Совет Алтайбек - Казахстан-Россия: тернистый путь к современной интеграции. Хронологическое собрание. 1731 – 2017 гг. Страница 34

Вступление на трон в 1825 году следующего российского императора – Николая I ознаменовано не менее значимым событием – восстанием декабристов и расправой над ними.

При Николае I, который царствовал по 1855 год, происходит усиление карательного аппарата монархии и государственно-политической системы самодержавия, милитаризация всех органов государственного управления. Большинство губерний возглавили военные губернаторы.

Николай I

Начало XIX столетия отмечено активизацией внешнеполитического курса России в восточном направлении. В 1801 году российское подданство приняли Восточная Грузия, царства и княжества Западной Грузии. В 1810 году русские войска вошли в Абхазию. К Российской империи были присоединены ханства Северного Азербайджана: Карабахское, Ширванское, Шекинское, Кубинское и Бакинское, а в 1826–1828 годы и ханства Восточной Армении: Эриванское и Нахичеванское. В результате изнурительной и кровопролитной Кавказской войны, которую Россия вела на протяжении 1817–1864 годов, ей удалось установить контроль над горскими народами Северного Кавказа.

Одновременно во второй четверти XIX века Российская империя настойчиво продвигала свои кордоны в глубь Средней Азии и казахских жузов. К 1853 году русские владения уже вплотную подошли к реке Сыр-Дарье.

Так пишет об этом периоде истории России наш современник, российский историк Н.М. Зуев.

Обратимся к описанию действий Российской империи в Средней Азии и Казахстане, принадлежащему перу английского путешественника и историка Алексиса Краусса235.

«В 1834 году у входа в залив (Мертвый) Култук 236 русскими построено укрепление Ново-Александровское. Предполагалась, что это даст русским возможность держать в покорности киргиз [казахов] и туркмен и защищать восточную торговлю империи.

Два года спустя небольшой отряд под командой полковника Мансурова был направлен против киргизов, действовавших совместно с хивинцами, и были сделаны попытки договориться об освобождении русских, находившихся в хивинском плену. Переговоры кончились неудачей. В качестве меры возмездия все хивинские купцы, бывшие на осенней ярмарке в Нижнем Новгороде, были задержаны на обратном пути в Оренбург вместе с их товарами. Хану Хивы было послано уведомление, что захваченные в плен купцы не будут отпущены до тех пор, пока не будут освобождены русские пленные и не прекратятся нападения на русских. В это же время генерал Перовский получил предписание принять командование над большим военным отрядом и выступить в поход против Хивы. Согласно предписанию, Перовский после занятия столицы и взятия в плен хана должен был реализовать освобождение русских подданных, находившихся в хивинском рабстве, установить торговые отношения с хивинским народом, привести к покорности киргизские племена, кишевшие в степи и нападавшие на мирных купцов, а также провести обследование Аральского моря. Войско, набранное Перовским для реализации этого широкого плана, было совершенно не соразмерно с возложенными на него задачами. Оно состояло менее чем из 6 000 человек с какими-нибудь двадцатью пушками. Многие из солдат были ссыльными поляками и преступниками, а большинство регулярного войска – новобранцы, из которых немногие были знакомы с действительной военной службой. <…>

18 июня 1839 года войско выступило из Оренбурга, сопровождаемое 7 700 телегами и большим количеством лошадей. С самого начала выступления экспедиция столкнулась с трудностями. Жара была чрезмерной, и многие животные гибли. Колеса телег трескались от жары, и запасы приходилось бросать на пути. Запасы воды начали истощаться. Наконец, после многих жестоких испытаний экспедиция достигла 15 июля Ак-Булака и расположилась здесь лагерем на время приобретения необходимых верблюдов. После значительных затруднений удалось уговорить обитавших в этой области киргизов дать требующихся животных, и осенью было добыто около 10 400 верблюдов. Экспедиция ожидала лишь прибытия подкрепления из Оренбурга, чтобы выступить через пустыню в Хиву. 12 ноября подкрепление прибыло в лагерь. Дальнейшая отсрочка похода вызывалась погодой, арктической по суровости. Солдаты, не приученные к невзгодам, терпели большие страдания. Многие умирали. Потеря верблюдов и лошадей тоже была весьма велика. Когда, наконец, экспедиция возобновила свой поход, почти треть солдат были больны и не менее 600 человек умерли. В начале апреля (1840) девять тысяч верблюдов погибли, и Перовский понял, что его миссия обречена на неудачу. Составляя план своего похода, он помнил судьбу отряда Бековича и перенесенные ими трудности из-за недостатка воды. Во избежание подобных невзгод, он решил выступить своей экспедицией таким образом, чтобы пересечь степи зимой, когда снег обеспечивал бы снабжение питьем. Он не учел, однако, ни суровости морозов, ни затруднений с транспортом. С начала мая количество смертей достигло в общем 80 офицеров и свыше 800 солдат».

