Валентин Томин - Избранные труды Страница 40

Конвой привел обвиняемую. Девятнадцатилетняя девушка выглядела почти девочкой, щупленькой и совершенно безобидной. Бледными пальчиками она теребила углы скромно повязанной черной косынки, делавшей ее похожей на монашку из польского кинофильма.

– Дяденька, это вы будете меня судить? – Следователь дрогнувшим от сочувствия голосом объяснил своей подопечной, что судить ее будет суд, а у него функции другие, сам же после допроса отправился к начальству и, представьте себе, уговорил его, а затем и прокурора прекратить дело и передать Колоскову (такова была фамилия виновной) на поруки.

В день, когда перед Колосковой открылись двери камеры, ее следователь улетел в командировку в Киргизию. А когда через месяц вернулся, начальник следственного отдела мрачновато показал ему запрос из Анивы. Местные товарищи просили прислать прекращенное уголовное дело по обвинению Колосковой Светланы Ивановны для приобщения к имеющемуся у них другому уголовному делу по обвинению того же лица в четырех других квартирных кражах, совершенных в период нахождения на поруках. Запрос был написан без эмоций, невыразительным канцелярским языком, но следователю он показался пропитанным сарказмом.

Я вспомнил о том, как ошибся лейтенант милиции в прогнозировании поведения Светланы Колосковой, как и о ситуации с Ганенко, для того чтобы показать читателю: следователь не может уйти от обязанности принять решение. Даже в условиях дефицита информации. Даже тогда, когда по каким-либо причинам он не хотел бы его принимать. Сотрудник органов внутренних дел, в чьем производстве находится уголовное дело, ответствен не только за правильность принятого решения, но и вообще за его принятие. Нельзя оставить уголовное дело неоконченным, нельзя поручить принять решение по нему кому-то другому.

Есть анекдот об одном полуответственном чиновнике. Провожая его на службу, жена всякий раз наставляет: «Коля, смотри не принимай сегодня никаких решений!» Для следователя принятие такой рекомендации невозможно.

Всякой работе, а юридической особенно, противопоказана концепция «маленького человека». Правовед велик или мал не от того, какую ступень в служебной иерархии он занимает. Большим человеком можно быть на любом месте. Но на оперативной или следственной работе в милиции просто нельзя не быть большим.

Я довольно много езжу по стране и везде, естественно, стараюсь увидеть как можно больше. И меня уже не удивляет, когда в качестве экскурсовода, причем экскурсовода знающего, умелого, увлеченного, выступает местный сотрудник милиции. В поселке Янтарном Калининградской области есть выставка образцов изделий местного янтарного комбината. По единственной комнате, в которой размещается ее экспозиция, водил меня местный участковый инспектор. Видимо, уже приученная к таким визитам штатная сотрудница читала «Юность». Однако под конец и она подняла голову, заинтересовавшись весьма не тривиальной информацией. В кинофильме «Ночной патруль» был дедушка – комиссар милиции и была у него внучка. Маленькая девочка обращается к деду с просьбой рассказать ей сказку про… БХСС. Сценарист и режиссер не дали возможности зрителю выслушать такую сказку. Я написал сказку про БХСС – правда, не для детей, а больше для пап – моих учеников – инспекторов БХСС.

Сказка про/для БХСС

Давно это было. В столь давние времена, что мадеру еще в самом деле с острова Мадейра возили.

И вот однажды инспектор, то бишь дьяк, тогдашнего ОБХСС получает подметное письмо, что с мадерой не все чисто: загружают подлые мадейровские купчишки зафрахтованные каравеллы сырыми виноматериалами, а затем сие зелье несведущим россиянам как благородную мадеру сбывают. Прихватив с собой ябеду, дьяк отправился по начальству и вскорости командировку получил за тридевять земель, за тридевять морей – на остров Мадейру.

Уж как он туда добирался, мне неведомо, однако добрался. И сразу– чуть лоб перекрестив – на пристань. Людишек там, конечно, тьма, но только бочек поболе. Наш служивый живо сориентировался: там выспросил, рядом послушал, здесь высмотрел – и уже через час знал, какие штабели на Русь назначены.

