Юрий Дмитриев - Соседи по планете: Домашние животные Страница 41

Но пока орды кочевников были разобщены, особых вылазок они не совершали. Но вот в начале XIII века хан Темучин начал борьбу с другими ханами, в конечном итоге подчинил их и назвал себя Чингисханом. И тогда монголы двинулись на завоевание других территорий.

Сначала они захватили Среднюю Азию, потом покорили Китай.

А через некоторое время совершили еще одну вылазку. Да, это была вылазка, всего лишь вылазка: два отряда Чингисхана (тридцать тысяч всадников и сто тысяч лошадей) из Индии через Иран прошли на Кавказ, вышли к низовьям Дона, вдоль берегов Азовского моря добрались до Крыма, на обратном пути пересекли Днепр и Днестр и вернулись на родину. Весь поход занял два года. Путь этих отрядов — около десяти тысяч километров. Если учесть, что им постоянно приходилось преодолевать сопротивление местных жителей, то в среднем сто пятьдесят километров за сутки — скорость колоссальная. И это только благодаря лошадям: у воинов Чингисхана лошади были не только быстрые, но и очень выносливые. К тому же у каждого воина имелось по две-три запасных, которых он вел с собой.

Мы не будем описывать подробно, как происходило нашествие, или, точнее, нашествия монголо-татарских орд на Россию и Западную Европу. Скажем лишь, что основное нашествие под руководством Батыя началось в 1238 году. В 1239 году за один лишь месяц он захватил и разграбил четырнадцать городов, в том числе Москву, Владимир, Суздаль…

В 1241-м Батый взял Киев, в 1 242-м разгромил войска венгерского короля, захватил Польшу и вторгся в Нижнюю Силезию. Путь дальше ордам преградили войска чешского короля Вячеслава. Но мы сейчас не разбираем подробно эти события — для нас важно, почему и как войска Батыя смогли так быстро продвигаться и так успешно сражаться. Ведь русские тоже были не новички в военном деле и за их плечами было немало героических дел и замечательных побед. И тем не менее… Да, тем не менее они были побеждены.

Конечно, имелись и привходящие обстоятельства — разобщенность и несогласованность русских князей. Это играло, конечно, на руку захватчикам. На их стороне была железная дисциплина и отработанная тактика — охват с флангов, заманивание противника в глубь расположения своих войск, окружение. Они не сразу сходились с противником врукопашную — поначалу его осыпали градом стрел. Все это так. Но их главная сила — в лошадях.

Лошадей было много — летописцы пишут, что войско Батыя насчитывало триста тысяч. Что касается самого войска, то это явное преувеличение. Но лошадей могло быть что-нибудь около этого. Потому что у Батыя каждый воин вел с собой три, а то и пять запасных лошадей. Быстрота, маневренность, внезапность — сила, которая помогала в свое время скифам, помогла на этот раз и войску Батыя. Известно, что обозы, которые бывают в каждой армии, сковывают движение, мешают маневренности. У Батыя не было обозов или, во всяком случае, были далеко не всегда — все, что нужно, воины везли в мешках, сделанных из шкур забитых или погибших лошадей. Еду с собой не брали: лошади были на подножном корму, воины же грабили местное население или забивали лошадей и ели конское мясо, пили кобылье молоко. Отсутствие обозов и наличие запасных лошадей, на которых всадники пересаживались время от времени, давало возможность войску за сутки преодолевать иногда по сотне километров и появляться в местах, где люди еще не думали об их появлении.

Иными словами, лошадь в данном случае была основным фактором, давшим возможность ордам Батыя побеждать. Она была основным средством передвижения, к тому же способным во время пути воспроизводить себя; ей не требовалось запасов — она доставала себе еду даже из-под снега и довольствовалась мерзлой травой, зато сама она служила источником пищи для людей, поставляла материал для изготовления обуви, давала молоко, которое запасали в бурдюки, сделанные опять же из лошадиных шкур. Во время переправ через реки плоты клали на надутые воздухом бурдюки из лошадиных шкур, а плоты тянули лошади. И подгоняли их нагайками, сделанными из лошадиной кожи…

Дмитрий Донской, освободивший Русь от многолетнего монголо-татарского ига, уделял большое внимание лошадям. Готовясь к решительной битве, он завел полки, которые переняли опыт врага, он стал разводить лошадей, которые могли соперничать с лошадьми степных народов. Правда, у русских конница была издавна. И сражалась она с разными кочевниками, и побеждала нередко в этих сражениях. Да и сами русские князья постоянно воевали друг с другом, мирились, потом снова ссорились. Так, например, в 1021 году, как сообщает летописец, полоцкий князь Брячислав напал на новгородцев, разграбил город, захватил пленных и направился в обратный путь — к себе в Полоцк. Узнав об этом, киевский князь Ярослав Мудрый бросился в погоню за половчанами, догнал их на реке Судомирь и разгромил дружину Брячислава. От Киева до реки Судомирь примерно километров восемьсот. А прошли это расстояние киевляне за семь дней. Значит, делали в день примерно километров по 110–115. И с ходу вступили в бой. И победили.

