Аникович Михаил - Повседневная жизнь охотников на мамонтов Страница 4

В целом указанная серия романов — это типичные произведения о палеолите «вообще», где вдобавок каменный век представлен сквозь призму современной феминистки. В наше время данная особенность, разумеется, способна обеспечить романам коммерческий успех. Однако достоверности она им не прибавляет. В сущности, действие романов Дж. М. Ауэл развивается вовсе не в доисторической Европе, а в некоем фантастическом пространстве, где нет ясных привязок ни к месту, ни ко времени — кроме самых общих. Черты древнего быта, характерные в действительности для различных времен и культур, смешаны тут воедино. Есть и очень грубые ошибки — как, например, изображение неандертальцев («людей Клана») не способными к членораздельной речи.

Этот последний курьез имеет свою историю. В 1971 году двое американских антропологов предположили, что в силу анатомических особенностей неандертальцы не могли выговаривать некоторые звуки. В дальнейшем эту гипотезу признали ошибочной. Но стоит подчеркнуть: никому из ученых даже в голову не приходило, что неандертальцы вообще не могли говорить и изъяснялись между собой жестами! В конце концов неспособность выговаривать какие-то звуки чужих языков встречается сплошь и рядом -— у самых различных народов...

Тем не менее в популярной и художественной литературе «сенсация» немедленно зажила своей жизнью и быстро обросла леденящими душу подробностями. В результате появилась та самая сказка о немых, «мычащих» неандертальцах, которая до сих пор тиражируется современной беллетристикой. Похожую судьбу имела и другая научная гипотеза, высказанная на сей раз уже советскими учеными. В 1950-х годах, после находки захоронения палеолитического человека на стоянке Маркина Гора в селе Костенки, антропологами были отмечены «негроидные черты» в облике погребенного (см. гл. «Закон Крови»). Предположение о присутствии негроидов среди верхнепалеолитических племен Европы произвело тогда сильное впечатление и много раз было повторено — в том числе и в учебниках, и в популярной литературе. В наши дни об этих «негроидах» специалисты предпочитают тактично не вспоминать. Но в беллетристике — в том числе и в романах Дж. М. Ауэл — чернокожие охотники на мамонтов упорно не переводятся.

В конечном счете поиски материала, более-менее отвечающего моим требованиям — быть иллюстрацией к научному описанию жизни людей эпохи палеолита, — привели меня к современному российскому писателю и ученому Олегу Васильевичу Микулову. В настоящее время он работает над серией романов, посвященных первобытному прошлому Европы, два из которых — «Закон крови» и «Тропа длиною в жизнь» — уже вышли из печати. Оба романа написаны, с точки зрения археолога-палеолитоведа, вполне профессионально. Во всяком случае, в них повествуется не о палеолите «вообще», а о совершенно определенных его периодах, датируемых в первом случае около 30—25 тысяч, а во втором — около 18—15 тысяч лет назад. И место действия обоих романов, и даже сами их герои очень хорошо «знакомы» мне, археологу, уже 30 лет проработавшему в экспедициях на Среднем Дону (современная Воронежская область).

Дело в том, что мы, ученые, имеем только одну возможность выделить в палеолите древние социумы — человеческие коллективы, отличающиеся друг от друга культурными традициями. Путь к этой цели лежит через сравнение форм и техники изготовления орудий труда, а также украшений и произведений искусства, добытых на различных стоянках. Наиболее сходные между собой материалы мы группируем в так называемые «археологические культуры». Так вот: из описания бытовых деталей в романах О. В. Микулова всегда с полной очевидностью следует, к какой «культуре» принадлежат те или иные его герои («дети Мамонта», «дети Волка», «дети Серой Совы» и т.д.). Большинство описанных в романах стойбищ хорошо увязывается с конкретными стоянками интересующей нас эпохи. От моих коллег, читающих лекции студентам, мне уже доводилось слышать отзывы о книгах О. В. Микулова как о хорошем пособии для демонстрации этнографических особенностей культур европейского палеолита. Правда, при чтении романов порою бросается в глаза явно чрезмерное увлечение автора первобытной мистикой. Но, компонуя материал для популярных очерков, я имел полную возможность обойти указанные места. Мне уже дважды приходилось писать подробные археологические комментарии к романам О. В. Микулова. В настоящий момент живые описания и эпизоды из его книг перемежают и иллюстрируют собой мой собственный рассказ о повседневной жизни охотников на мамонтов. Конечно, эти эпизоды представляют собой плоды авторской фантазии. Но фантазия — не всегда досужий вымысел. Перед нами именно попытки художественной реконструкции исторических реалий эпохи палеолита. Сделаны они не писателем, время от времени консультировавшимся у ученых, но профессиональным палеолитоведом, самостоятельно проработавшим для этого большой комплекс научных данных. А уж насколько удачно — об этом судить тебе, дорогой читатель!