Как ни были сильны имперские амбиции России, но природно-климатические условия, в которых существовали кочевники, были их надежными защитниками от экспансии. Как видно из приведенного эпизода, в этом была одна из главных причин того, что процесс присоединения Средней Азии и Казахстана к России затянулся более чем на сто лет, уже после того, как Младший и Средний жузы приняли российское подданство.

«Достигнув пункта, расположенного всего на полпути между Оренбургом и Хивой, Перовский покорился обстоятельствам и начал отступление с остатками своего войска. Претерпев множество лишений, он достиг Оренбурга менее чем с одной третью его начального войска и с одной тысячью верблюдов из десяти тысяч, с которыми он выступил в поход».

Надо полагать, что эту военную экспедицию обязательно сопровождали много местных казахов, которые умели управлять верблюдами и знали местность.

В результате, рассказывает Краусс, царь Николай во время пребывания в Англии в 1844 году заявил, что признает желательным достичь в вопросе о Хиве и Бухаре столь же твердого соглашения, к какому пришли в отношении границ Турции, и в заключение дал согласие «оставить ханства Средней Азии в качестве нейтральной зоны, разделяющей Россию и Индию, дабы предотвратить их опасное соприкосновение»… Далее он пишет:

«Медленно, но верно русские продолжали укреплять свою пограничную линию внутри страны, до того времени принадлежавшей Большой Киргизской орде северного Туркестана. Были построены форты, долженствовавшие сомкнуть аванпосты вдоль Яксарта (Сыр-Дарьи), и к крепостям, уже имеющимся в Карабутаке и Оренбурге, в 1848 году добавлено Аральское укрепление на берегу Аральского моря…» 237

34. Внутренняя (Букеевская) орда

О том, как обстояли дела в преддверии XIX столетия в Младшем, Среднем и Большом казахских жузах, пишет А.И. Левшин:238

«…Султан Букей 239 … занимавший место председателя в ханском совете … Живя близ пределов Астраханской губернии и зная, что после бегства калмыков осталось в ней множество земель, совершенно пустых и весьма выгодных для кочевого народа, он в 1799 году решился оставить навсегда степи зауральские и перейти на урочище, называемое Рын-пески240. В сей решимости и в надежде скоро сделаться отдельным ханом Букей отнесся к главному начальнику Грузии и Астраханской губернии, генералу Кноррингу с просьбою об исходатайствовании ему позволения занять места, им избранные между Волгою и Уралом … о доставлении ему возможности завести там из киргиз-казаков свои селения и о назначении к нему для сохранения порядка 100 казаков с офицерами241».

В объяснении причин образования Внутренней орды у современных историков нет единого мнения. Казахские историки Е.Б. Бекмаханов и С.З. Зиманов считают, что решающим фактором образования Букеевского ханства явилась острая социально-политическая ситуация, которая сложилась в Младшем жузе после подавления народного восстания под руководством Сырыма Датова и которая была обусловлена глубокими социальными причинами, тесно связанными с напряженной внутренней и внешнеполитической обстановкой в Западном Казахстане в тот период.

«Предложение, столь выгодное и полезное, не могло оставаться без внимания. Генерал Кнорринг довел оное до сведения императора Павла, и государь 11 марта 1801 года дал указ о приведении оного в исполнение. Не теряя времени, Букей осенью того же года (1801) начал готовиться к переходу в пределы России. Киргиз-казаки, за ним последовавшие, большею частью принадлежали к байулинскому поколению, из алимулинского было мало, из семиродского почти никого, все же вместе составляли они около 10 000 кибиток. Заняв Рын-пески, они весьма скоро сделались самым очевидным и разительным доказательством выгод, проистекающих от мирной жизни. В то самое время, когда разоренные и истощенные междоусобиями соплеменники их приводили из-за Урала детей своих в поселения русские для продажи, подвластные Букея не только оставались покойными, но день ото дня богатели, и чрез 7 или 8 лет стада и табуны их удесятерились. Казалось, что пример, столь приманчивый для всякого кочевого народа, должен был возбудить охоту к подражанию во всех киргизказаках, но привязанность к дикой свободе и к родине действуют сильнее всех примеров. <…>