Нет, не плохие были на Руси всадники, и кони были не плохие. Но с монголо-татарской конницей русская тогда сравниться не могла. Не случайно же за все время господства захватчиков на Руси не известно ни одного случая, когда бы против них выступила русская конница. (Кроме самого первого сражения на Калке, когда русские князья потерпели поражение.)

И вот 8 сентября 1380 года. «Вздымается конская грива… За ветром взывают мечи», — напишет потом, через несколько веков, Александр Блок о Куликовской битве. В ней выступило не менее двадцати тысяч русских кавалеристов. Русские разгромили врагов и преследовали их на протяжении пятидесяти километров.

Монголо-татарская конница — порождение бескрайних степей, вольных просторов. Быстрота, внезапность, маневренность — самые главные ее достоинства — приносили победу в Азии и Восточной Европе. В Западной Европе с ее пересеченной местностью, на сравнительно небольшой территории, формировалась другая конница.

Правда, это не мешало европейским конникам делать вылазки и за пределы Западной Европы и иногда даже одерживать победу. Но все-таки приспособлены они были, главным образом, для войн в Европе.

Речь идет о рыцарях. Не о рыцарях в переносном смысле этого слова, ставшего символом благородства, а о тех, закованных в латы всадниках, которые появились в Европе примерно в VIII веке и просуществовали вплоть до XVI (хотя в последние века значение их сильно снизилось).

Впрочем, рыцари не всегда были закованы в латы. Это сейчас мы представляем их такими. А поначалу слово «рыцарь» означало просто «всадник» (от немецкого «райтер»). На всаднике была толстая кожаная или льняная рубаха с нашитыми металлическими полосами. Такое одеяние у рыцарей существовало века четыре. Но в XI веке, после того как они вернулись из первого крестового похода (в крестовые походы рыцари отправлялись якобы освобождать гроб господень из рук нечестивых, а на самом деле это была попытка завоевания чужих земель или по крайней мере разграбления их), они привезли в Европу новое одеяние: так называемую «арабскую рубаху», или «арабскую кольчугу», — одеяние, сплетенное из металлических колец. Под кольчугу надевался как бы комбинезон из стеганой материи, и в таком виде рыцарь чувствовал себя неуязвимым.

Но совершенствовалось оружие, и рыцари вынуждены были «усиливать» свое одеяние — постепенно появлялись металлические наплечники и наколенники, потом — нагрудники и, наконец, целиком металлическое одеяние. А в XV веке по приказу германского императора Максимилиана I были сделаны доспехи, так называемые максимилианские, которые сами по себе весили более пятидесяти килограммов. А еще ведь и оружие! Рыцарям было трудно. А еще труднее — лошадям. И не только потому, что несли они на себе тяжесть (вместе со всадником — более 200 килограммов нередко приходилось тащить ей): ведь и сама она была закована в латы.

Рыцари воспеты в балладах, романсах, о них написаны книги. И всюду они — благородные, смелые, честные, добрые. Не отсюда ли — из романов и баллад — пошло представление о «рыцаре без страха и упрека»? На самом деле это были обыкновенные люди, не похожие на воспетых бардами. Они были жестоки и к людям, были жестоки и к лошадям.

Правда, своих боевых коней они берегли — во всяком случае, к месту сражения часто ехали на других, менее ценных лошадях. Но и боевых часто не щадили. Возьмем хотя бы шпоры. Ведь они были длиной до двадцати сантиметров. И эти кинжалы рыцари втыкали в бока лошадям!

Сначала была у рыцаря одна шпора — на левой ноге. Этой шпорой рыцарь заставлял лошадь поворачиваться так, чтоб удобней было рубить правой рукой. Но во время крестовых походов пришлось обзавестись и второй шпорой — легкая кавалерия противника налетала то с одной стороны, то с другой — только успевай поворачиваться. Вот и приходилось пришпоривать лошадь то справа, то слева.