд. Руководителем народного собрания был избран Сырым-Батыр. Ярый противник ханской власти, он стремился обоснованно доказать, что ханская власть не только не нужна, но и вредна для спокойствия казахского народа. Он предложил передать власть в Орде народному собранию и раз навсегда покончить с ханской формой властвования.

Императрица Екатерина следила, как идет предложенная ею реформа механизма правления степным народом, имеющая целью приблизить его к европейскому.

О том, что форма правления в России соответствовала идеалам эпохи Просвещения, не может быть и речи. При Екатерине в стране была абсолютная монархия отягощенная к тому же крепостным правом, низводящим крестьян до положения рабочей скотины. Либеральничала императрица только в своей переписке с европейскими вольнодумцами типа Вольтера и Дидро. А на деле при Екатерине II проявление же критического отношения к существующему в стране строю, тем более выражение недовольства им или кем-то из власть предержащих было чревато серьезными последствиями для критиканов.

Первая попытка введения хотя бы конституционной монархии была предпринята в начале царствования Александра Первого, который поручил Сперанскому разработку Конституции. Попытка эта, как известно, кончилась весьма печально. Работа Сперанского постепенно была прекращена, а после смерти Александра в стране случилось восстание декабристов. О практической возможности передать власть народному собранию в России заговорили только в 1917 году (Учредительное собрание). До этого все сводилось к теоретизированиям на либеральные темы, не приветствовавшимися властями.

Екатерина II

Возможно, предлагая свою реформу механизма правления степным народом, Екатерина пыталась провести в Казахстане своего рода социальный эксперимент. Не исключено, что это как-то перекликается с ее эпистолярными попытками очаровать европейских вольнодумцев своими свободомыслием и прогрессивностью.

В указе от 27 ноября 1785 года императрица писала губернатору Игельстрему, что в интересах России выгодней разделить Орду на роды, которыми будут непосредственно управлять родовые старшины и бии, подчиненные начальнику края напрямую, минуя ханскую власть. Екатерина давала установку – убедить старшин казахских родов «отделить некоторое количество людей из каждого рода на службу, которые будут пользоваться жалованием от казны, наравне с прочими регулярными войсками, а по мере их усердия, исправности и воздержания от своевольства, они, старшины, особые выгоды получить могут. Потребна, однако, тут осторожность, чтобы сей народ не возомнил, по легкомыслию их, что их в службу выбирать и невольно принуждать к тому будут».224

Забегая вперед, скажем, что спустя более полувека эти планы Екатерины II начали осуществляться на казахской земле. Как это происходило, мы подробно рассмотрим, конечно, основываясь на документальных исторических материалах.

Прозорливая императрица предупреждала и о том, что, если реформа в Орде не удастся сразу, нужно наметить среди султанов достойного преемника хану Нурали, а самого хана следует задержать на границе и отправить на жительство в Россию. Произошедшие после таких установок события в Младшей казахской орде подтвердили второе предположение Екатерины Второй. В соответствии с ее распоряжением, 3 июня 1786 года хана Нурали вместе с сыновьями и некоторыми преданными ему старшинами родов вызвали в Оренбург и депортировали в Уфу для постоянного проживания. Видимо, хан Нурали уже был морально сломлен и смирился с потерей ханской власти.

Тем временем барон Игельстрем наладил с Сырым-батыром деловые отношения относительно управления Малой ордой без хана. В Младшем жузе, где установилось в тот момент небывалое спокойствие, продолжалась, если говорить сегодняшним языком, реализация мер по проведению административной реформы. Младшая орда была разделена на три части по признакам главных родоплемен: Алимулинское, Байулинское и Семиродское. Для управления каждым племенем, или улусом225 учредили «расправы», состоящие из старшин и письмоводителя, которые содержались за счет российской казны. На своей административной территории расправы получили такие важнейшие функции, как ведение судебных дел, управленческая и полицейская деятельность. При генерал-губернаторе были учреждены штаты из казахских старшин.

К сожалению, эта вполне цивилизованная административная реформа совпала с началом тяжелой и кровопролитной войны России с Турцией за владение новыми территориями. В судьбе екатерининской реформы в Младшей казахской орде эта война сыграла роковую роль. Параллельно с военными действиями против России Турция вела сильную пропагандистскую кампанию в мусульманских странах Средней Азии и в Казахской орде, агитируя их как единоверцев выступить против России. Чтобы склонить к войне с русскими бухарского султана, в Бухару прибыли турецкие эмиссары. Он, в свою очередь, обратился с воззванием выступить против России к Казахскому ханству, как ближайшему к русской границе мусульманскому государству. Не могли не затронуть религиозных чувств богобоязненных необразованных людей подкреплявшие это воззвание упоминанием о предписания Корана, о Пророке и о каре Божией. Полный текст воззвания приведен в книге А.И. Левшина226:

«Храбрым воинам, биям и старшинам Сарытай-бию, Сырым-батыру, Шукурали-бию, Садырбеку, Барак-батыру, Даждан-батыру мир и благословение, а потом слово наше. Слава Вышнему Богу.

По милости Его, Святого, все наши дела текут благополучно. Одна только у нас скорбь: недавно от правоверного турецкого государя, наместника Божия, прибыл к нам посол с грамотою, извещающею, что неверные россияне со всех сторон собрались и, соединясь с семью европейскими державами против турецкого государя, выступили в поход. А как вы живете к россиянам ближе, нежели мы, и, следовательно, сражаться с ними умеете лучше нас, то мы предлагаем всем рабам Божьим и последователям Мухаммеда, уповающим на ходатайства Пророка нашего, соединиться с войском турецким делами и духом и отправиться на поражение неверных, за что великую мзду получить можете.

Если же вы, народ казачий, имея возможность исполнить наше предложение, оставите оное без исполнения, то сделаетесь на сем свете изменниками Богу, а в день Воскресения будете гореть в адском огне. Ежели бы мы сей истины вам не предложили, то сами заслуживали бы в сем название неверных, а в будущем подвергли бы себя вечному адскому огню.

Впрочем, с нашим почтением пребываем.

Лета 1202 от Эгиры 227 , (или 1788 от Рожд. Христова). К письму сему приложена была чернильная печать бухарского аталыка (первого министра) Шаг-Мурата» 228.

Конечно, письмо очень тяжелое и пугающее. Но разве запугаешь людей Священной книгой, если ее не только не умели читать, но даже не держали в руках. Тем не менее Сырым дал достойный ответ – он заявил, что сам он и все его сподвижники готовы повиноваться заповеди Божьей, но только пусть войну начинают бухарцы и другие азиатские народы, которые считают себя более просвещенными мусульманами. Будучи осведомленной о таких связях, российская приграничная администрация стала откровенно подозревать Сырым-батыра в возможной измене, несмотря на его искреннюю верность России. Он болезненно переживал эти подозрения, делая при этом вид, что ничего не замечает.