Техники у дьяка никакой. Привлек общественность, понятых – стали на язык пробовать. Из одной бочки попробовали – с мадерой ничего общего. Акт составили. С другой бочкой то же самое проделали. Потом с третьей, четвертой… сотой. Три дня и три ночи без перерыва дьяк трудился. Уставшие понятые менялись, себе дьяк не позволял ни минуты отдыха. И вот, когда дошел черед девятьсот семьдесят четвертой бочки, не выдержал дьяк и от переутомления свалился.

Посмотрела общественность на изнемогшего россиянина, положила ему под голову 973 полностью оформленных акта и один незавершенный – спать уложила, значит, а сама по своим делам подалась.

Дьяк проснулся от того, что бочку по нему прокатили. Погрузка началась. Первым делом за акты схватился – все целы. 973 полностью оформленных и один незаконченный. Засунул служивый акты за пазуху и побежал к корабельщикам пассажиром проситься. Но мореходы на каравеллу не взяли. Пояснили, что нормы естественной убыли усушку и утруску только на членов команды предусматривают. Напрасно дьяк крест целовал, что он непьющий, не поверили ему, ибо на берегу в непотребном виде приметили и не так расценили.

– Не больно и хотелось, – говорит дьяк капитану, а сам думу думает, как на корабль попасть, потому как за капитанским отказом сразу злой умысел углядел. Видит: всего лишь дюжина бочек на берегу осталась, а токмо последнюю погрузят – каравелла и отплывет. На его счастье грузчики обеденный перерыв устроили и отправились в ближайшую диетическую корчму соображать на троих. Дьяк живо к бочкам, вышиб дно в той, что размером поболе, вино вылил и сам внутрь залез.

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

В связи с моей сильно кочевой – по разным причинам – жизнью в этих автобиографических заметках будет много географических названий. Они будут звучать так, как звучали в то время, когда имели место события, о которых идет речь. Город Молотов – это Пермь. Я полагаю, что и о самом Вячеславе Михайловиче Молотове мне придется упомянуть еще, по крайней мере, два раза.

2

Наверное, в то время он – уже и еще – назывался городом Ждановым. Меня всегда смущало вольное обращение с историческими названиями. Создал, сотворил что-нибудь – вот и наименовывай как душе угодно. А если сделал и наименовал кто-нибудь другой, в силу своих, творца, соображений и чувств, то ты уж не трогай. К слову, у меня такое же отношение и к так называемому возвращению исторических названий.

3

И. Д. Перлов. Подготовительная часть судебного разбирательства в советском уголовном процессе. – Госюриздат, 1956. – С. 7.

4

См.: М. А. Чельцов. Советский уголовный процесс. – Госюриздат, 1962. – С. 43; М. Л. Якуб. Демократические основы советского уголовно-процессуального права. – Госюриздат, 1960. – С. 26; М. С. Строгович. Курс советского уголовного процесса. – Госюриздат, 1958. – С. 73, и др.

5

Вопросы судопроизводства и судоустройства в новом законодательстве Союза ССР. – Госюриздат, 1959. – С. 62.

6

См.: Н. Н. Полянский. Вопросы теории советского уголовного процесса. – Госюриздат, 1956. – С. 83.

7

Ф. Энгельс. Анти-Дюринг. – Госполитиздат, 1957. – С. 34.

8

Нам представляется непоследовательной позиция Л. Н. Гусева, который, приводя высказывание Энгельса о том, что принципы выводятся, тут же требует от принципа обязательной формулировки в законе, то есть начинает с принципа (см.: Л. H. Гусев. Конституционные принципы советского уголовного процесса: Ученые записки ВЮЗИ. – Вып. VI. – 1958. – С. 31).

9

М. Л. Якуб. Демократические основы советского уголовно-процессуального права. – Госюриздат, 1960. – С. 26–27.

10

См.: В. И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 5. – С. 347 и последующие.

11

См.: Основы теории государства и права. – Госюриздат, 1963. – С. 281–282.

12