Глава 1. ОХОТНИКИ НА МАМОНТОВ. ЧТО? ГДЕ? КОГДА?

Эти вопросы знаменитой телепередачи непременно возникнут у всякого, кто захочет понять, о чем пойдет речь в этой книге? Что за народ представляли собою охотники на мамонтов? Где они жили из поколения в поколение? Сколько тысячелетий назад?.. И, наконец, чем вызвано такое особенное внимание к ним?.. Прежде чем описывать повседневную жизнь той эпохи — столь невообразимо далекой, — постараемся кратко ответить на каждый вопрос.

Что?

На палеолитических стоянках нередко находят кости и бивни мамонтов. Долгое время археологи почти безоговорочно признавали их за остатки охотничьей добычи человека. Предлагались даже расчеты для определения по костям примерного количества мяса, которое добыли и съели обитатели этих поселений.

Сегодня с подобными выводами согласны далеко не все. Конечно, не стоит сомневаться, что именно охота была основным источником существования человека в палеолите. Однако теперь исследователи все чаще задаются вопросом: а был ли мамонт и впрямь охотничьей добычей наших далеких предков? Неужели такое вообще возможно?

Надо ли кому-нибудь объяснять, насколько опасен разъяренный слон? А ведь мамонт был защищен от нападений даже лучше слона. Его толстую шкуру, вдобавок, покрывала шерсть — густая и плотная. Между тем охотники верхнего палеолита имели в своем распоряжении лишь копья с кремневыми наконечниками да костяные кинжалы. Как же могли они побеждать такого грозного противника? И была ли в том надобность — при наличии более легкой добычи? Ведь дикие лошади, северные олени, сайги, ослы и прочая живность водились в Европе в изобилии...

Многочисленные изображения мамонта — в скульптуре, в гравюре, в пещерных росписях — говорят о том, что люди обращали на этого зверя большое внимание. Его бивни и кости широко использовались в обиходе, при изготовлении орудий и предметов искусства... Но, с другой стороны, нам известны «мамонтовые кладбища» — то есть места скоплений большого количества трупов животных, погибших явно без участия человека. Это Берелех в Якутии, Севское местонахождение в Брянской области, Фрисенхахнская пещера в Техасе, Хат Спрингс в Южной Дакоте, остров Нью Сейберия близ Аляски. В ряде случаев отмечены и следы более-менее регулярных посещений таких мест древними людьми. Так, может быть, кости зверей, находимые на палеолитических стоянках, были принесены с таких мамонтовых кладбищ?

Скептическое отношение к существованию в палеолите регулярной, целенаправленной охоты на мамонтов все чаще высказывают американские специалисты — археологи и палеонтологи. «...Наконечники типа Кловис, — пишет в одной из своих работ палеозоолог Д. Мельцер, — могли использоваться, как очень эффективное оружие, и, бесспорно, такие стоянки, как Ленер и Муррей Спрингз, демонстрируют высокий уровень охоты. Однако основной вопрос состоит в том, являлись ли продукты охоты на мегафауну необходимой, или даже обычной частью их пищевого рациона, или же человек, которому посчастливилось убить мамонта, проводил остаток своей жизни, рассказывая об этом событии. Я полагаю, что больше усилий тратилось на разговоры о таких животных, чем на реальное их убийство...»

Проблемы такого рода должны ставиться и решаться не «вообще», а сугубо конкретно. Действительно, в подавляющем большинстве случаев в раскопках преобладают кости дикой лошади, северного оленя, бизона, дикого осла, но никак не мамонта. Однако и очень большое количество костей мамонта на стоянке далеко не всегда означает, что ее обитатели активно охотились на него.

На левобережье Днестра имеется целый ряд весьма древних стоянок, где люди жили около 90—60 тысяч лет назад. На этих поселениях повсеместно преобладают кости мамонта. Долгое время эти кости считались остатками охотничьей добычи. Однако петербургский археолог Н. К. Анисюткин обратил внимание на целый ряд особенностей, ускользавших ранее от его коллег.